От редакции : Мы предлагаем читателю текст диплома, защищенного автором на Высших Богословских курсах при МДА. Несмотря на наукообразное название статьи (что соответствует жанру труда) тема, которую автор исследует предельно актуальна, - о применении 8-го канона Григория Неокесарийского к власовцам и прочим коллаборационистам. Читатель, который возьмет на себя труд прочитать этот довольно объемный труд, несомненно будут вознагражден.

Хотелось бы коснуться одного момента. Автор использует в работе как вполне достоверный текст знаменитое выступление Аллена Даллеса. Не хотелось бы, чтобы дискуссия вокруг замечательного труда А.О.Есикова сосредоточилась вновь на теме выступления Даллеса. Полагаю, что в отношении речи Даллеса вполне применим аргумент, который используют для доказательства подлинности «Протоколов Сионских мудрецов»: возможно, сам текст и не является аутентичным, но доказательством подлинности замыслов Даллеса, как и замыслов «сионских мудрецов», является вся последующая история. Даллес возможно и не выступал с такой речью, но ЦРУ, несомненно, использовало те методы, о которых идет речь в выступлении, в своей деятельности. Гл. редактор Анатолий Степанов

Введение

Святая Церковь Христова уподобляет своих святых звездам на тверди небесной, ярко сияющим для всех христиан, идущих поприщем земного бытия. Среди этого сонма светозарно сияет и имя Григория Чудотворца епископа Неокесарийского, жившего в III веке и прославленного Церковью в лике святителей. «Радуйся, звездо, сияющая благодати Божией зарею» .

Этот святой отец древности еще при жизни прославился величайшими чудотворениями, так что мог силой молитвы повелевать природе, изгонять бесов и даже умертвить человека, что он сделал с богопротивным иудеем для вразумления его нечестивых собратий. Муж высокой евангельской жизни, он был одновременно и великим богословом, просвещенным Духом Святым, и ревностным архипастырем, обратившим весь свой родной город ко Христу. В общей истории Вселенской Церкви он являет собой важное и уникальное звено преемственности, личностно связавшее две главнейшие философско-богословские школы раннего христианства: Александрийскую (III века) и Капподокийскую (IV века). Он был одновременно и любимым учеником для зрелого Оригена, и образцом для свт. Василия Великого, с самого раннего его возраста имевшим на него определяющее назидающее воздействие.

Главной заслугой свт. Григория Неокесарийского в области догматики является его знаменитый богооткровенный Символ Веры, оказавший решающее влияние на выработку Церковью всего тринитарного богословия.

Свт. Григорий Чудотворец известен также как автор «Канонического послания», включенного в свод канонического права Вселенской Церкви вторым правилом Трулльского Собора. Из всей доникейской эпохи этой чести наряду с апостолами удостоились лишь трое иерархов, связанных с Александрийской богословской школой: свт. Дионисий Великий, свт. Григорий Чудотворец и сщмч. Петр Александрийский.

В течение XIX века активное научное изучение жития и творений свт. Григория Чудотворца велось как отечественными, так и зарубежными патрологами. В результате этого к концу XIX века европейские авторы, в первую очередь протестантские, создали большой задел по критическому освоению работ этого святого древней Церкви как части всего святоотеческого наследия. Очевидно, эта работа опиралась на публикацию текстов первоисточников, т.е. творений христианских авторов древности, на языке оригинала. Творения свт. Григория Чудотворца издавались на Западе с XVII века, в XIX веке они вышли в авторитетном своде «Патрологии» Миня (Migne, серия PG т. 10 кол. 963-1232).

Усилиями выдающегося русского патролога проф. Н.И. Сагарды дело с изучением наследия свт. Григория Чудотворца было поставлено на надлежащую высоту и в отечественной дореволюционной патрологии. Был выпущен том сочинений святого отца в русском переводе и фундаментальное патрологическое исследование о его жизни, творениях и богословии. Это исследование, изданное перед самой революцией в 1916 году и удостоенное Макарьевской премии, вывело русскую патрологию на лидирующие позиции в изучении наследия свт. Григория Неокесарийского. В своей работе Сагарда провел всесторонний аргументированный разбор множества высказанных западноевропейскими исследователями предположений и гипотез, связанных с реконструкцией жизненного пути, служения и трудов свт. Григория Чудотворца.

После этого изучение наследия свт. Григория Чудотворца продолжалось учеными Старого и Нового Света в течение ХХ века. К настоящему времени библиография зарубежных публикаций составляет десятки наименований статей и книг. Среди крупных исследователей можно назвать протестантов Рисселя (Ryssel, XIX век) и Дразеке (Dräseke, XIX век), католиков Крузеля (Crouzel, XX век), Шлюссера (Slusser, XX век). В этой работе участвовали и православные патрологи, в частности, грек Фоскас (Phouskas, Φουσκας, ХХ век).

В итоге, к настоящему моменту имеются переводы творений этого святого отца на все основные языки западной цивилизации, выходят все новые монографии, создаются специализированные порталы во всемирной сети, посвященные свт. Григорию Чудотворцу (например, католический сайт www.sangregoriotaumaturgo.it).

По понятным причинам русское Православие после 1917 года было насильно оторвано от подобной научно-иследовательской работы и смогло подключиться к ней только на рубеже второго тысячелетия. Первым шагом стало воссоздание уже достигнутого: в 1996 году вышло переиздание творений свт. Григория Чудотворца на русском языке, переведенных Н.И.Сагардой , а в 2006 году была репринтно переиздана и его монография . Одновременно в 13 томе «Православной энциклопедии» размещена научная статья о свт. Григории Чудотворце, в ней отдельным разделом подробно сказано о его канонических правилах. Здесь зафиксирован уже современный уровень достижений православной патрологии.

Канонические правила свт. Григория Чудотворца отдельно изучались в рамках церковного права Православной Церкви. После издания в 1839 г. «Книги правил» (второе издание в 1893 г.) до 1917 г. в России было опубликовано несколько работ с толкованиями канонов Церкви (как средневековых византийских, так и современных православных канонистов), в которых соответствующее место уделялось и правилам свт. Григория Чудотворца . Рассматривались эти канонические нормы и в ряде курсов церковного права дореволюционных авторов.

В ХХ веке в эпоху гонений на Церковь в СССР только в РПЦЗ выходил обзор канонов Церкви , где было уделено некоторое внимание и правилам свт. Григория Чудотворца.

Современное состояние дел в Русской Православной Церкви с освоением канонического наследия свт. Григория Неокесарийского затруднительно полагать блестящим. Наиболее полно нравственно-нормативное содержание правил разобрано, как это ни странно, в упоминавшейся уже статье «Православной энциклопедии». И неоправдано мало внимания уделено канонам свт. Григория Чудотворца в современных монографиях по церковному праву и истории Церкви. Так, в первом варианте курса церковного права издания 1996 г. крупнейшего современного отечественного канониста прот. Владислава Цыпина за исключением 12-го правила, которое имеет сугубо экклезиологический характер и вообще есть «по сути дела, позднейшая схолия, составленная из 56 и 75 правил св. Василия Великиго» , всему остальному «Каноническому посланию», посвящен лишь один небольшой фрагмент текста: «Св. Григорий оставил после себя много сочинений, и среди них каноническое послание, написанное в 258 г. Поводом к составлению этого послания, которое было разослано по Понтийской области, явилось нашествие варваров на Понт и недостойное поведение некоторых христиан, помогавших иноплеменным захватчикам. В своем послании св. Григорий Чудотворец пишет о тяжести содеянных грехов и налагает на согрешивших различные наказания - отлучение от Причастия на разные сроки. Послание разделено на 12 канонов» .

При всей своей краткости этот воспроизводимый и в позднейших курсах права указанного автора фрагмент содержит даже неточности, поскольку, во-первых, осуждаемое в послании недостойное поведение христиан Понта состояло не только к помощи захватчикам, и, во-вторых, о сроках отлучения в этом послании речь не идет. В нем можно найти лишь указания на различные степени отлучения от церковного общения. Тезис о циркулярном характере послания также не бесспорен. Справедливости ради надо отметить, что малое внимание к правилам свт. Григория Чудотворца характерно и для некоторых дореволюционных монографий по церковному праву. Так, в курсе прот. Василия Певцова, изданном в 1914 г., вообще не сказано о содержании этих правил .

Этому можно найти свое объяснение. Прот. В. Цыпин тонко подмечает «недостаток, характерный почти для всех русских руководств по церковному праву» дореволюционного периода: «древние каноны в них не составляют главного предмета изложения, отодвинутые на второй план позднейшим законодательством. В результате правила Святых Отцов и Соборов о покаянной дисциплине, занимающие столь важное место в каноническом своде, в учебных руководствах синодальной эпохи рассматриваются вскользь, в основном через призму предписаний Духовного регламента» . На этом общем фоне заметно выделяется в лучшую сторону труд архим. Иоанна (Соколова), изданный в 1851 г. . В нем «Каноническому посланию» свт. Григория Чудотворца как источнику права уделено более десятка страниц, но само это издание, к сожалению, ни разу не переиздававшееся, давно стало большой библиографической редкостью.

Аналогично монографиям по церковному праву современные пособия по истории Церкви также достаточно скупо освещают каноны свт. Григория Чудотворца. Так, в курсе К.Е.Скурата этому вопросу посвящен лишь один абзац: «Для знакомства с покаянной дисциплиной Древней Церкви важно «Каноническое послание» св. Григория к епископу Понта - «священнейшему папе», касающееся применения церковной дисциплины к христианам, впадшим в разного рода грехи и преступления (см. Книгу Правил, с. 295-300). В частности, здесь говорится, что у женщины, подвергшейся поруганию «по насилию и принуждению», если она до этого времени жила в совершенном целомудрии и чистоте, нет греха. Ей «ничтоже сотворите: несть бо деве грехи смертнаго» (пр. 2). Любостяжательный «подлежит отчуждению от Церкви Божией» (пр. 3). Изменников, - «которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении... убивали единоплеменных своих», - должно удалить - «преградити вход даже в чин слушающих, доколе что-либо изволят о них, купно сошедшеся, святые отцы, и прежде их Дух Святый» (пр. 8). (Всего в Послании 12 правил)» . Тем не менее, здесь уже точно указаны некоторые главные идеи послания.

Распространенным взглядом на каноническое послание свт. Григория Чудотворца в современном инославии стало преобладание интереса к его формальной стороне (изучение элементов древней епитимийной практики) в ущерб рассмотрению содержательной части текста. Этот подход встречается, например, в недавно изданной русскоязычной «Католической энциклопедии» . В итоге зачастую современные западные исследователи оценивают послание в первую очередь как памятник своей эпохи, запечатлевший важные свидетельства о формировании в древней Церкви Востока многоэтапного подхода к восстановлению общения для подвергшихся церковному прещению.

Очевидно, такие взгляды являются уже грубо редукционистскими, поскольку именно содержательная часть канонического послания свт. Григория Чудотворца в первую очередь достойна самого пристального внимания современных исследователей. Вынесенная им в качестве главной тема любостяжания как крайне пагубного греха, никем более из источников в каноническом праве не развивалась. Пусть она окрашена спецификой ситуации вторжения иноплеменников, все же указанные нравствено-правовые нормы имеют достаточно универсальный характер. Именно так расширительно толкует их Матфей Властарь в «Алфавитной синтагме» (, статья «О тех, которые разбойнически похищают чужое», гл. 12 буквы А). В «Православной энциклопедии» справедливо указывается, что содержание ряда правил Григория Неокесарийского должно соотноситься с указанным свт. Григорием Нисским пробелом в каноническом праве Церкви: «другой же вид идолослужения, ибо так святой апостол нарицает любостяжание, не знаю, как опустили отцы наши без указания врачевания» (6-е правило из канонического послания к Литоию еп. Мелитинскому).

Второй важной темой в канонах свт. Григория Неокесарийского является осуждение предательства, понимаемого в том смысле, который заключает в себе современный термин коллаборационизм. Существует удивительная глубокая аналогия между положением Церкви в Римской империи III века и в СССР периода Великой Отечественной войны (далее: ВОВ). Это позволяет применять соответствующее 8-е правило свт. Григория Чудотворца для осуждения всех тех советских коллаборационистов, кто сам относил себя к православным христианам. Тем самым, Церковь получает канонический аргумент для разрешения навязываемой ей с недавних пор острой дискуссии об оценке действий генерала Власова и его присных. Это тем важнее, что объективная значимость канонических оснований превосходит весомость многих прочих соображений в осуждение поведения Власова как предательства.

Тем не менее, на сегодняшний день в публикациях церковных авторов можно найти лишь ссылки на исторический прецедент применения 8-го правила к советским коллаборационистам в одном достаточно узком аспекте. Так, в «Православной энциклопедии» сказано: «На это правило Г. Ч. ссылается Патриарший Местоблюститель митр. Сергий (Страгородский) в послании «К православной пастве Украины», написанном в 1943 г. против «самочинников», сотрудничавших с фашистскими захватчиками и пытавшихся с их помощью отторгнуть Украинскую Церковь от Матери-Церкви Русской». В монографиях прот. В. Цыпина 2002 и 2009 гг. о канонах свт. Григория Чудотворца дополнительно сказано: «Эти правила послужили священноначалию Русской Православной Церкви в ХХ в. основанием для прещений, наложенных на епископов и клириков, которые обвинялись в коллаборационизме с оккупантами во время Великой Отечественной войны» . Мы видим, что современное применение 8-го канона о предателях к периоду ВОВ ограничивается исторически бытовавшей темой церковного самочиния, а сами прещения ограничены толко кругом епископов и клириков. В этой связи представляет интерес выявление возможных причин того, почему священноначалие РПЦ периода ВОВ задействовало норму 8-го правила свт. Григория Чудотворца о предателях столь избирательно.

Говоря о применении права Церкви к осуждению предателей в ВОВ, следует сделать одно уточнение. Свящ. Александр Задорнов в своей статье от 4 июня 2009 г. «О церковной проповеди, запретных темах и о том, почему они должны оставаться запретными» на сайте Богослов.Ru прибег к церковно-правовым обоснованиям осуждения советского коллаборационизма периода ВОВ как явления в целом. Он справедливо указал на Определение Собора епископов Российской Православной Церкви от 8 сентября 1943 г. по этому вопросу. Однако следует признать, что для многих оппонентов (например, внутри современной РПЦЗ), до сих пор стоящих на непримиримой позиции осуждения так называемого сергианства, эта правовая норма не может иметь самодовлеющего авторитета. Поскольку сам источник права в данном случае будет для них пререкаем. В то же время, очевидно, такой бесспорный авторитет должна будет иметь для них норма права, происходящая из канонов Церкви, санкционированных высшим органом Церкви - Вселенским Собором.

Глава 1. Святитель Григорий Чудотворец и его «Каноническое послание»

§ 1.1. О церковном почитании свт. Григория Чудотворца

Святитель Григорий епископ Неокесарийский Чудотворец нес свое архипастырское служение в середине III века. Он по праву принадлежит к числу наиболее почитаемых иерархов доникейской эпохи.

День памяти святителя Григория Чудотворца празднуется 17(30) ноября. Тропарь 8-го гласа, посвященный свт. Григорию Чудотворцу, гласит: «В молитвах бодрствуя, чудес деланьми претерпевая, тезоимение стяжал еси исправления; но молися Христу Богу, отче Григорие, просветити души наша, да не когда уснем в смерть».

Лучшей характеристикой его деяний служат те возвышенные слова, которые написал о нем в сочинении «О Святом Духе» вселенский учитель свт. Василий Великий спустя столетие после его смерти: «А где дадим место Григорию великому, и словам его? Не с Апостолами ли и Пророками? Говорю о муже, который ходил в едином с ними Духе, во все время жизни шествовал по следам святых, во все дни свои тщательно преуспевал в жизни евангельской. Так о нем говорю, иначе преобидим истину, не сопричислив к присным Божиим сию душу, сего мужа, который, подобно какому-то светозарному великому светилу, озарял Церковь Божию, который при содействии Духа имел над демонами страшную для них силу, и такую npиял благодать слова в послушание веры во языцех (Рим 1.5), что там, где до него было семнадцать только человек христиан, весь народ в городах и селах научив боговедению, привел к Богу. Он и речной поток, повелев ему великим именем Христовым, обратил назад, он иссушил и озеро, которое любостяжательным братьям служило поводом к войне. А предсказания его о будущем таковы, что ничем не ниже он прочих пророков. И конечно, долго было бы пересказывать все чудеса сего мужа, которого, по преизбытку дарований, какие в нем явлены по действию Духа во всякой силе в знамениях и чудесах, и самые враги истины называли вторым Моисеем. Так у него во всяком слове и деле, как совершавшихся по благодати, просиявал какой-то свет - знак небесной силы, невидимо ему сопутствующей» .

Эти слова представляют собой настоящий гимн тому церковному мужу, который здесь назван великим неслучайно, поскольку долгое время Церковь (преимущественно Восточная) именовала его именно так: Григорий Великий. Однако позже этот титул был усвоен святому VI века папе Римскому Григорию Двоеслову, а Неокесарийский епископ стал именоваться Григорием Чудотворцем. Авторитет его в Восточной Церкви был огромен еще при жизни. Подтверждением этого служит свидетельство лично знавшего его Евсевия Памфила: «знаменитый в наше время епископ Григорий» . И Феодорит Кирский согласно говорит, что на I Антиохийском Соборе епископов против Павла Самосатского в 264 г. «из собравшихся первенствовали Григорий Великий, знаменитый, совершивший ради обитающей в нем благодати Духа всеми воспеваемые чудотворения, и Афинодор, брат его» .

Свт. Василий Великий указывает далее в цитируемом нами тексте, сколь велико почитание этого святого мужа на его родине, что это даже отчасти мешает развитию местной Церкви: «И доныне еще велико к нему удивление туземных жителей, нова и всегда свежа в Церквах твердо укорененная память о нем, не увядающая и от самого времени. Поэтому в тамошней Церкви не прибавляли ни действия, ни слова, ни таинственного какого-либо знака, сверх тех, какие он оставил. А от того многое из совершаемого у них при давности своего установления кажется недостаточным, потому что преемственно домостроительствовавшие в тех Церквах не соглашались принять в дополнение что-либо из приисканного после него. Поэтому одним из Григориевых установлений есть и оспариваемый ныне образ славословия, по его преданию сохраненный в Церкви» .

Затронув вопрос об именах, следует отметить и тот факт, что согласно одной из точек зрения, изложенной Рисселем, святитель Григорий Чудотворец был вообще первым человеком, носившим данное имя. Оно означает в переводе «бодрствующий» (или по-славянски «бдящий») и происходит от греческого глагола «бодрствовать» (γρηγορέω), характерного именно для лексики Евангелия. Так, например, в Гефсиманском саду Спаситель говорит апостолам: «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Матф.26:41). Или чуть раньше, в беседе на горе Елеонской Он повелевает: «итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Матф.24:42). В оригинале в этих и ряде других мест Евангелия используются формы глагола γρηγορέω.

Наиболее обосновано будет полагать, что новое имя было дано будущему святителю при Крещении, которое он принял уже молодым человеком. Первоначальное же его имя было Феодор, об этом свидетельствуют Евсевий Памфил и Иероним Стридонтский . Так, в главе LXV «Книги о знаменитых мужах» прямо сказано: «Феодор, который потом был назван Григорием и стал епископом понтийского города Неокесарии».

Сразу же после его смерти (если еще не при жизни) в Понте и соседней с ним Каппадокии имя Григорий стало столь частым, что в ближайших последующих поколениях только среди иерархов нам известны свт. Григорий Просветитель Армении (род. предположительно в 257 г., крещен и вырос в Каппадокии), епископ Григорий Старший Назианзин (род. предположительно около 280 г.) и его сын свт. Григорий Богослов (род. около 330 г.), а также брат свт. Василия Великого свт. Григорий Нисский (род. в 335 г.), да и их родной дядя был епископом в Понте и тоже имел имя Григорий. Можно достаточно уверенно предполагать, что эти имена давались мальчикам в честь знаменитого своей святостью епископа Неокесарийского, хотя в изученной патрологической литературе столь очевидная мысль нам не попадалась.

§ 1.2. Краткие биографические сведения о свт. Григории Чудотворце

Святитель Григорий Чудотворец жил в III веке, точные даты его жизни неизвестны. Считается, что родился он около 210-215 гг. в знатной языческой семье (предположительно, греков по национальности) в известном городе Неокесарии (Νεοκαισάρεια), ныне это турецкий Никсар (Niksar), что находится недалеко от южного побережья Черного моря. Этот город был крупнейшим центром области Понт (точнее, Полемонов Понт - Pontus Polemoniacus), входивший в состав обширной римской малоазийской провинции Каппадокии. В своем родном городе он закончил свой земной путь, годом его кончины предположительно считается 270 г. Некоторые древние авторы называют свт. Григория мучеником, однако, это не находит достаточного обоснования в основных источниках сведений о нем.

Основными первоисточниками биографии святого являются:

Похвальное «Слово о жизни святого Григория Чудотворца» святителя Григория Нисского,

Древнее сирийское житие «Повесть о славных деяниях блаженного Григория, епископа Неокесарийского»,

Принадлежащее самому свт. Григорию «Благодарственная речь к Оригену» и «Письмо Оригена к св. Григорию Чудотворцу».

Кроме того, краткие сведения о фактах его жизни помещены в работах древних церковных историков: Евсевия Памфила (его западный переводчик Руфин дополняет текст своей вставкой с описанием трех чудес, совершенных Григорием), Иеронима Стридонтского и Сократа Схоластика, а также у свт. Василия Великого в его письмах, включая цитированное выше письмо «О Святом Духе к Амфилохию еп. Иконийскому».

Иногда эти свидетельства различных источников входят в противоречие между собой. Например, приводимые свт. Григорием Нисским сведения о том, что обучение у Оригена происходило в Александрии, не соответствуют другим источникам, включая речь к Оригену самого свт. Григория Чудотворца. Наиболее подробно агиографические вопросы были разобраны проф. Н.И.Сагардой в его монографии, где дан критический разбор различных точек зрения, имевшихся в европейской патристике в началу ХХ века. Современные взгляды исследователей не претерпели значительных изменений, поскольку не имеется новых источников сведений о святом.

Основными вехами в жизни святителя Григория Чудотворца явились:

детство в семье знатных и богатых родителей - язычников, где он рос вместе с братом Афинодором и сестрой, которое закончилось со смертью отца, когда Феодору было 14 лет. По его собственным словам, «потеря отца и сиротство, которое может быть для меня было началом истинного познания, и тогда я в первый раз обратился к истинному и спасительному слову»;

обучение Феодора вместе с братом философии и богословию у Оригена, продолжавшееся около пяти лет. Знаменитый церковный писатель, богослов, апологет, катихизатор и экзегет как раз в то время был вынужден покинуть Александрию и поселился в Кесарии Палестинской, где и произошла их встреча, ставшая, по словам самого свт. Григория, «драгоценнейшим из всех дней, когда для него впервые начало восходить истинное солнце». Вероятно, в период учебы у Оригена (около 236-241 гг.) Феодор принимает Святое Крещение и становится Григорием;

возвращение в родной город, уединение в пустыню ради любомудрия на несколько лет и последующее поставление епископом Неокесарии (около 245 года), где в тот момент было только семнадцать христиан. Поставление это было совершено чрезвычайным образом: пугаясь бремени архиерейского служения, Григорий убегал по пустыне от ищущего его епископа Федима Амасийского, и тот сначала произвел посвящение заочно, возложив на расстоянии на Григория вместо рук свое слово иерарха;

ревностное архиерейское служение Григория в Неокесарии, продлившееся около 25 лет, до момента его блаженной кончины. В итоге в его епархии осталось всего семнадцать язычников. В этот период он получает божественное откровение о Троице и записывает его как знаменитый Символ веры. Божественной силой совершает великие чудотворения, в числе которых иссушение озера, укрощение реки и даже умерщвление нечестивого иудея силой молитвы. Скрывается в горах от гонения Декия. Пишет каноническое послание по поводу вторжения варваров в Понт. Участвует в церковном Соборе против Павла Самосатского.

В истории Церкви свт. Григорий Чудотворец может по праву рассматриваться как важнейшее связующее звено между великой Александрийской философской школой III века и величайшей Каппадокийской богословской школой IV века. С одной стороны, он прямой ученик позднего Оригена, впитавший его любовь к богословию и изучению Священного Писания. А с другой стороны, через своих духовных чад он оказал глубокое влияние на становление великих учителей Церкви свтт. Василия Великого и Григория Нисского. Свт. Василий Великий так писал об этом в письме к неокесарийцам: «о вере моей какое доказательство может быть яснее того, что воспитан я бабкою, блаженною женою, которая по происхождению ваша? Говорю о знаменитой Макрине, от которой я заучил изречения блаженнейшего Григория, которые сохранялись до нее по преимуществу памяти и которые она и сама соблюдала, и во мне еще с малолетства напечатлевала, образуя меня догматами благочестия» .

Уместно заметить, что именно указанное обстоятельство проф. Сагарда обозначил главной причиной для написания своей монографии о свт. Григории Чудотворце. Такая оценка роли свт. Григория присутствует и у современных исследователей .

Личная заслуга свт. Григория как богослова в том, что он осуществил синтез положительных сторон оригеновского учения и малоазийской богословской традиции, преодолев те крайности платонизма своего учителя, что противоречили христианскому мировоззрению.

§ 1.3. «Каноническое послание» свт. Григория Чудотворца

В эпистолярном наследии свт. Григория Неокесарийского патрологи выделяют три группы работ. К первой относятся произведения, по отношению к которым авторство свт. Григория Чудотворца не подлежит оспариванию. К ним помимо «Благодарственной речи к Оригену» относятся «Символ веры» (другие его названия «Изложение веры» и «Откровение Григория»), «Каноническое послание», а также «Переложение Екклесиаста» и трактат «К Феопомпу о возможности и невозможности страданий для Бога». Ко второй группе относятся работы, автором которых он может считаться лишь предположительно, а в третью входят сочинения, приписываемые его перу, но не являющимися таковыми.

Как видим, не так много подлинных работ святителя дошло до нас. «Каноническое послание», несомненно относящееся к подлинным творениям свт. Григория Чудотворца, является важной частью как его творческого наследия, так и всего корпуса церковного права доникейского периода. Оно включено в корпус канонического права Церкви 2-м правилом Трулльского Собора 692 г., то есть имеет высшую церковную санкцию и, следовательно, вселенское значение. Указанный Собор, перечисляя постановления, имеющие обязательную силу, добавляет: «Никому да не будет позволено вышеозначенные правила изменять или отменять и кроме предложенных правил принимать другие» (2-е правило). То же заявляет 7-й Вселенский Собор: «Божественные правила с услаждением приемлем, и всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостолов, святых труб Духа, и от шести Вселенских Соборов, и поместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от святых отец наших. Ибо все они, от единаго и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили» (1-е правило).

В соответствии с этим нормы права, установленные свт. Григорием, входят во все основные своды церковного права Православной Церкви, от византийских «Канонической Синтагмы» и Номоканона в XIV титулах до Пидалиона св. Никодима Святогорца и иером. Алипия. Как и прочие разделы канонического права, эти правила свт. Григория имеют толкования знаменитых византийских канонистов XII века Зонары, Вальсамона и Аристина. Но в то же время эти нормы не вошли в состав номоканона при славянском Большом Требнике, употребляемом в Русской Церкви. Они известны у восточных славян по древней славянской Кормчей и позже по Книге правил, вышедшей в 1839 году. В ее первом издании был приведен текст всех канонических правил на греческом и славяно-русском языках.

Все послание разделено на отдельные правила, число которых зависит от разделения текста на смысловые части. Так, в Книге правил 12 отдельных канонов, при этом последний из них не содержит собственно правовую норму и, вообще, считается поздней вставкой, не принадлежащей свт. Григорию. В греческих кодексах два первых правила соединяются в одно.

Каноническое послание написано около 255-260 года. Поводом для его создания послужило недавнее нашествие варварских племен готов и ворадов с моря на земли Понта, во время которого они грабили, насиловали, убивали и уводили в плен население этой провинции, как до этого они действовали в Питиунде (совр. Пицунда), Трапезунде и других центрах юго-восточного побережья Черного моря. О силе их войска говорит тот факт, что в 251 г. в ходе войны с готами в Мезии погиб Декий, один из самых жестоких гонителей христиан среди императоров Рима. Так Господь и творимое людьми зло может обращать ко благу. Из этого же ряда известный факт о том, что епископ Ульфила (Вульфила), просветитель готов и современник великих отцов-каппадокийцев, происходил из каппадокийских христиан, взятых в плен как раз во время набегов на провинции Малой Азии в середине III века, о которых идет речь.

Во время нашествия варваров (и во многом в связи с ним) понтийские христиане впали в предосудительные грехи. По окончанию вторжения Церковь в Понте имела потребность в суде над виновными в тяжелых согрешениях. Целью написания послания послужило желание свт. Григория передать неназванному адресату свое суждение по определению мер церковного наказания для тех членов Церкви, кто нравственно пал во время нашествия. Согласно построению начала текста, послание можно понимать как ответ на задаваемые его корреспондентом вопросы, дополняемый также другими темами.

В вопросе об адресате послания до сих пор существует коллизия мнений авторитетных источников, опирающихся на разные варианты текста. Так, Книга правил содержит одну форму обращения к адресату: ιερώτατε Πάπα, которое переведено как «священнейший Папа». На основании чего там дается примечание: «Послание писано к архиепископу александрийскому, который, по древнему обычаю, именуется и папой». Какого-либо обоснования этого утверждения не приводится. Заметим, что александрийскую кафедру в тот период занимал свт. Дионисий Великий, старший современник свт. Григория Чудотворца (см. ). В то же время, в других текстах обращение выглядит иначе: «ιερέ πάπα», которое переводится, очевидно, как «святой отец». Соответственно, по мнению исследователей, послание адресовано некоему епископу Понта, что надо полагать наиболее правдоподобной гипотезой. Сагарда даже полагает, что послание могло иметь характер окружного, но с этим все же трудно согласиться при внимательном анализе текста. Впрочем, оставим дальнейшее выяснение этого вопроса в стороне.

Основные разбираемые свт. Григорием темы следующие:

Вкушение захваченными в плен понтийцами пищи от варваров («идоложертвенного») (1-е правило),

Растление варварами плененных понтийских женщин (2-е правило),

Лихоимание и любостяжание чужого добра среди понтийцев (правила 3, 4, 5, 7, 9, 10 и 11),

Удержание понтийцами в плену своих соотечественников (6-е правило),

Соучастие понтийцев в нападении иноплеменных (8-е правило).

Как видно из этого списка, основное внимание в послании занимают вопросы врачевания различных проявлений сребролюбия среди чад Церкви Христовой. Свт. Григорий Неокесарийский устанавливает нормы епитимийной практики в виде различных форм отлучения виновных от церковного общения. Подход его отличается предельной нравственной бескомпромиссностью в борьбе с любыми проявлениями этой пагубной корыстной страсти. Так, например, в 10-м правиле осуждаются присвоившие себе найденные вещи, оставленные или брошенные варварами. В 5-м правиле говорится о том, что нельзя присваивать найденное. В 6-м правиле уточняется, что даже вместо своего, которое было утрачено, христианам нельзя брать найденного. При этом речь везде идет не только об имуществе соотечественников, но и том, что является достоянием врагов - варваров. Думается, что немногие современные православные христиане в России слышали о таких жестких нравственных нормах настоящего христианского поведения.

Церковному наказанию подлежат нападавшие на чужие дома, грабители и вообще присваивающие чужое «ради гнусного прибытка». Любостяжание объявляется святым отцом как «дело отвратительное и страшное», которое собирает гнев Божий не только на самих грешников, но и на весь народ. Поэтому таковые подлежат по 3-му правилу отлучению от Церкви, «да не како приидет гнев на весь народ».

Столь же суровое осуждение свт. Григорий выносит в отношении тех, кто удерживает у себя в неволе соотечественников, бежавших из варварского плена. Называя их «неверными и нечестивыми, и не познавшими даже имени Господа», он говорит, что за такие «лютость и безчеловечие» «падет молния на творящих сие», если их не образумить голосом Церкви.

В противовес этому, невольное вкушение пленниками пиши «от обладающих ими», равно как и растление понтийских жен, совершенное «по насилию и принуждению», подлежат церковному оправданию. Свт. Григорий предлагает различать целомудренных жертв насилия от тех, кто явил «любодейное расположение» во время пленения в соответствии со своей прошлой зазорной жизнью и поэтому достоин наказания. Норма 1-го правила о пище вступает в кажущееся противоречие с другими канонами о вкушении идоложертвенного (например, 14 Петра алекс.), о чем писал еще Феодор Вальсамон. На самом деле, поскольку «варвары... не приносили жертв идолам», вопрос о вкушении идоложертвнного как такового в этом правиле, по сути, не идет. Соответственно, нет и фактического противоречия с другими канонами.

В 8-м правиле осуждаются предатели, участвовавшие в нападении варваров. Подробное изучение этого правила последует ниже. Закончить же беглый обзор тематики послания следует указанием того, что в одних канонах делается различение того, вольно или по принуждению совершены грехи (например, правило о блуде жен), а в других (включая 8-е правило о предателях) этого нет. В то же время, можно с некоторым основанием полагать, что указываемое в 8-м правиле отложение окончательного суждения по затронутому вопросу о предателях до церковного собора подразумевает по невысказанной явно мысли свт. Григория Чудотворца выработку детальных различий в степени наказания христиан в зависимости от степени их виновности, в свою очередь напрямую определяемой мерой принуждения их к предательству со стороны «владеющих ими». Т.е. в развернутом виде 8-е правило должно было бы, вероятно, выглядеть аналогично своду правил свт. Петра Александрийского относительно христиан, согрешивших принесением жертв идолам в период гонений на рубеже III-IV вв. В них свт. Петр, бывший младшим современником свт. Григория Чудотворца, детализирует степень виновности в зависимости от меры принуждения ко греху.

§ 1.4. Содержание 8-го правила свт. Григория Чудотворца

Очень важной нормой права Церкви является 8-е правило свт. Григория Чудотворца, осуждающее предателей, участвующих в нападении иноплеменников. Вот как читается текст правила по Книге правил: «Аще которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении, забыв, яко были понтийцы и христиане, и ожесточась до того, что убивали единоплеменных своих или древом, или удавлением, такожде указывали не ведущим варварам пути или домы: таковым должно преградити вход даже в чин слушающих, доколе что либо изволят о них, купно сошедшеся, святые отцы, и прежде их Дух Святый».

По-гречески правило озаглавлено «Περὶ τῶν ἐγκαταλεχθέντων τοῖς βαρβάροις καὶ ἄτοπά τινα κατά τῶν ὁμοφύλων τολμησάντων». Это переводится приблизительно так: «О захваченных варварами и что-то неуместное на единоплеменных дерзающих».

Выделим основные положения этого канона:

Ситуация - пребывание понтийцев в пленении у варваров на своей территории,

Действие - соучастие их иноплеменным в нападении на своих сограждан (вольно или невольно),

Причина - единомыслие с варварами, т.е. измена вере и отечеству,

Мотив осуждения - причинение различного зла своим единоплеменным.

Поскольку нападение происходило в гористой местности, характерной для Понта, без указания путей к селениям со стороны предателей варвары не могли, очевидно, обойтись. Поэтому тема указания путей захватчикам выделена свт. Григорием Чудотворцем наравне с собственно разбоем и убийством. Кроме того, нападение на чужие дома совместно с варварами различается святым отцом от нападения на них же, но без участия иноплеменников, и о последнем случае речь идет в 9-м правиле.

Очень существенным моментом для понимания этого канона является то, что речь идет о выборе христианами неверной позиции в условиях нападения иноплеменных на единоплеменных. Конечно же, понятия соплеменности следует понимать достаточно широко. Известно, что Понт во времена свт. Григория населяли многочисленные народности , поэтому вполне могла иметь место и некая межплеменная отчужденность. Возможно, что она могла быть одной из причин тех предосудительных действий, о которых идет речь в данном правиле. Согласно свт. Григорию, христианам не следует разделять своих соотечественников по принципу крови. Все они есть единоплеменники как понтийцы, т.е. как жители одной страны.

Точно также святым отцом не предполагается различение постыдных действий предателей по вероисповеданию их жертв. Без сомнения, к моменту вторжения варваров далеко не все понтийцы были христианами, хотя процент их был, вероятно, уже достаточно большим. Точно известно лишь то, что через 10-15 лет после этого нашествия в конце архиерейского служения свт. Григория Чудотворца в его епархии оставалось лишь 17 язычников, и, наоборот, за 10-15 лет до нашествия, в начале его служения, христиан было лишь 17 человек. Но не стоит забывать и о том, что послание адресовано другой понтийской епархии, где процент христиан был, вероятно, менее высок по сравнению с Неокесарией.

Для святого отца не важно, кого предатели помогали грабить, насиловать, пленять и убивать - христиан или язычников - из числа своих соотечественников. Единственное обстоятельство важно для него: попав в плен, христиане стали действовать на стороне чужаков, были «с ними», «сопричислились» им и «участвовали в нападении» на «единоплеменных». Никакие мотивы - социальная, религиозная, национальная рознь с жертвами или же просто дикость нравов и жажда наживы - не могут быть оправданием такого предательства своих соотечественников, которое является для христиан предосудительным, даже если они были к нему принуждаемы.

Понимая грех как ошибку в нравственном самоопределении личности, можно говорить о том, что предательство есть тяжелейший промах в ценностном ориентировании человека, приносящий катастрофические последствия. В более широком плане в нравственном богословии предательство понимается как крайнее проявление нарушения фундаментального принципа честности. «Как принцип неправильного отношения к человеку, нечестность может иметь огромное многообразие своих проявлений - от самых незначительных оттенков неуважения чужого достоинства до самых крайних пределов неблагодарности, ненависти, гнусной клеветы, обиды, низости и коварства. Примером крайне предельной нечестности является всякое сознательное предательство. В нравственном сознании любого уважающего себя народа «Иудин грех» не прощается. В прежнее время предательство и донос считались позором» .

Заметим, что в нравственном богословии осуждается даже недостаточно активная помощь согражданам в период бедствий: «у истинного патриота любовь к родине и своему народу проявляется в особенности сильно в пору всенародных испытаний и бедствий. Всякий знает, как чувствует себя человек, у которого тяжело больны близкие ему люди. Ему не до развлечений и удовольствий. В своем горе и заботе он иногда даже не может есть и пить, или освежить себя отдыхом и сном. Нечто похожее должно проявляться при бедствиях родины у того, кто ее действительно любит искренне, по-настоящему. Если же у нас сердце сверху до низу набито лишь своими личными переживаниями и интересами, если на словах мы и охаем, и вздыхаем, а дела наши отстоят от слов - как «отстоят востоцы от запад», то плохая тут любовь к отечеству!» . С таким пониманием нравственного долга христиан перед соотечественниками любое предательство просто несовместимо в принципе.

Итак, канон недвусмысленно предписывает Церкви считать всяких предателей тяжко согрешившими, отлучаемыми (до соборного суждения) от церковного общения в самой строгой форме - в чине плачущих, находящихся при богослужении вне храма. Во введении уже было высказано предположение о том, что вероятнее всего на соборное рассмотрение отцов предполагался свт. Григорием вопрос о степени виновности изменников в зависимости от степени их принуждения к предательству со стороны захвативших их в плен варваров.

Вышеизложенное понимание 8-го правила свт. Григория в целом согласно с толкованиями на него византийских канонистов Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, а также Матфея Властаря в разделе «о предателях» (гл. 21 буквы «П») его «Алфавитной синтагмы». Так, Зонара пишет: «Все те, говорит (св. отец), которые, подвергшись некогда плену, примкнули к варварам и, приняв варварские нравы, делали нападения вместе с ними и как бы забыв, что и сами были христианами из Понта, убивали своих единоплеменников или указывали варварам пути, неизвестные им, или домы, не замеченные ими, все таковые не должны быть принимаемы, в случае раскаяния, даже в разряд слушающих...» . Вальсамон же указывает: «Тех которые после того как попали в плен, вошли в единомыслие с варварами и как бы сами сделались варварами, именно - убивали единоплеменных христиан, или показывали пути, неизвестные варварам и ведущие к христианам, или делали известными врагам жилища их, определяет не принимать даже в разряд слушающих Божественные славословия...» . Стоит отметить здесь явное сужение смысла канона Вальсамоном до якобы исключительной направленности предосудительных действий предателей против христиан. На самом деле, из текста правила этого никак не видно.

Интересно также привести комментарий на этот канон крупнейшего православного канониста конца XIX века серба еп. Никодима (Милаша): «В настоящем правиле речь идет о государственных изменниках, перешедших на сторону врага и поддерживающих его против своих, даже более того, борющихся против своих как истые враги...» .

Понимая каконы как «правила, регулирующие жизнь членов Церкви согласно духу и основным началам Новозаветнаго учения», помня, что «каноны могут видоизменяться в истории, сохраняя, однако, свой внутренний смысл», и что «святые Отцы блюли не букву канона, а именно тот смысл, который Церковь в него влагала, ту мысль, которую она в нем выражала» (см. ), мы можем уверенно полагать всякий коллаборационизм делом греховным, выходящим далеко за рамки дозволенного христианам поведения. Причем грех этот достаточно тяжелый при любых обстоятельствах.

Значение канонического послания свт. Григория как общецерковного правового источника состоит не только в формулировке ряда отдельных норм церковного наказания безнравственного поведения христиан в период нашествия иноплеменных. Весьма важным является формулируемый в нем святым отцом III века подход к пониманию общего духовного смысла такого бедствия, как иностранное вторжение. Это видение мы можем правомерно полагать святоотеческим, т.е. голосом всей полноты Церкви.

Свт. Григорий Чудотворец дает духовную характеристику иноплеменного нашествия как времени гнева Божия. Напомнив в 3-м правиле слова апостола: «блуд и лихоимание, ихже ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (парафраз на Ефес. 5, 6), святой отец далее противопоставляет «время мира» и время вражеского нашествия как «самое время гнева». Чуть выше по тексту этого правила он дает характеристику иноземного вторжения, как времени бедствия для всего народа, в том числе и чад Церкви, в следующих словах: «...во время нашествия варваров, среди толикого стеснения и толикого плача, некие дерзнули, сие время всем угрожающее погибелию, почитати для себя временем корысти...» В 5-м правиле говорится, что в такой период соотечественники являются «бедствующими, избегающими врагов, и по нужде оставляющими собственность». Поэтому корысть «от крови и гибели человеков бегствующих, или пленников убиенных» собирает гнев на народ.

Стоит отметить, что во всем кодексе канонического права нигде больше по всей вероятности не идет речь о таких видах наказания злостных грешников как небесные кары на них и даже на весь народ. Это замечательная особенность подхода свт. Григория Чудотворца. Другой особенностью его подхода является акцент на нравственном аспекте явления. Для сравнения можно указать, что с темой нашествия варваров связаны и некоторые другие нормы канонического свода, но при этом главным их содержанием почти всегда является экклезеологический аспект.

Вышеизложенное отношение свт. Григорием Чудотворцем к пониманию духовной природы иностранного нашествия как гневного посещения Божия не есть частное мнение, оно полностью соответствует общецерковному подходу, зафиксированному, в первую очередь, в литургических текстах. Так, в большом Требнике содержится «Последование молебного пения, ко Господу Богу певаемаго во время брани против супостатов, находящих на ны» (в оглавлении Требника имеющее характерное сокращенное название - «Последование в нашествии варвар»). Первый тропарь первой песни канона этого чинопоследования гласит: «Грех ради наших и беззаконий попустил еси правосуде, врагом нашым озлобити нас; но милосердия ради Твоего, человеколюбче, отврати от нас праведный гнев Твой и помилуй нас» . Первый тропарь четвертой песни имеет схожий смысл: «Владыко Боже, милосердием щадяй люди Твоя, напастьми же и скорбьми обращаяй их паки к себе, отврати гнев Твой, и преложи скорбь нашу на радость, победу на сопротивныя даруя» . Первый тропарь седьмой песни: «Престани от гнева и призри милостивно на скорбь нашу, и не предаждь нас врагом нашым, отцев Боже» . Согласно с этим и главная мысль читаемого на этом последовании Евангелия от Луки (зачало 60) состоит в дважды сказанных народу словах Господа: «аще не покаетеся, вси такожде погибнете» (Лк, 13.1,9).

Следует добавить, что и во время всенощной на литии, которая сама по себе есть, как известно, чинопоследование прилежного, усиленного моления (от Λιτή - «усердная молитва», имеющее к тому же без сомнения древнейшее происхождение) среди прочих возглашается Церковью прошение ко Господу «о еже сохранитися граду сему (веси сей)... всякому граду и стране от... меча, нашествия иноплеменников и междуусобния брани: о еже милостиву и благоуветливу быти благому и человеколюбивому Богу нашему, отвратити всякий гнев на ны движимый, и избавити ны от належащаго и праведного своего прещения, и помиловати ны». До этого в других прошениях на литии Церковь молится «о избавлении плененных» и «о мире и состоянии всего мiра». Точно также в прошениях великой ектинии содержатся моления о «временех мирных», о «...страждущих, плененных, и о спасении их». До 1917 года в великую ектинию входило также прошение о покорении «под нозе» Императора всея России «всякого врага и супостата», замененная с падением самодержавной власти на прошение «о богохранимой стране нашей, властех и воинстве ея». В сугубой ектениии это прошение имеет расширенный вид, объясняющий его смысл: «да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте».

Сделаем небольшое замечание. Истинность понимания святым отцом духовной сути явления далеко не случайна, она основана на прекрасном знании им Священного Писания. В тексте достаточно краткого послания им восемь раз даются цитаты или ссылки на соответствующие места как Ветхого, так и Нового Завета. Здесь полностью проявляется та замечательная особенность жития свт. Григория Чудотворца, что он был в обучении Священному Писанию у самого Оригена - лучшего знатока Библии своего века.

Вернемся к теме параграфа. Напрашивается очевидный вывод из вышесказанного о том, что в нравственном учении Церкви всякое безнравственное поведение во время нашествия иноплеменников есть, по сути, усугубление для своих ближних того тягостного состояния «скорби, гнева и нужды», избавления от которого чают христиане получить лишь от Самого Господа. И избавление это подается лишь через осознание своих грехов и покаяние в них, и никак иначе. Те же, кто в такое погибельное время для сограждан «соделались ворадами и готфами», «поелику ворады и готфы поступили с ними вражески», достойны осуждения (6-е правило).

К этому следует добавить, что и сама война должна пониматься православными христианами как духовно-нравственное врачевство, попускаемое народу от Господа для его же блага. «Благотворная сторона войны та, что она поднимает народные силы, оживляет патриотизм, призывает граждан к самопожертвованию ради общего дела, научает молиться и смиряться перед грозным судьбами Царя царей», говорится М. Олесницким в его «Нравственном Богословии». Тем самым, пробуждается в людях то самоотверженное делание, которое и составляет, по мысли архим. Платона (Игумнова) , наряду с верой, главную нашу заслугу перед Творцом.

Таким образом, заканчивая рассмотрение замечательного 8-го правила свт. Григория Неокесарийского, мы видим, что в нем заложен с глубокой древности один из церковно-правовых истоков столь естественной для всех подлинных христиан нравственной нормы патриотизма и неприятия предательства, тем более что она опирается на естественный нравственный закон. Как сказано в курсе «Нравственного Богословия» Г.И.Шиманского, «деятельная любовь к Отечеству, именуемая патриотизмом, есть нравственный долг христианина...Любовь к отечеству так же естественна, как и любовь к себе, и она в зародыше есть у каждого человека. Патриотизм есть явление всеобщее в человеческом роде, и он также естественен, законен и понятен, как все нормальное и необходимое в жизни человека. Мы можем найти народ без всякого развития, но не найдем такого народа, у которого чувство любви к своему Отечеству не проявляло бы себя высокими примерами самоотвержения. Любовь к Отечеству не может быть отделена ни от любви к семье, ни от любви к Родине,... к друзьям, к родным, к землякам, к единоверцам,... к согражданам. Родина, где мы росли и возмужали, в значительной степени способствовала созиданию в нас известной духовной личности с определенными взглядами, понятиями, духовно-умственным настроением и мировоззрением.

История христианской Церкви представляет нам много высоких примеров патриотизма. Самый поучительный пример любви к Отечеству показали нам первенствующие христиане. «Их ненавидели, гнали, мучили и убивали свои сограждане-язычники, соотечественники. Они же безропотно несли все гражданские повинности, со всей верностью служили в полках, никогда не нарушая общественного спокойствия, со всей добросовестностью исполняли все государственные постановления и только тогда, когда их принуждали отрекаться от Христа, они говорили язычникам: «надо повиноваться более Богу, чем людям.» Для своего Отечества они делали все, что только согласно было с духом христианства. Никто не приносил столько добра Отечеству, сколько приносили его христиане своими добрыми нравами, благотворительностью, верностью, терпением и своими молитвами» (свящ. М. Менстров. Уроки по христианскому нравоучению, изд. 2-е, СПБ. 1914, гл. 37, стр. 281-282)» .

Глава 2. Каноническая оценка одной из «запретных» тем церковной жизни середины ХХ века

§ 2.1. О новой внутрицерковной дискуссии по оценке советского коллаборационизма периода ВОВ

В прошедшем 2009-м году Русской Православной Церкви была навязана уже два десятка лет инициируемая во всем российском обществе дискуссия о переоценке такого прискорбного явления в нашей истории периода Великой Отечественной войны, каким является власовщина, под которой на самом деле понимается всякий коллаборационизм советских граждан.

Исходит эта дискуссия теперь и изнутри Церкви, порождаемая отнюдь не рядовыми мирянами, а архиереями и клириками с большим стажем пастырского служения. Одним из инициаторов ревизии церковного взгляда на историю ХХ века является петербуржский прот. Георгий Митрофанов, издавший весной 2009 г. скандально известную книгу "Трагедия России. "Запретные" темы истории ХХ века в церковной проповеди и публицистике" . А через полгода, в сентябре 2009 г. имели место резонансные суждения по этому вопросу собора иерархов воссоединенной Церкви - Архиерейского Синода РПЦЗ .

Зарубежниками было высказано традиционное для них мнение, что «генерал А.А.Власов был и остается своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения Исторической России». «Возможно ли было в условиях, в которых пришлось действовать ген. А.А.Власову и "власовцам", поступать иначе? Мы надеемся, что в будущем русские историки отнесутся к тогдашним событиям с большей справедливостью и беспристрастностью, чем это происходит в наши дни», - так осторожно начинают изложение своей позиции в РПЦЗ.

«Трагедия тех, кого принято именовать "власовцами", т.е. участников движения, на основе которого возникла Русская Освободительная Армия (РОА), поистине велика, - говориться далее. - Во всяком случае, она должна быть осмыслена со всей возможной непредвзятостью и объективностью... Эти события по самой своей природе были настолько сложны, внутренне противоречивы и многослойны, что попытка охарактеризовать их каким-либо одним словом-понятием, заранее обречена на провал. В частности, именование деяний ген. А.А.Власова - предательством, есть, на наш взгляд, легкомысленное упрощение тогдашних событий. В этом смысле мы вполне поддерживаем попытку о. Георгия Митрофанова подойти к этому вопросу (а вернее, к целой череде вопросов) с меркой, адекватной сложности проблемы».

Начальные из этих суждений вполне понятны... По мысли И.А Ильина, во время войны русский человек был поставлен между двумя беспощадными врагами: внутренним вампиром и внешним завоевателем-истребителем. Это мы должны осознать. Другие суждения еще можно хотя бы понять, как осуждающие, вероятно, в числе прочего, предвзятость официальной советской пропаганды, приписавшей Власову и участие в троцкистском заговоре, и длительный шпионаж в пользу Германии и Японии, и т. п. Но далее для обоснования основного тезиса, что Власов - не предатель, следует уже прямая апологетика рожденного в ведомстве Геббельса мифа, ничем не уступающего в своей одиозности большевистской пропаганде: «Тем не менее, на вопрос: "Был ли ген. А.А.Власов и его сподвижники - предателями России?", мы отвечаем - нет, нимало. Все, что было ими предпринято - делалось именно для Отечества, в надежде на то, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России. Германия рассматривались "власовцами" исключительно как союзник в борьбе с большевизмом, но они, "власовцы" готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению нашей Родины. Перефразируя известное высказывание покойного русского философа Александра Зиновьева, ген. А.А. Власов и его окружение, "целясь в коммунизм", прилагали все мыслимые старания, чтобы "не попасть в Россию», - говорится в сообщении на сайте РПЦЗ. Интересно, кого из трезвомыслящих братьев и сестер во Христе рассчитывают убедить авторы текста в якобы готовности власовцев «противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению» нашей страны. Поверить в это может лишь тот, кто сегодня в здравом уме и ясной памяти сочтет истинной правдой те листовки РОА середины 1943 года, где писалось: «Германия не стремиться к захвату земли, принадлежащей Русскому Народу. Гитлер говорит: Россия - русским!» и т.д.

Одновременно Синод РПЦЗ направил протоиерею Георгию Митрофанову открытое письмо, в котором выразил ему глубокую признательность за его книгу. Как отмечается в письме, тексты протоиерея Георгия Митрофанова отличаются православным видением, которым еще часто жертвуют ради привычных схем и стандартов. В Синоде РПЦЗ полагают, что книга протоиерея Митрофанова способствует «освобождению от искаженных представлений, навязанных долгими десятилетиями владычества богоборцев». «Имя православного христианина (выделено мной - А.Е.) Андрея Власова вызывает ненависть при неведении исторической реальности в силу тоталитарно-богоборческой пропаганды», - указывается в письме.

Эти суждения вызвали в СМИ и интернете буквально шквал возмущенных откликов клириков и мирян РПЦ, а также людей, стоящих вне Церкви. С опровержением взглядов сторонников Власова выступили видные церковные публицисты и историки, в том числе архим. Тихон (Шевкунов), профессор МДА А.К.Светозарский, протодиак. Андрей Кураев, диак. Владимир Василик, руководитель Православного информационного портала « » А.Д.Степанов и другие. Был выдвинут широкий спектр аргументов против церковной реабилитации генерала Власова и советского коллаборационизма периода ВОВ в целом. В Москве в конце 2009 г. был проведен круглый стол "Коллаборационизм и предательство во Второй мировой войне. Власов и власовщина" , к которому был подготовлен сборник статей православных священнослужителей и публицистов «Правда о генерале Власове».

В своем выступлении 23 августа 2009 г. перед общественностью Архангельска Святейший Патриарх Кирилл дал негативную оценку апологетам власовщины: «Время от времени у нас вспыхивают общественные дебаты по поводу значения Великой Отечественной войны, и некоторые утверждают, что выбор тех людей, которые стали сотрудничать с немцами, которые пошли во власовскую армию, вполне правомерен : "Это был их выбор, они свободны. Человек свободен определять, с кем он. Вот и выбрали эти люди не защиту Родины, а борьбу со своей Родиной вместе с оккупантами". Наивные люди, воспитанные в традиции, говорят: "Да как же так можно! Да постыдитесь вы греха, да ведь они же предатели!" А им отвечают: "А что такое предатели? Это свободный выбор человека. Сегодня у нас разные точки зрения, сегодня у нас плюрализм мнений, и свободный, самодостаточный человек и определяет, что такое добро, а что такое зло» . По мысли Патриарха, свобода и самодостаточность прямо противопоставляется сторонниками предателей всему Преданию Церкви и обычаям нашего народа, т.е. они представляют собой опасных постмодернистов - разрушителей христианской нравственной традиции. Здесь уместно привести слова прот. В.Цыпина: «для нас же, православных, Предание обладает безусловным авторитетом, а оно включает в себя и правила... святых отцов» .

Вместе с тем, несколько удивляет тот факт, что среди доводов оппонентов прот. Митрофанова и Архиерейского Синода РПЦЗ не прозвучали такие объективно сильные соображения как канонические основания осуждения коллаборационистов. Ведь именно церковно-правовые аспекты всегда были и доныне остаются основой выработанного в Церкви понимания допустимых границ нравственной жизни христиан. Раз уж именуют ген. Власова «православным христианином» его апологеты, стало быть, на него самым прямым образом распространяются каноны Вселенского Православия.

Но возможно ли найти в корпусе канонического права Церкви правила, применимые к специфике условий, в которых возникло исследуемое явление власовщины?

Как это ни удивительно на первый взгляд, на этот вопрос следует дать положительный ответ. Свт. Григорий Чудотворец еп. Неокесарийский как бы протягивает нам руку помощи сквозь семнадцать с половиной веков. И соответствующий канон, позволяющий говорить о церковном осуждении ген. Власова и прочих предателей, есть его замечательное 8-е правило (по нумерации «Книги правил»).

Обоснование применимости этого канона к специфике условий церковной жизни периода ВОВ будет дано в следующем параграфе. В заключение же этого параграфа предлагается возможный ответ на естественный вопрос, почему с данным каноническим правилом не соотносят свои суждения те клирики (прежде всего в РПЦЗ), кто сегодня пытается обелить коллаборационистов. Возможно, одна из причин состоит в недостаточном знании ими этого канона. Это можно заключить по тому сверхкраткому и полностью абстрагированному от смысла правовой нормы комментарию на указанное правило, что дается в обзоре канонического права на сайте, редактируемом еп. Александром (Милеантом): «это правило учит принимать решение Собора Епископов, как внушенное Духом Святым» (цит. по сайту Свято-Троицкой Православной Миссии) .

А может быть дело еще и в ином - в их нежелании признать канон. Ведь, как сказано в Лаврентьевской Летописи под 1175 г., «идеже закон, ту и обид много» . Поскольку первоиерарх зарубежников митр. Анастасий (Грибановский) с 1943 г. встречался со Власовым и поддерживал его, то фактически он сам подпадает под каноническое прещение. А это трудно обойти молчанием нынешним иерархам РПЦЗ.

В этой связи в заключение данного параграфа хочется привести мудрые слова сщмч. Марка Новоселова о значении древних церковных канонов в жизни христиан: «Собственно, я желал бы, чтобы вы сами взяли в руки "Книгу правил" и погрузились в нее благоговейным вниманием. Ведь книга эта представляет собою свод непреложных по существу законов, исшедших от Апостолов и св. Отцов Церкви, законов, Соборами утвержденных и не раз ими подтверждавшихся, законов, положенных в основу христианского общества, как норма его бытия. И если сознательный гражданин должен знать основные законы своего государства, то тем более сознательному христианину должны быть известны основные законы Церкви. Я говорю "тем более" потому, что насколько душа выше и драгоценнее тела, настолько Церковь выше и дороже государства...

Читая эту замечательную и нужнейшую книгу, вы удивитесь многообразию и неоспоримой, исключительной важности предметов, составляющих ее содержание. Вы убедитесь в стройности и, что особенно важно, в святости, боговдохновенности того мировоззрения, которое пронизывает эту великую книгу. Вы почувствуете, что только богоносные умы могли создать ее, и вы не только не осмелитесь легкомысленно посягнуть на священные правила, содержащиеся в этой книге, как дерзают святотатственно делать современные духовные тати (особливо претендующие на ученость), но, наоборот, со скорбью зададите себе два вопроса:

Зачем так поздно стали мне известны эти богомудрые законы, так близко касающиеся меня и моей Матери-Церкви, и

Почему Господь попустил мне и нашему православному обществу так далеко отойти от святых заветов отеческих, апостольских, Христовых?..

Говорит эта богомудрая книга... о должном поведении христиан... во время войны...

Так вот, мои дорогие, сколькому можно поучиться в "Книге правил"! И будем учиться Ей, будем, чтобы, по "каноническому" невежеству, не попасть в "погибельные мрежи" окружающих нас "лукавых делателей"...» . Интересно, кого понимают под «лукавыми делателями» клирики РПЦЗ, размещающие на своих сайтах такие интересные документы?

§ 2.2. Об аналогичности обстоятельств времени написания канонических правил свт. Григория Чудотворца и периода ВОВ

Как можно убедиться при внимательном рассмотрении вопроса, каноническое послание свт. Григория Чудотворца есть плод осмысления Церковью исторической ситуации, очень близкой периоду Великой Отечественной войны.

Во-первых, и это главное, аналогично положение Церкви в подвергающейся агрессии стране. Нашествие варваров (ворадов и готов) на различные провинции Рима происходило в середине III века, когда Церковь Христова была на положении гонимой языческой властью империи. А это есть ближайший аналог положения Церкви в довоенном СССР. Так, например, жесточайшим было гонение императора Декия 249-251 годов, случившееся практически накануне вторжения в Понт, о котором идет речь в «Каноническом послании». И оно было направлено прежде всего против церковного клира, когда многие епископы были вынуждены скрываться подобно свт. Григорию Чудотворцу или, например, свт. Дионисию Великому еп. Александрийскому. Через несколько лет за гонением Декия последовало гонение Валериана. С этим можно прямо сопоставить проводившуюся с 1922 года (несколькими волнами попеременного роста и спада активности) компанию по полной ликвидации Церкви в СССР, в которой также главный удар наносился по клиру. Продолжая аналогию, можно указать и то, что в обоих случаях внешнее нашествие приводило к временному ослаблению внутреннего гонения на Церковь со стороны властей. Хорошо известны церковно-государственные события начала сентября 1943 года, а их аналогом в древности был эдикт императора Галлиена, установивший в 261 году период веротерпимости, продлившийся около десяти лет.

Во-вторых, поразительно близки сами субъекты вторжения. В древности имело место нашествие не просто варваров, под которыми понимались тогда чужеземцы, носители непонятных наречий, не причастные культуре атакуемой греко-римской цивилизации. Речь шла именно о германских племенах ворадов и готов. Соответственно, точно также в 1941 году на нашу землю вторглись те же варвары, абсолютно чужие православной восточнославянской цивилизации. Это очевидно по тому беспрецедентному уничтожению культурных сокровищ нашего Отечества, которое продемонстрировали фашисты на оккупированных территориях. И они снова были преимущественно германцами по своим этническим корням.

Оба вторжения преследовали цели крайне неблаговидные: корысть и наживу за счет грабежа и разбоя вооруженным войском. Фашисты шли еще дальше, ведя речь о порабощении себе народов СССР на постоянной основе согласно их расистским теориям. Но при этом они пользовались пропагандистским прикрытием «освободителей» и «благодетелей». В этом их самое большое отличие от варваров III века.

В-третьих, есть глубокая аналогия и при рассмотрении онтологического статуса атакуемого государства. В III веке нашествие было осуществлено на области империи Рима Первого, простиравшейся на всю просвещенную ойкумену. Тогда преимущественно внутри Империи сохранялось уникальное богочеловеческое учреждение - Церковь Христова. В середине ХХ века нападению подвергались исконно русские земли империи Третьего Рима, которая продолжала прикровенно существовать и после измены русского народа своей вере и своему царю. Этот факт на духовно-мистическом уровне был выражен явлением чудотворного образа Державной Богоматери в самый день вынужденного отречения Императора Николая II. Именно так воспринимали данное событие мудрые священнослужители Русской Церкви по обе стороны границ страны. Архиеп. Аверкий (Таушев): «Сама Матерь Божия взяла в Свои руки верховную Царскую власть» . Архим. Константин (Зайцев): «Под Ее покровом продолжает оставаться русский народ» . Прот. Александр Киселев: «Владычица не только не ушла от нас, но приняла на Себя преемство Державы Российской» . Митр. Виталий (Устинов): «Матерь Божия взяла власть над Россией» . Этим мнениям «зарубежников» согласно мнение таких старцев РПЦ, как архим. Иоанн (Крестьянкин): «Теперь вместо царя правит страной Матерь Божия» , иеросхим. Моисей (Боголюбов): «Державная Матушка - Покров России, скипетр и держава Царства у Нее» . Но в «патриаршей» Церкви это осознание возникло раньше, начиная еще от Святейшего Тихона.

Итак, эта Империя, прикровенно продолжавшая свое существование под скипетром Самой Пречистой Девы, также имела преимущественно внутри себя Православную Церковь. Концепция единственной переходящей мировой Империи, лежащая в основе понятия «Москва - Третий Рим», позволяет понять глубину указанной аналогии. Здесь мы выходим на метафизический уровень бытия государственных образований. На этом уровне становится удобопостигаемым тот факт, что аналог ситуации даже в том, чем все закончилось. Вопрос о том, чем мог быть полезен Третьему Риму февралист Власов, становится, очевидно, риторическим.

Суммируя все вышесказанное, мы имеем право сделать вывод о весьма близких исторических обстоятельствах между условиями вторжения варваров, которое послужило поводом для Канонического послания свт. Григория Чудотворца, с теми, в которых делали свой трудный выбор попавшие в плен к фашистам военнослужащие Красной Армии и гражданское население оккупированных областей нашей страны.

Безусловно, всякая аналогия имеет свои рамки. Ясно, что положение Церкви в III веке значительно отличается от положения Церкви в ХХ веке то, что во втором случае Церковь была ниспровергнута советской властью с положения государственной и главенствующей в обществе, тогда как в первом случае этого положения еще не достигалось в прошлом. Но это и некоторые другие отличия носят, думается, все же не определяющий характер. Они отнюдь не препятствуют правомочности применения канонических норм свт. Григория Чудотворца к советскому коллаборационизму периода ВОВ на основании ближайшей аналогии обстоятельств, в которых действовали участники этих событий.

Весьма прискорбно, но и в III веке, и в ХХ веке нашлись предатели из числа пленных, сотрудничавшие с варварами-захватчиками. Как мы уже установили, свт. Григорий Чудотворец однозначно указывает, что для христиан пособничество чужестранцам в их нашествии является грехом, причем весьма тяжким. И в силу предельной схожести обстоятельств эту норму права мы можем прямо применять к коллаборационистам периода ВОВ.

Как уже было сказано выше, соответствие существенных черт двух варварских нашествий достаточно полное. Разве что способы убиения в середине ХХ века стали для «сопрочислившихся» врагу более обширные, благодаря плодам научно-технического прогресса. Однако не в том суть, к тому же ведь не только убийство соотечественников осуждается этим каноном.

§ 2.3. О применении 8-го правила свт. Григория Чудотворца к периоду ВОВ

В каноническом праве православной Церкви признана следующая иерархия правовых норм. В порядке убывания идут «писаный закон, обычай и судебный прецедент, аналогия с существующим законом, мнения авторитетных канонистов. Но высшим критерием, разумеется, являются нормы, непосредственно исходящие из Первоисточника церковного права - Божественной воли» . Это положение было зафиксировано уже в Алфавитной Синтагме Матфея Властаря: «О чем нет писаного закона, в том следует соблюдать обычай и согласную с ним практику, а коли нет и его, нужно следовать тому, что имеет более сходства с тем, что мы ищем, а если нет и этого, то должны иметь силу мнения мудрых, и при том большинства».

Заметим, что в тысячелетней истории православной России предатели всегда осуждались Церковью в силу обычая как изменники вере и Отечеству. После установления атеистической советской власти эта возможность утверждать осуждение предательства на силе векового обычая формально во многом была утрачена. Но взамен этого появилась уникальная возможность прибегнуть к писаной норме права. Поскольку 8-е правило свт. Григория еп. Неокесарийского распространяется на советских коллаборационистов периода ВОВ по принципу даже не ближайшей аналогии закона, а просто в силу прямого соответствия писаной норме церковного права, т.е. на более высоком иерархическо-правовом уровне, чем сила обычая.

По буквальному смыслу, эта норма права относится к тем христианам, кто попал в плен, но находится на территории своей страны. Но для событий ВОВ она понятным образом распространяется и на тех, кто просто оказался в зоне оккупации, где вряд ли мог скрыться от подчинения фашистской власти, а также на тех, кто соучаствовал фашистам в плену, но уже вне пределов страны. Все таковые принуждались к подчинению, что можно понимать как разновидность пленения. То есть, в фокусе нашего рассмотрения находятся как пленные из числа советских военных, партизан и подпольщиков, так и неэвакуировавшееся гражданское население областей СССР, занятых немецко-фашистскими войсками. Но соучастие следует отличать от просто подчинения власти, которое было просто физически неизбежным. Соучастие подразумевает активное сотрудничество с оккупантами.

В истории ВОВ многочисленные категории тех, кто может быть назван советскими коллаборационистами, известны как «хиви» (от немецкого Hilfswillige, сокращенно HiWi ), в переводе означает "желающие помогать". Это их немецкое название говорит само за себя. Желающие помогать есть именно те «сопричислившиеся», которые «участвуют в нападении». Сами оккупанты разделяли хиви на 4 категории:

Советские военнопленные и представители местного гражданского населения, служившие в германских строевых и тыловых частях;

Полицейские команды (Schutzmannschaften) - вспомогательная полиция на оккупированной территории;

Охранные части (Sicherungsverbände) - части и подразделения, предназначенные для борьбы с партизанами и охраны объектов тыла;

Боевые части (Kampfverbände) - формирования, которые должны были вести боевые действия на фронте.

Совершенно понятно, что все они так или иначе активно служили фашистским варварам. Причем это явление началось с первых дней войны. Позже, с началом формирования так называемой Русской Освободительной армии (РОА) под командованием генерала Власова, всех этих пособников оккупантов стало принято называть власовцами. Для этого есть основания, поскольку ген. Власов просил немцев переподчинить ему всех хиви, но не получил этого. Таким образом, термины власовщина и власовцы необходимо понимать расширительно как описывающие не только собственно членов РОА, но вообще всевозможных фашистских «помощников», т.е. как аналог немецкого термина хиви. Очевидным образом, в заключительный период ВОВ, когда Красная Армия добивала фашистов уже вне пределов СССР, коллаборационистами оставались те, кто продолжал участие в войне на стороне Германии.

Среди вышеупомянутых все те, кто были православными христианами, подпадали под действие нормы 8-го правила свт. Григория Чудотворца. Грехом было как невольное, так и, в особенности, вольное сотрудничество с фашистскими агрессорами тех, кто поверил лживым и коварным словам немцев про «Гитлера - освободителя».

Очень характерным является то, что первой по времени ролью для предателей в июне-июле 1941 года, точно также как во времена свт. Григория Чудотворца, была роль «указывающих пути». Так, в книге В.Штрик-Штрикфельда о первых неделях вторжения сказано, что в начале войны было много сдававшихся в плен советских солдат и офицеров, но все они еще не имели применения у немцев: «перебежчики и пленные, антикоммунисты и безразличные, должны были идти горьким путем военнопленных. Правда, были немецкие командиры, привлекавшие русских как проводников через болота и леса при боевых и разведывательных операциях...» Этот нюанс еще более усиливает аналогию между двумя столь различными эпохами в жизни Церкви.

Возникает очевидный вопрос о том, была ли на практике задействована разбираемая норма канонического права священноначалием РПЦ в период немецко-фашистской агрессии. На этот вопрос мы находим положительный ответ, подтверждающий правомерность увязывания данного канона с вопросами церковной оценки предательства в годы ВОВ.

Патриарший Местоблюститель митр. Сергий как глава Русской Церкви использовал 8-е правило свт. Григория Неокесарийского для канонической оценки действий предателей из числа христиан, правда, ограничивал это достаточно узкой проблематикой - вопросами создания украинской церковной автокефалии. Уместным будет заметить, что, к сожалению, сам факт применения указанного канона митр. Сергием не нашел отражения в столь авторитетном труде по истории РПЦ, каким является 9-й том фундаментальной «Истории Русской Церкви» .

§ 2.4. Применение 8-го правила свт. Григория Чудотворца патриаршим Местоблюстителем митр. Сергием к церковным раскольникам периода ВОВ

Патриарший Местоблюститель митр. Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) в своих первосвятительских посланиях 1942 года как минимум дважды ссылался на 8-е правило свт. Григория Чудотворца. Он использует его для правовой оценки действий руководителей (а косвенно и рядовых членов) раскольнической украинской автокефальной церкви.

Так, в начале своего послания «К православной пастве Украины», которое датируется 5 февраля 1942 года, он говорит о проблеме коллаборационизма одного из архиереев РПЦ: «До меня дошло сведение..., что епископ Владимиро-Волынский Поликарп Сикорский официально представлялся немецкому комиссару в г. Ровно и назвал себя... главою Православной Церкви в областях Украины, захваченных немцами; выразил непримиримую ненависть к советскому режиму и принял на себя обязательство лояльно сотрудничать с немецкими властями, якобы освободителями украинского народа. Оставляя за собой до будущего времени рассмотрение этого печального дела в подробности, я спешу предупредить православную паству и духовенство Украины об этом новоявленном волке в овечьей шкуре, который, прикрываясь якобы служением чаяниям украинского народа, пытается увлечь православную паству из церковной ограды на распутье раскола и всякого самочиния» .

Далее митр. Сергий напоминает о том, как Русская Церковь относится к власти большевиков: «Как известно, наша Патриаршая Церковь, следуя апостольскому учению о происхождении государственной власти, требует от своего духовенства лояльности к советской власти. Не согласные на это без шума ушли за штат, а некоторые убежали за границу» .

В послании указывается, что епископ Поликарп не возражал против этого, «молился за советскую власть или, по крайней мере, не отказывался от такой молитвы». Теперь же он решил «использовать свое архиерейство для изменнического выступления».

Описав давнюю предрасположенность этого архиерея к украинскому национализму, осудив его двуличность и обозначив его позицию как измену и даже род симонии, митр. Сергий далее говорит о самочинии другого украинского архиерея - митрополита Дионисия, а затем переходит к обобщению: «теперь мы присутствуем при появлении целой группы самочинников (больше политиков, чем церковников), специально организованной для похода на Украину, для овладения ее вековыми святынями, для ее покорения вновь выдуманному церковному управлению.

И все это при помощи заведомых врагов славянства, опустошающих нашу землю, избивающих безоружных стариков, женщин и детей, заживо сжигающих наших красноармейцев - раненых и больных, и проч. и проч.» .

Изложив суть происходящего, патриарший местоблюститель указывает и применимую к этим «волкам в овечьей шкуре» норму права Церкви. Приведем этот важный фрагмент послания дословно.

«По 8-му правилу святого Григория Неокесарийского, «христиане, пристающие к варварам, вместе с ними нападающие на христиан», не принимаются в число кающихся (слушающих) впредь, до особого о них соборного рассуждения.

Но правило говорит о покушающихся на грабительство вместе с варварами; новоявленная же группа автокефалистов хочет при помощи варваров-фашистов насильно отнять у украинцев их вековую преданность Православной Церкви.

Такого злодеяния в церковных людях святые каноны даже не предполагают!

Если преступному поведению мирян, вошедших в названную группу, трудно подыскать название и степень преступности перед Богом, Церковью, единоверцами и соотечественниками, то что сказать об архиерее, вызвавшемся стать во главе такого преступного предприятия?!» .

Таким образом, с помощью нормы общепризнанного в Церкви источника права осуждается незаконное установление церковной автокефалии на Украине. И применение правила к данной специфической области внутрицерковного строительства идет на иерархическом уровне аналогии писаному закону.

Интересно заметить, что патриарший Местоблюститель митр. Сергий говорит о том, что этой нормой осуждаются те, кто вместе с варварами нападает именно на христиан, следуя в этом за Ф.Вальсамоном, давшим в своем толковании подобный сужающий взгляд на область действия канона. Но на самом деле в тексте канона этого ограничения нет. Как уже указывалось нами выше, в 8-м правиле свт. Григория не дано иной конкретизации того, кто предполагается жертвами нападения, кроме указания, что это «единоплеменные» для предателей. По допущенному в тексте умолчанию, без сомнения, под жертвами могут пониматься как христиане, так и другие жители страны - не члены Церкви, коих в 50-е годы III в. в Неокесарии имелось еще достаточно много. Нам представляется, что здесь владыка Сергий неоправданно следует Вальсамону в отождествлении понятий «понтийцы» и «христиане» при буквальном подходе к прочтению текста. То, что это содержит в себе ошибку, писал еще Н.И.Сагарда, разбирая аналогичные взгляды немецкого патролога В.Шульце: «Если автор послания говорит, что примкнувшие к варварам и нападавшие вместе с ними на своих забыли, что они были понтийцами и христианами, то это не более, как обращение к чувству национальной гордости провинившихся и их совести, просвещенной христианским нравственным законом, - отождествления понятий «понтийцы» и «христиане» здесь нет» . Также и в «Православной энциклопедии» сказано: «Позднейшими визант. толкователями в эпоху господства христианства, Иоанном Зонарой, Феодором IV Вальсамоном (XII в.), употребленное в послании именование «единоплеменники» было отождествлено с «христианами», а содержащиеся прещения в отношении отступивших от веры во время нападения врагов стали применяться к падшим во время гонений на христиан» .

Также интересна изложенная митр. Сергием мысль о том, что в 8-м правиле свт. Григория еп. Неокесарийского подразумеваются «покушающиеся на грабительство». Думается, что это тоже некое сужение области действия данной правовой нормы. Очевидно, на самом деле речь в ней идет о покушении не только на захват имущества соотечественников, но также и на насилие над ними вплоть до убийства (о чем в тексте правила сказано прямо), возможно, на почве сведения каких-то счетов по мотивам, не сводящимся только к корыстным.

В другом своем послании от 28 марта 1942 года, адресованном «православным архипастырям, пастырями пасомым в областях Украины, пока еще занятых гитлеровскими войсками» и изданным по случаю наступающей Пасхи Христовой, патриарший Местоблюститель снова обращается к теме осуждения самочиния устроителей автокефальной церкви на Украине. Он вновь перечисляет значительное число церковных канонов, которые ими нарушаются.

В их числе снова упоминается 8-е правило свт. Григория Чудотворца, поскольку действия раскольников нераздельно увязаны с вторжением фашистов: «особую злостность задуманного предприятия составляет то, что его исполнители вторгаются на Украину намеренно вслед за немцами: пока те будут неистовствовать над невооруженными людьми и громить хозяйственную и культурную жизнь украинцев, эти будут громить вековой церковный строй, насаждая автокефалию.

По 8-му правилу св. Григория Неокесарийского, изменники христианства, участвовавшие вместе с варварами в ограблении христианских селений, в случае покаяния не принимаются даже в разряд кающихся впредь до особого о них суждения на Соборе. Тем непростительнее вина тех изменников православию, которые будут пользоваться нашествием варваров-фашистов, чтобы при их поддержке грабить украинцев духовно, увлекая их из спасительной ограды Церкви-матери на путь раскола и самочиния» .

Как видим, здесь вновь митр. Сергий говорит о христианском вероисповедании жертв агрессии и о грабительской сути вторжения как о существенных моментах приводимой им нормы канонического права. Повторимся, что тем самым, на наш взгляд, происходит сужение ее потенциально более широкой области действия.

Далее в тексте этого послания патриарший Местоблюститель сообщает о полном единстве во взглядах «о необходимости церковного суда над епископом Поликарпом за совершенные им тягчайшие преступления против нашей Святой Христовой Православной Церкви» с предстоятелями Антиохийской и Иерусалимской Церквей. Как следствие из этого мы получаем важное свидетельство о том, что правомочность применения 8-го правила свт. Григория к явлениям церковной жизни в СССР периода ВОВ подтверждается авторитетом тогдашних предстоятелей еще двух поместных Православных Церквей, высоко стоящих в Диптихе. Представляется возможным говорить и о том, что подобную же позицию вероятнее всего разделял тогдашний предстоятель Александрийской Церкви, поскольку в своем послании митр. Сергий сообщает также о полной поддержке со стороны Александрийского Патриарха Христофора патриотической позиции РПЦ в борьбе с фашизмом.

Каноническая оценка действий еп. Поликарпа, изложенная в двух цитированных посланиях, была утверждена общим голосом Собора русских архиереев, содержащимся в «Определении N12 от 28 марта 1942 года патриаршего местоблюстителя с Собором русских архиереев», подписанном помимо самого митр. Сергия еще десятью иерархами Церкви.

Однако под каноническое осуждение патриаршего Местоблюстителя подпадают наравне со священнослужителями также и миряне - последователи автокефального раскола. Митр. Сергий пишет: «в моем обращении 5 февраля показано, что подлинными виновниками украинской автокефалии нужно считать не столько епископа Поликарпа или митрополита Дионисия, сколько «землячество украинцев», то есть политический клуб партии петлюровцев, устроившийся в немецком генерал-губернаторстве в Польше.

Отдав себя и свое архиерейство на службу «землячеству», епископ Поликарп, конечно, должен разделить с «землячеством» и кары, каким подлежит оно по канонам» .

Это очень важное уточнение, говорящее о том, что действие 8-го правила свт. Григория Чудотворца в понимании предстоятеля Русской Церкви равно распространяется на всех христиан - участников раскола, а не только на епископов - его формальных возглавителей. Фактически митр. Сергий, основываясь на данной норме церковного права, осуждает такой широкий слой коллаборационистов как украинские церковные сепаратисты.

§ 2.5. Круг христиан периода ВОВ, подпадающих под осуждение 8-м правилом свт. Григория Чудотворца

Итак, мы удостоверились, что в двух посланиях патриаршего Местоблюстителя 8-е правило свт. Григория Чудотворца используется для канонического осуждения действий творцов церковного раскола. Распространение его действия на других коллаборационистов в документах священноначалия РПЦ нам обнаружить не удалось.

Возникает вопрос, почему митр. Сергий (Страгородский) ограничился применением данной авторитетной нормы права только по конкретному специфическому вопросу церковного строительства, а не соотносит его с осуждением прочих предателей из числа так называемых хиви. Думается, этому в значительной мере способствовали указанные выше особенности понимания им области применения правила в русле толкований Вальсамона, достаточно сужающие, на наш взгляд, его действительный потенциал.

В самом деле, если под объектом подлежащей каноническому осуждению агрессии понимаются только христиане, то в светском государстве при применении этой нормы поневоле приходится ограничиваться лишь вопросами внутрицерковной жизни, к которым относится и проблема украинской автокефалии. При таком понимании те из изменников, кто, считая себя «православным», вместе с фашистами преследовал своих сограждан за их нехристианские убеждения, уничтожал, например, политруков, комиссаров и членов партии большевиков, как будто не подпадают под церковное осуждение данным каноном. На самом деле это не так, о чем уже говорилось ранее.

Кроме того, понимание корысти как единственного мотива поступков тех предателей, что осуждаются 8-м правилом свт. Григория Чудотворца, также заведомо сильно ограничивает возможности применения этого канона. Тогда борцы с «режимом Сталина», примкнувшие к фашистским варварам «по идейным соображениям», а не ради гнусного прибытка, тоже как будто избегают церковного осуждения по этому канону. На самом деле и это не так.

Отметим, что фактически позиция Священноначалия РПЦ по вопросу осуждения любого коллаборационизма полностью идентична позиции канона свт. Григория Чудотворца. Предельно четко она изложена в «Послании к пастве по случаю двухлетия начала войны» патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия от 22 июня 1943 г. Предстоятель Русской Церкви пишет в нем: «Братья и сестры, временно находящиеся в горькой неволе фашистской оккупации!.. вы должны всячески дорожить почетным званием гражданина родной страны и даже не иметь в мыслях изменить своему долгу перед ней. Предлагаемая немцами или их приспешниками соблазнительная возможность каким-нибудь нечистым средством благополучно устроить себя и при фашистской власти должна быть органически противна вам. От вас зависит не дать возможности оккупантам сытно и безопасно устроиться на русской земле, препятствовать им вывозить к себе в Германию оружие и запасы всякой продукции и, тем более, уводить сотни и тысячи советских граждан в фашистскую неволю, то есть на верную гибель. Вы, как верные чада Русской Православной Церкви, должны покрыть презрением и ненавистью всех тех, кто пошел на услужение фашистам и тем самым изменил родине и матери-Церкви» .

Здесь выражено и понимание тяжести неволи оккупации, и призыв отказаться от любого сотрудничества с врагом, и осуждение предателей. А последняя фраза цитаты, в которой «услужение фашистам» есть измена «родине и матери-Церкви» видится прямым парафразом канонического текста 8-го правила свт. Григория Чудотворца: «забыв, яко были понтийцы и христиане».

Будет уместным вспомнить в этой связи, что на архиерейском Соборе 1943 г. церковное прещение было распространено на всех христиан из числа советских коллаборационалистов, но уже без прямой ссылки на 8-е правило свт. Григория Чудотворца. Собор епископов Российской Православной Церкви 8 сентября 1943 года в своем Определении указал: «Святая Православная Церковь, как русская, так и восточная, уже вынесла свое осуждение изменникам христианскому делу и предателям Церкви. И мы сегодня, собравшиеся во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, подтверждаем это осуждение и постановляем: всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик - лишенным сана» .

Хотя это и не указано явно, очевидно, что в этом важном для РПЦ правовом источнике под мнением восточной Церкви подразумевается позиция предстоятелей трех поместных Церквей, указанных в рассмотренном выше пасхальном послании митр. Сергия от 28 марта 1942 года, отстоящем по времени от данного Определения на полтора года.

Этим Определением было вынесено церковно-правовое основание осуждению любого пособничества оккупантам. Тем самым, церковное право и советское государственное право совпали в своем предельно негативном отношении к предателям, «перешедшим на сторону фашизма». Но на самом деле такое единство взглядов существовало с самого первого дня ВОВ, когда митр. Сергий выпустил свое знаменитое Обращение и благословил защиту Отечества, и даже намного раньше. Можно вспомнить в этой связи, что патриарший Местоблюститель митр. Петр (Полянский) на одном из допросов в 1925 г. ясно высказался по этому вопросу. А именно, когда 18 декабря следователь спросил: «А возможно ли признание Церковью справедливости социальной революции? - Нет, невозможно, - ответил патриарший Местоблюститель. - Социальная революция строится на крови и братоубийстве, чего Церковь признать не может. Лишь война еще может быть благословлена Церковью, поскольку в ней защищается отечество от иноплеменников и православная вера» .

Подобный взгляд на проблему был выражен и в «Послании Соловецких архиереев», написанном в 1927 году в ответ на известную Декларацию митр. Сергия. В нем находящимися в ссылке владыками соборно принимались ряд положений Декларации. В том числе говорилось и то, что «мы считаем совершенно недопустимым обращение Церкви к иноземным правительствам с целью подвигнуть их к вооруженному вмешательству во внутренние дела Союза для политического переворота в нашей стране» .

В соответствии с тем, что было сказано в параграфе 1.4. о понимании духовной сути войны в Православной Традиции, позиция иерархов РПЦ глубоко церковна. Она базируется на осознании того, что война есть кара Божия за отступление народа от веры. Применительно к России об этом пророчествовали прп. Серафим Саровский и прав. Иоанн Кронштадтский. О том, что немцы есть «бич Божий», еще до начала войны говорили иеросхим. Аристоклий Афонский, прп. Лаврентий Черниговский и прп. Серафим Вырицкий. (см. ). В наше время об этом говорит архим. Кирилл (Павлов): «Эта великая страшная Отечественная война, конечно, явилась следствием попущения Божия за наше отступление от Бога, за наше моральное, нравственное нарушение закона Божия и за то, что попытались в России вообще покончить с религией, с верой, с Церковью. Перед самой войной не случайно почти все храмы были закрыты. Их к этому времени оставалось на Руси совсем небольшое количество... Господь провидел эти вражеские планы, и чтобы не попустить их осуществление, Господь попустил войну. Не случайно. И мы видим, что война действительно обратила людей к Вере, и правители совсем по-иному отнеслись к Церкви. В особенности, когда вышел декрет Сталина об открытии храмов в России. Это, несомненно, подвигло милость Божию к нашей стране, к нашей Церкви, к нашим людям» .

Понимая духовный смысл войны, Церковь не отделяет свою судьбу от судьбы всего народа. Не ищет она и внутреннего реванша в период варварского вторжения, всегда рассматривая ограждающую от внешних врагов власть правителя Империи (даже если он язычник или атеист) как богодарованное пространство спасения (см. ). Именно благодаря этому в III веке за периодом жестоких гонений на христиан последовал период смягчения отношения имперской власти к Церкви, когда Галлиен издал эдикт, в котором признавал за христианством право на легальное существование. На некоторое время Церкви отводилась роль естественного союзника власти языческого императора Рима в борьбе с внешними угрозами. Через полвека император Константин Великий после периода новых жестоких гонений на Церковь своим миланским эдиктом уже окончательно признал в христианстве союзника светской власти Империи.

Весьма примечательно, что церковно-государственные отношения в СССР в период 1917-1941 гг. шли по очень похожей траектории. Сначала Церковь испытала жесточайший террор захвативших власть большевиков, обрушившийся в первую очередь против епископата, клира и монашествующих, но за этим последовало постепенное признание государством права на легальное существование Церкви при условии ее подчинения существующей власти. Эта доктрина была сформулирована по окончании Гражданской войны еще св. Патриархом Тихоном, но основные труды по ее практической реализации легли на плечи митр. Сергия (Страгородского), заместителя патриаршего Местоблюстителя, а в дальнейшем патриаршего Местоблюстителя и с 1943 г. Патриарха Московского и всея Руси. Будет неправильным говорить о том, что к началу ВОВ безбожная советская власть отличалась лояльностью к РПЦ, но все же существование Церкви на территории прикровенно существующего Третьего Рима было легализовано, хоть и в весьма узких рамках и под жестким государственным диктатом. Война же постепенно привела Сталина к необходимости признания в Церкви своего важного союзника.

В нравственном плане ВОВ явилась тем грозным очистительным Божиим деянием, которое непосредственно повлияло на покаяние народа в своем вероотступничестве. Предвидение этого можно увидеть в словах митр. Сергия из его проповеди в Богоявленском кафедральном соборе, сказанной на пятый день войны: «Пусть гроза надвигается. Мы знаем, что она приносит не одни бедствия, но и пользу: она освежает воздух и изгоняет всякие миазмы. Да послужит и наступившая военная угроза к оздоровлению нашей атмосферы духовной...» .

Патриотическая позиция Церкви по поддержке усилий народа и власти в отражении фашистской агрессии была глубоко органична. Она последовательно проистекала из всего ее исторического опыта. Руководствуясь евангельским принципом «по плодам их узнаете их» (Матф. 7: 20), иерархи РПЦ четко видели духовную сущность фашизма. Они предостерегали паству от обмана наглой пропаганды фашистов, рядившей волков в овечьи шкуры. В уже цитировавшемся выше послании от 5 февраля 1942 г. патриарший Местоблюститель писал о епископе-коллаборационисте: «Отселе в своих проповедях с церковного амвона он будет заверять доверчивую паству, что к ним ворвались не поработители, а «освободители». Каннибальские оргии, учиняемые фашистами при бегстве из наших городов, в проповедях Сикорского превратятся в блестящие «победы» над Красной Армией. Циничное поругание наших святынь - и церковных и национальных - станет отменным проявлением культуры и цивилизации.

Виновник и главный заправитель происходящего перед ним всемирного кровавого кошмара, неистовый, едва ли даже вполне нормальный психически сатанист Гитлер, открыто глумящийся над заветами христианства, предлагавший библию заменить своей психозной книгой «Моя борьба» и, кажется, совсем уже собравшийся объявить себя выше всякого глаголемого Бога и чтилища (2 Солун. 2, 4), - Гитлер в устах Сикорского, вероятно, предстанет под благочестивой личиной православной веры ревнителя, защитника и покровителя Святой Церкви...»

Как видим, патриарший Местоблюститель блестяще предугадал все доводы современных апологетов власовщины, ныне выдаваемые ими за последнее слово правдивой церковно-исторической науки. Но никому не дано опровергнуть истинные цели гитлеровских варваров по всеобщему порабощению славян и иных туземных народов. При этом, как известно, фашисты не брезговали вывозом к себе в рейх в гигантских размерах плененных в рабство гражданских лиц и военнослужащих, награбленных материальных ценностей и бесценных сокровищ культуры.

§ 2.6. О применении канонических правил свт. Григория Чудотворца «на злобу дня»

Выше в этой главе был сделан акцент на наиболее актуальном аспекте применения канонических правил свт. Григория Чудотворца к вопросам церковной жизни новейшего периода отечественной истории. Как нам представляется, в ней удалось показать, что 8-е правило этого святого отца позволяет однозначно осудить коллаборационизм верующих советских граждан периода ВОВ в любых его проявлениях.

Но потенциал правовых норм, даваемых «Каноническим посланием» свт. Григория Чудотворца, настолько велик, что позволяет содержательно применять их и для постсоветской эпохи в жизни страны, когда Церковь отделена от государства, включая и современную Россию, постольку поскольку условия вражеского нашествия обнаружить зачастую нетрудно. После ВОВ мир пребывал в состоянии «холодной» войны. Сейчас эта необычная война продолжается. Нашему Отечеству, прикровенно остающемуся Третьим Римом под скипетром Царицы Небесной, и тем самым, последним удерживающим наступление апофеоза беззакония в мире, уготована участь подвергаться нападению мирового зла не только на духовно-метафизическом, но и на реально-историческом уровне. Известна речь Алена Даллеса от 18 сентября 1947 г. в Фултоне, которая определила отношение «свободного мира» к нам на многие десятилетия вперед: «Окончилась война, все как-то утрясется, устроится, и мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание русских людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить... Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательное, необратимое его вырождение... Литература, театр, кино, все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание русских культ секса, насилия, садизма, предательства, словом, всякую безнравственность. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху, честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость предательства, национализм и вражду народов, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать. Все это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение и превратим в посмешище, найдем способ их оболгать. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь. Станем разлагать, растлевать, развращать их, мы сделаем из них молодых циников, пошляков, космополитов» .

Жизнь подтверждает то, что это не были пустые разглагольствования шефа ЦРУ, и подобная война действительно была развязана. Многим чадам Русской Церкви известны подтверждающие это пронзительные слова, сказанные Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II на Епархиальном собрании Москвы 15 декабря 2000 г. в храме Христа Спасителя: «Мы должны осознать, что против нашего народа ведется хорошо спланированная бескровная война, имеющая целью его уничтожить. В западных странах работает мощная индустрия растления, в невероятных количествах поставляющая в Россию порнографические издания,.. которые рекламируют разврат во всех его видах, явочным порядком легализуют жизнь по образу Содома и Гоморры. В России сегодня создан огромный рынок алкоголя, наркотиков, порнографии, контрацептивов, обогащающий зарубежные фирмы и мафии, деятельность которых вызвала небывалый демографический кризис в нашей стране и невиданными темпами приводит к вырождению и вымиранию нашего народа.

Мы не видим, чтобы кто-либо, кроме Церкви, всерьез противостоял этой смертельной угрозе. Это обязывает нас, духовенство, монашествующих, всех верных чад Русской Православной Церкви, бороться за спасение нашего народа, нашей страны, организовывать национальное сопротивление действиям, вызывающим нравственную деградацию молодого поколения россиян... Мы должны поднять русский народ на борьбу за жизнь своих детей. Мы не призываем к войне и погромам, но зовем на подвиг исповедания христианской веры перед лицом воинствующего зла. Больше всего здесь может сделать пример подлинно духовной, христианской жизни...

Огромное значение имеет христианское просвещение детей и молодежи, которому препятствует не столько Конституция РФ и существующие законы, сколько инерция, пережитки советского воспитания и сопротивление большого слоя советских идеологических работников-атеистов, ныне перекрасившихся в специалистов по религиеведению, образовательной и воспитательной работе. Нужны всенародные усилия, можно сказать, всенародный вопль, чтобы наши дети и молодежь получили возможность вернуться к духовным и культурным корням народной жизни, вновь приобщиться к святому и чистому роднику веры и любви, в течение почти двух тысяч лет питавшему европейские народы, вскормившему все самое высокое и прекрасное в европейской цивилизации. Вместо того чтобы научиться понимать великих поэтов и писателей, музыкантов и художников прошлого.., что невозможно без понятия о христианстве, в котором они были воспитаны, которым они жили, нашу молодежь дурманят пошлой и циничной западной поп-культурой, не несущей ничего святого, не видящей в человеке прекрасного, духовного, светлого. Эта стихия возбуждает только низменные страсти, ведет к деградации каждого отдельного человека и всего народа в целом. Объяснять это родителям, учителям, да и самой молодежи - наш долг, наша задача. Пусть наших детей учат христианским духовным ценностям, христианской нравственности, а не «половому воспитанию», сайентологии и прочему».

Всякий согласится, что за прошедшие десять лет описанное здесь положение дел практически не улучшилось. Если добавить к процитированным словам Святейшего Патриарха Алексия II о духовной агрессии Запада, этих неоварваров наших дней, еще и развязанную против России реальную террористическую войну религиозных фанатиков и экстремистов из числа магометан-ваххабитов, то мы будет вправе распространять действие канонов свт. Григория Чудотворца на нашу сегодняшнюю жизнь без каких-либо принципиальных оговорок.

Такие общеизвестные мрачные явления, как разгул неславянского этнического криминала в русских городах и весях, бытовой и экономический бандитизм «лиц кавказской национальности», кровавые теракты, ставшие при бессилии власти уже одной из главных проблем наших дней, только подтверждают это.

Когда Святейший Патриарх Кирилл говорит о своем осуждении тех, кто пожелал нажиться на горе сограждан в день совершения терактов в московском метро, случившихся в Великий понедельник 29 марта 2010 г.: «...мне сказали о том, что таксисты в несколько раз увеличили цены за проезд - только потому, что люди не могут пользоваться метро. Я хочу сказать этим людям: эти деньги не пойдут вам впрок. Верните их, совершите на них добрые дела. Всякое желание нажиться на горе другого оборачивается горем» , то фактически он основывает свои грозные слова Предстоятеля Русской Церкви на 3-м каноне свт. Григория Чудотворца: «... Аще же некие... паки в самое время гнева обращаются к любостяжанию, корыстуяся от крови и гибели человеков бегствующих... то чего иного надлежит ожидати, разве того, что подвизающиеся за любостяжание соберут гнев и себе самим и всему народу» .

В наши дни любостяжание и лихоимание глубоко поразили многих формальных христиан среди наших соотечественников. Деньги стали кумиром большинства сограждан. Нередки стали такие предельно безнравственные истории, когда дети выгоняют стариков-родителей из их жилища ради наживы от продажи этой недвижимости, не говоря уже о преступных делах «черных маклеров». Или не менее жуткие случаи, когда грабители убивают человека ради нескольких сотен рублей, необходимых на продолжение запоя. Наступили те времена, о которых предупреждал прп. Серафим Вырицкий: «Придёт время, когда не гонения, а деньги и прелести мира сего отвратят людей от Бога и погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества. С одной стороны будут возводить кресты и золотить купола, а с другой настанет царство лжи и зла...»

Представляется, что в своем противостоянии невиданному на Руси разгулу безнравственности Церковь может и должна активнее прибегать к канонам свт. Григория Чудотворца, врачующим недуги любостяжания и предательства. Если чиновник считает себя членом Церкви, то он должен соотносить свое поведение с ее канонами, говорящими, что в условиях войны на выживание, навязанной нашему народу, тяжким грехом являются взятничество и коррупция, всякое предательство общих интересов народа ради своей корысти. Он должен знать, что по канонам подлежит отлучению от церковного общения. Пособники разграбления и закабаления народа должны знать от архиереев и священников, что Церковь традиционно строго осуждает это, вплоть до отлучения, по 8-му правилу свт. Григория Чудотворца.

Пока Церковь Христова будет четко очерчивать даваемые канонами границы нравственности своих чад, у России будет надежда на духовное бытие и историческое независимое существование.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Святое Евангелие и книги Нового Завета. На церковнославянском и русском языках. Репринтное воспроизведение издания 1862 г. М., 1995

2. Евангелие от Матфея на греческом, церковнославянском, латинском и русском языках. М., 1993

3. Св. Василий Великий. О Святом Духе, к св. Амфилохию, еп. Иконийскому / Творения, ч. III. Репринтное воспроизведение издания 1846 г. (Москва) М., 1993

4. Св. Григорий Нисский. Слово о жизни св. Григория Чудотворца / Творения. Часть 8. с. 126-197. М., 1872

5. Творения св. Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского. Репринтное воспроизведение издания 1916 г. (Петроград) / В книге: Творения св. Григория Чудотворца и св. Мефодия епископа и мученика./ Библиотека отцов и учителей Церкви. т. 4. М, Паломник, 1996

6. Творения св. Дионисия Великого, епископа Александрийского, в русском переводе. Научное издание. СПб, 2007

7. Сагарда Н.И., проф. Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения и богословие. Патрологическое исследование. Репринтное воспроизведение издания 1916 г. (Петроград) СПб, 2006

8. Житие святителя Григория, епископа и чудотворца Неокесарийского. М, 2008

9. Акафист святителю Григорию, епископу и чудотворцу Неокесарийскому. М, храм свт. Григория Неокесарийского, б.г.

10. Житие св. Василия Великого, архиеп. Кесарийского / Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5, ч.1. Месяц январь, день первый.

11. Житие св. Григория Богослова, патр. Константинольского / Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5, ч.2. Месяц январь, день двадцать пятый.

12. Житие св. Григория, еп. Нисского / Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5, ч.1. Месяц январь, день десятый.

13. Митрополит Филарет (Вознесенский). Краткое догматическо-нравственное учение для христиан (по книге «Христианская Жизнь» прот. Н. Вознесенского). Печ. по изданию Харбин, 1936. М., 1996

14. Архимандрит Платон (Игумнов). Православное Нравственное Богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994

15. Шиманский Г.И. Нравственное Богословие. Киев, 2005

16. Олесницкий М., проф. Нравственное Богословие, СПб, 1907

17. Книга правил святых Апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных и святых отец. Репринтное воспроизведение издания 1893 г. (Москва). СПб, 1996

18. Собрание по алфавитному порядку всех предметов, содержащихся в священных и божественных канонах, составленное и обработанное смиреннейшим иеромонахом Матфеем или Алфавитная Синтагма М. Властаря. Пер. с греч. свящ. Николая Ильинского. М, 1996

19. Правила святых Апостол и святых отец с толкованиями. Репринтное воспроизведение издания 1876 г. М, Паломник, 2000

20. Правила православной Церкви. С толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истийского. Репринтное воспроизведение издания 1912 г. (СПб): в 2-х т. Т. II. М, 1994

21. архим. Иоанн (Соколов). Опыт курса церковного законоведения. Т. 1: Введение в церковное законоведение и обозрение древних, канонических источников его. Вып. 1. Разд. 1. Обозрение древнего, основного канона православной кафолической церкви: от I до IV века. СПб., 1851

22. Цыпин В.А., прот. Церковное право. Учебное пособие. 2-е изд. М., 1996.

23. Цыпин В.А., прот. Курс церковного права. Клин, 2002

24. Цыпин В., прот. Каноническое право. М., 2009

25. Певцов В.Г., прот. Лекции по Церковному Праву. Электронный текст на сайте http://www.kursmda.ru

26. Каноны Православной Церкви Электронный текст на сайте http://www.holytrinitymission.org

27. Сократ Схоластик. Церковная история. Электронный текст на сайте http://www.biblicalstudies.ru

28. Евсевий Кесарийский (Памфил). Церковная история. Электронный текст на сайте http://www.biblicalstudies.ru

29. Иероним Стридонтский. О знаменитых мужах. Электронный текст на сайте http://www.biblicalstudies.ru

30. Феодорит Кирский. Церковная история. Электронный текст на сайте http://www.sedmitza.ru

31. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви: В 4-х т. Т. II. История Церкви в период до Константина Великого. Белорусская Православная Церковь, 2008

32. Цыпин В., прот. История Русской Церкви. Книга девятая. 1917-1997. М, 1997

33. Скурат К.Е. Святые отцы и церковные писатели доникейского периода (I-III вв.) Московская Духовная Академия, 2005

34. Мейендорф И., прот. Ваедение в святоотеческое богословие. Минск, 2007

35. Тальберг Н. История христианской Церкви. М, 1991

36. Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Курс лекций. Н.Новгород, 2006

37. Саврей В.Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М., 2010

38 Светлов П.Я., прот. О значении священных канонов. Электронный текст на сайте http://www.holytrinitymission.org . ред. сайта еп. Александр (Милеант)

39. Страж Дома Господня. Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский). Сост. Фомин С.В. М., 2003

40. Россия перед Вторым Пришествием. Т. II. М., 1998

41. Царица Небесная - Державная Правительница земли Русской. Сост. Фомин С.В. М., 2007

42. Мильков В.В. Осмысление истории в Древней Руси. СПб., 2000

43. Документы Русcкой Православной Церкви периода Великой Отечественной войны. Электронный текст на сайте http://www.sedmitza.ru Приводится по изд.: Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов.

44. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М, 1999

45. Шкаровский М.В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов 1935-1945 годов (Сборник документов). М, 2003

46. Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М, 2002

47. Дружинин А., свящ. Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского. Научное издание. СПБ, 2007

48. Григорий Чудотворец / Православная Энциклопедия, т. XIII. М., 2006 с. 75-86

49. Григорий Чудотворец / Католическая Энциклопедия: В 3-х т. М, 2002 т.1: А-З, кол. 1468-1469с.

50. Служебник. М, 2005

51. [Большой] Требник. Репринтное воспроизведение издания 1884 г. (Московская синодальная типография). Свято-Троице-Сергиева Лавра, 1992

52. Прот. Никанор Темномеров. Учение о богослужении православной Церкви. 12-е изд. СПб, М, 1912

53. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война: Сб. церк. док-тов. М., 1943

54. Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. Репринтное воспроизведение 2-го издания 1981 г. 3-е изд. М., 1993

55. Колесник А. Генерал Власов - предатель или герой? М., 1991

56. Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М., 2005

58. Отзыв Архиерейского Синода на книгу протоиерея Георгия Митрофанова «Трагедия России. Запретные темы истории ХХ века» Электронный текст на сайте РПЦЗ http://www.synod.com

59. Архиерейский Синод направил письмо протоиерею Георгию Митрофанову Электронный текст на сайте РПЦЗ http://www.synod.com

61. Архим. Кирилл (Павлов). Я шел с Евангелием и не боялся. Электронный текст на сайте http://www.eparhia-saratov.ru

62. Лашкарев П. Об отношении древней Христианской Церкви к Римскому государству. Киев, 1873 Электронный текст на сайте http://krotov.info

ПРИЛОЖЕНИЕ.

«Каноническое послание» свт. Григория Чудотворца: перевод на современный русский язык, нумерация правил по «Книге правил»

Не тяготит нас пища, священнейший папа, хотя и ели пленники предложенное им от обладающих ими, особенно когда все согласно сказуют, что варвары, нашедшие на страны наши, не приносили жертв идолам. Апостол же говорит: пища чреву, и чрево пище ; Бог же и это и то упразднит (1Кор 6.13 ). И Спаситель, всякую пищу очищающий, сказал: не входящее во уста сквернит человека, но исходящее (Мф 15.11 ).

Не тяжко и то, что плененные жены растлены от варваров, надругавшихся над их телами. Но если и прежде порицаемо было житие некой из них, как ходящей во след очес блудодеющих, по изречению Писания, то явно есть, что любодейное расположение ее подозрительно и во время пленения, и таковых не вскоре должно допускать к общению в молитвах. Если же некая, жившая в совершенном целомудрии и показавшая прежнее житие чистым и изъятым от всякого подозрения, ныне подверглась поруганию, по насилию и принуждению, то на сей случай имеем в книге Второзакония пример отроковицы, которую человек обрел на поле и, насиловав, переспал с нею; отроковице, говорит закон, ничто же сотворите: несть бо деве греха смертного, как если бы кто восстал на ближнего своего, и убил душу его, такс это дело: возопи отроковица и не нашлось помогающего ей (Втор 22.26,27 ). Таковы и те случаи.

Но тяжкое дело есть ростовщичество (взяточничество), и невозможно в одном послании предложить Божественные Писания, в которых не только грабительство, но и вообще любостяжание и присвоение чужого, ради гнусного прибытка, оглашается как дело отвратительное и страшное, и всякий, виновный в оном, подлежит отчуждению от Церкви Божией. А что во время нашествия варваров, среди такого стеснения и такого плача, некоторые дерзнули это время, всем угрожающее погибелью, почитать для себя временем корысти, это свойственно людям нечестивым и богоненавистным, дошедшим до крайней степени гнусности. Поэтому справедливым признается всех таковых отлучить от Церкви, да не приидет гнев на весь народ, и прежде всего на самих предстоятелей, не взыскующих за это. Боюсь, как говорит Писание, "да не вместе с собою погубит нечестивый праведного" (Быт 18.23 ). Ибо, говорит Писание: "знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога... Вы были некогда тьма, а теперь - свет в Господе: поступайте, как чада света, потому что плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине. Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть" (Еф 5.6-13 ). Если же некие, неся наказание за прежнее любостяжание, во время мира бывшее, снова в самое время гнева обращаются к любостяжанию, наживаясь от крови и гибели людей убегающих или пленников убиенных, то чего иного надлежит ожидать, разве того, что подвизающиеся за любостяжание соберут гнев и себе самим, и всему народу.

Не се ли Ахар от сонма Зары (Нав 7 ) прегрешением прегрешил, взяв от заклятого, и пришел гнев на весь сонм Израилев; он один только согрешил, но не один умер во грехе своем - И нам в настоящее время подобает заклятою почитать всякую корысть, не нашу, а чужую. Ибо как тот Ахар взял из добычи, так и эти ныне берут из добычи; но тот взял вражеское, а эти ныне братским наживаются. Пагубная корысть.

Никто да не обольщает себя тем, что нашел что-либо: ибо не позволительно корыстоваться и найденным. Второзаконие глаголет: "Когда увидишь вола брата твоего или овцу его заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему; если же не близко будет к тебе брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их в дом свой, и пусть они будут у тебя, доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их; так поступай и с ослом его, так поступай с одеждой его, так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь," - так говорит Второзаконие (Втор 22.1-3 ). В книге же Исхода не только о найденной кем-либо собственности брата, но и врага, речено; возвращением да возвратишь оную в дом господина ея (Исх 23.4-5 ). Если же не позволительно в мире корыстоваться от небрежного и роскошествующего, и о своей собственности не пекущегося брата или врага, то кольми паче от бедствующего, избегающего врагов и по нужде оставляющего собственность.

Иные же обольщают себя, удерживая найденную чужую собственность, вместо своей утраченной. Таким образом, поскольку ворады и готфы поступали с ними вражески, то они для других соделались ворадами и готфами. Сего ради послали мы к вам брата и состарца Евфросина, дабы он, по примеру здешнего образа действования, и там ввел подобный; и от кого надлежит принимать обвинения, и кого должно отлучать от молитв.

Возвещено также нам нечто невероятное, случившееся в стране вашей, без сомнения, от людей неверных и нечестивых, и не познавших даже имени Господа: словно некоторые дошли до такой лютости и бесчеловечия, что содержат у себя в неволе некоторых убежавших из плена от варваров. Пошлите кого-либо в страну для изыскания сего, да не падет молния на творящих это.

Если которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении, забыв, что были понтийцами и христианами, и ожесточась до того, что убивали единоплеменных своих или древом, или удавлением, также указывали неведущим варварам пути или дома, - таковым должно преградить вход даже в чин слушающих, доколе что-либо изволят о них, вместе сошедшись святые Отцы, и прежде них - Дух Святой.

Дерзнувшие учинить нападение на чужие дома, если по обвинении уличены будут, да не удостоятся даже и чина слушающих Писания. Но если сами о себе объявят и возвратят похищенное, то в чине обращающихся да припадают.

А нашедшие что-либо на поле или в домах своих, оставленное варварами, если по обвинении будут обличены, да будут в числе припадающих. Если же сами о себе объявят и отдадут найденное, то да удостоятся и молитвы.

Исполняющие же настоящую заповедь должны исполнять оную без всякого скверностяжательства, не требуя себе возмездия или за указание вещи, или за сохранение, или за обретение, или как бы ни называли предлог к тому.

Плач бывает вне врат молитвенного храма, где, стоя, согрешивший должен просить входящих верующих, дабы они помолились за него. Слушание бывает внутри врат в притворе, где грешник должен стоять до моления об оглашенных, и тогда исходить. Ибо правило глаголет; слушав Писания и учение, да изженется, и да не сподобится молитвы. Чин припадающих есть, когда кающийся, стояв внутри врат храма, исходит вместе с оглашенными. А чин вместе стоящих есть - когда кающийся стоит вместе с верными и не исходит с оглашенными. Конечно же, есть причастие Святых Тайн.

Акафист свт. Григорию Чуд., икос 1

Http://www.sedmitza.ru/text/439904.html

Цит. по http://www.novorgev.ru/dalles.php

Http://www.patriarchia.ru/db/text/1125109.html

Книга правил с. сча

[греч. Γρηγόριος ὁ Θαυματουργός] (ок. 213, г. Неокесария Понтийская (совр. Никсар, Турция) - после 270, там же), свт. (пам. 17 нояб.), еп. Неокесарийский.

Жизнь

Основными источниками жизнеописания Г. Ч. являются: 1. «Благодарственная речь Оригену», произнесенная им в Кесарии Палестинской по окончании обучения. В ней Г. Ч. сообщает краткие сведения о своем происхождении, о первоначальном воспитании и образовании, о пути, приведшем его к Оригену , подробно описывает общение с ним. Это наиболее достоверный источник, охватывающий жизнь Г. Ч. до начала его церковно-общественного служения. 2. Письмо Оригена к Г. Ч. (PG. 11. Col. 87-92; рус. пер.: Творения св. Григория Чудотворца. С. 53-56) - важное дополнение к «Благодарственной речи...». 3. «Слово о жизни св. Григория Чудотворца», написанное свт. Григорием , еп. Нисским (Εἰς τὸν βίον τοῦ ἁγίου Γρηγορίου τοῦ Θαυματουργοῦ, De vita Gregorii Thaumaturgi // PG. 46. Col. 893-957; рус. пер. Творения св. Григория Нисского // ТСОРП. 1872. Т. 45. Ч. 8. С. 126-197), принадлежит к жанру похвальных слов. 4. «Повесть о славных деяниях блаженного Григория, епископа Неокесарийского», сохранившаяся в сир. переводе (ркп. VI в.- Британский музей (add. 14648, опубл.: Bedjan . Acta. T. 6. P. 83-106; рус. пер. этого Жития: Творения св. Григория Чудотворца. С. 1-17); др. сир. копия VI в.: Пигулевская Н . В . Каталог сирийских рукописей Ленинграда // Палестинский сборник. 1960. Т. 6 (69). С. 140-143 (ркп. N S. 4), груз. версия сир. Жития: Кекел. A-90. Fol. 312rb). 5. Сообщение Руфина Аквилейского в его дополнениях к лат. переводу «Церковной истории» Евсевия Кесарийского (Eusebius . Werke. Bd. 2: Die Kirchengeschichte / Hrsg. E. Schwarz; Die lateinische Übers. d. Rufinus / Hrsg. T. Mommsen. Lpz., 1908. Tl. 2. S. 953-956). 6. Краткие упоминания свт. Василия Великого в кн. «О Святом Духе» (Basil . Magn . De Spirit. Sanct. 29). Последние 4 источника касаются гл. обр. периода епископского служения Г. Ч. Вопрос о соотношении этих источников (прежде всего Похвального слова свт. Григория Нисского и сир. Жития) явился предметом дискуссий. В. Риссель , переводчик сир. Жития на нем. язык, полагал, что свт. Григорий Нисский, автор сир. Жития, и Руфин основывались на одном греч. источнике (Ryssel . 1894. S. 238), к-рый он отнес к 300-325 гг. (S. 240). По его мнению, первично сир. Житие (S. 233). Согласно П. Кёчау, соприкосновение различных авторов может быть объяснено только обработкой одних и тех же широко распространенных устных сказаний. При этом более достоверные данные предлагает свт. Григорий Нисский, у Руфина больше риторических украшений, а сир. повесть вообще не содержит ничего исторического, поэтому ее следует считать позднейшей (кон. V в.) (Koetschau . S. 248-249). Н. И. Сагарда , рассмотрев обе т. зр. и детально сопоставив Слово свт. Григория Нисского, сир. Житие и сообщения Руфина, пришел к следующим выводам: в вопросе о первоначальности предпочтение должно быть отдано свт. Григорию Нисскому; нет достаточных оснований предполагать существование общего письменного источника: разница в отдельных рассказах делает сомнительной гипотезу Рисселя. Ряд подробностей, сообщаемых свт. Григорием Нисским, указывают на то, что он посетил места деятельности Г. Ч. и из местных сказаний собрал материал для речи. Постепенно эти сказания распространялись в соседние страны, неизбежно подвергаясь изменениям, отсюда множество несовпадений у Руфина и автора сир. Жития (Сагарда . С. 110-118). Свт. Василий Великий также, вероятно, заимствовал свои сообщения из устного семейного предания, прежде всего от своей бабки св. Макрины Старшей. Он пишет, что благодаря ей «заучил изречения блаженнейшего Григория, которые сохранялись до нее по преемству памяти и которые и сама она соблюдала, и во мне еще с малолетства напечатлевала, образуя меня догматами благочестия» (Basil . Magn . Ep. 204 (196)). Сведения о Г. Ч. древнецерковных историков (Euseb . Hist. eccl. VI 30; Hieron . De vir. illustr. 65; Socr . Schol . Hist. eccl. IV 27; Sozom . Hist. eccl. VII 27 и др.) крайне скудны (см. собрание древних свидетельств о Г. Ч.: PG. 10. Col. 973-982).

Согласно блж. Иерониму Стридонскому , Г. Ч. первоначально носил имя Феодор (Theodorus qui postea Gregorius appellatus est - De vir. illustr. 65). Евсевий Кесарийский, сообщая о том, что к Оригену в Кесарию Палестинскую стекалось много учеников из разных мест, отмечает, что из них он знает как наиболее выдающихся Феодора, к-рый тождествен со знаменитым среди совр. Евсевию епископов Г. Ч., и брата его свт. Афинодора (Hist. eccl. VI 30). Перемена имени была связана, вероятно, с крещением. По мнению А. Крузеля, Г. Ч. был 1-м христианином, носящим специфически христ. имя Григорий (бодрствующий, пробудившийся); исследователь отмечает также отсутствие сведений о том, что это имя использовалось у язычников, т. о., Г. Ч., вероятно, был 1-м человеком, носившим это имя (Crouzel . 1969. P. 14. Not.). Святитель происходил из знатной и богатой семьи: мать хотела дать ему такое образование, какое получали дети благородного происхождения (Greg . Thaum . In Orig. 56; Greg . Nyss . De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 900). Семейная обстановка, характер образования, планы относительно жизненной карьеры, язык произведений свидетельствуют о принадлежности Г. Ч. к потомкам греч. поселенцев в Неокесарии (Сагарда . С. 130).

Первоначальное воспитание Г. Ч. было языческим (In Orig. 48). В 14 лет он лишился отца. «Потеря отца и сиротство» были для него «началом истинного познания»: в это время он впервые «обратился к истинному и спасительному Слову» (Ibid. 49-50), однако внешне его жизнь не изменилась. Закончив образование в школе грамматика, Г. Ч. по желанию матери поступил в школу ритора (Ibid. 56), где он отказывался произносить о ком-либо похвальные речи, если это было несогласно с истиной (Ibid. 130). Под влиянием учителя лат. языка Г. Ч. не стал переходить из школы ритора в школу философа и занялся юриспруденцией. Для совершенствования образования он вместе с братом Афинодором отправился в г. Берит (Бейрут), где находилась крупнейшая юридическая школа на Востоке (Ibid. 57-62). Ближайшим поводом к поездке было то, что муж сестры Г. Ч., назначенный советником к имп. наместнику Палестины в Кесарию, хотел, чтобы за ним последовала его жена, взяв с собой обоих братьев. Прибыв в Кесарию Палестинскую, братья захотели послушать Оригена, к-рый в это время основал здесь школу наподобие александрийской (см. ст. Богословские школы древней Церкви). Согласно свт. Григорию Нисскому, в знакомстве Г. Ч. с Оригеном принимал участие Фирмилиан Кесарийский (Greg . Nyss . De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 905).

Встреча с Оригеном определила дальнейшую жизнь Г. Ч. Заметив дарования братьев, Ориген решил сделать их своими учениками и убедил их в пользе философии (Hieron . De vir. illustr. 65). По словам Г. Ч., он «прежде всего приложил всякое старание к тому, чтобы привязать нас к себе» и в конце концов сила убеждения и обаяние личности Оригена заставили Г. Ч. пренебречь всеми делами и науками: «Подобно искре, попавшей в самую душу мою, возгорелась и воспламенилась моя любовь, как к священнейшему, достойнейшему любви Самому Слову... так и к сему мужу, Его другу и проповеднику... Одно было для меня дорого и любезно - философия и руководитель в ней - этот божественный человек» (In Orig. 83-84). Вначале Ориген, пользуясь сократическим методом, подготовил в Г. Ч. почву к восприятию доводов разума (Ibid. 93-98). Затем он начал раскрывать ему различные части философии, прежде всего логику и диалектику, заставляя исследовать внутреннюю сущность каждой вещи и подвергать критике внешние впечатления, отдельные выражения и обороты речи (Ibid. 99-106). Ориген сообщал также естественнонаучные сведения, в т. ч. из геометрии и астрономии (Ibid. 109-114). Следующей ступенью обучения была этика, причем Ориген стремился соответственно наставлениям сформировать характер и образ жизни Г. Ч., заставив его полюбить христ. добродетели (Ibid. 115-149). От изучения языческих философов он постепенно подвел ученика к библейской экзегетике . «Для меня не было ничего запретного...- говорил Г. Ч.,- но я имел возможность получить знание о всяком учении, и варварском и эллинском... и божественном и человеческом» (Ibid. 182).

По окончании 5-летнего обучения в Кесарии Палестинской Г. Ч. вместе с братом Афинодором возвратился на родину. Вскоре он получил письмо от Оригена, в к-ром тот убеждал его направить свои дарования и знания на служение христианству и заняться внимательным изучением Свящ. Писания. В Неокесарии Г. Ч. принял решение удалиться от шума площадей и от всей городской жизни и в уединении пребывать с собой и через себя с Богом (Greg . Nyss . De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 908), однако ок. 245 г. он был поставлен Федимом, еп. Амасийским, во епископа Неокесарийского. Согласно свт. Григорию Нисскому, Г. Ч. сначала не желал принимать посвящение, боясь, чтобы «заботы священства, как некоторое бремя, не послужили ему препятствием в любомудрии». Поэтому Федим после долгих усилий, «нисколько не обращая внимания на расстояние, отделяющее его от Григория (ибо он находился от него на расстоянии трех дней пути),- но воззрев к Богу и сказав, что Бог в час сей равно видит и его самого и того, вместо руки налагает на Григория слово, посвятив его Богу, хотя он и не присутствовал телом, назначает ему оный город, который до того времени был одержим идольским заблуждением» (De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 908-909). Г. Ч. полагал, что не может противиться такому, хотя и необычному, назначению. После этого над ним было совершено все, что требовалось по закону для посвящения во епископа (πάντων μετὰ ταῦτα τῶν νομίμων ἐπ᾿ αὐτῷ τελεσθέντων - Ibidem). Через нек-рое время Г. Ч. получил в откровении тайноводственное учение, по к-рому он проповедовал слово Божие в церкви (Ibid. Col. 909-913). Проповедь Г. Ч. имела такое воздействие, что если до него в городе было не более 17 христиан, то в конце жизни он тщательно разыскивал по всей окрестности, не остался ли еще кто-либо чуждым вере, и узнал, что оставшихся в старом заблуждении не более 17 чел. (Ibid. Col. 909, 953; ср.: Basil . Magn . De Spirit. Sanct. 29. 74; сир. Житие. 15). Деятельность Г. Ч. распространялась также на соседние города. Так, свт. Григорий Нисский подробно рассказывает о поставлении им во епископа Понтийской Команы угольщика Александра , буд. мученика (De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 933-940). Во время гонения имп. Деция (250; см. ст. Гонения на христиан в Римской империи) Г. Ч., подобно свт. Дионисию Великому , еп. Александрийскому, и свт. Киприану , еп. Карфагенскому, удалился в близлежащие горы, где чудесно избавился от преследователей (Ibid. Col. 944 sq.). По окончании гонения Г. Ч. «повсюду учредил некоторое прибавление в богослужении, узаконив [совершать] торжественные праздники в честь пострадавших за веру. Останки мучеников были распределены по различным местам, и народ, собираясь ежегодно в определенные времена, веселился, празднуя в честь мучеников» (Ibid. Col. 953). Ок. 254 (И. Дрезеке) или 258 г. (Риссель) в Понтийскую Церковь вторглись ворады и готы. Г. Ч. описывает это нашествие в «Каноническом послании».

Из последующей жизни Г. Ч. известен факт его участия вместе с братом Афинодором и др. учениками Оригена в I Антиохийском Соборе против Павла I Самосатского (264; см. ст. Антиохийские Соборы). По свидетельству блж. Феодорита , еп. Кирского, «из собравшихся первенствовали Григорий Великий, знаменитый, совершивший ради обитающей в нем благодати Духа всеми воспеваемые чудотворения, и Афинодор, брат его» (Haereticarum fabularum compendium. II 8 // PG. 83. Col. 393; ср.: Euseb . Hist. eccl. VII 28). Умер Г. Ч. в царствование имп. Аврелиана между 270 и 275 гг. Наименование «Чудотворец» (Θαυματουργός) утвердилось за ним с V в. До этого святитель именовался либо как Григорий Великий (святители Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Богослов, диак. Василий в «Деяниях» Эфесского Собора (431), Евсевий Дорилейский (448), Евтихий (449), Эвипп Неокесарийский (ок. 457)), либо просто как Григорий (Руфин (402), блж. Иероним (392), Сократ Схоластик (440)); Евсевий Кесарийский добавляет «знаменитый», а Созомен - «выдающийся». М. ван Эсбрук , полагая, что расцвет почитания Г. Ч. начался в аполлинарианских кругах, отмечает монофизитский контекст возникновения титула «Чудотворец»: он появляется в Опровержении Халкидонского Собора Тимофея Элура, а также засвидетельствован Захарией Митилинским и Севиром Антиохийским (письмо 507 г.); встречается в «Эктесисе» патриарха Мины и клятвенном показании Анфима Трапезундского (536) (Esbroeck . 1989). Влияние Г. Ч. на религ. жизнь понтийской страны засвидетельствовано свт. Василием Великим, к-рый сообщает, в частности, что неокесарийцы до 2-й пол. IV в. «не прибавляли ни действия, ни слова, ни таинственного какого-либо знака сверх тех, какие он оставил» (Basil . Magn . Ep. 210 (202)). По словам свт. Василия, место Г. Ч. - среди апостолов и пророков, ибо он «ходил в едином с ними Духе, во все время жизни шествовал по стопам святых, во все дни свои тщательно преуспевал в жизни евангельской... подобно какому-то светозарному великому светилу озарял Церковь Божию» (De Spirit. Sanct. 29. 74).

Творения

Лит. деятельность Г. Ч. не была обширной, что во многом объясняется характером и условиями его епископского служения. Выяснение подлинного объема наследия Г. Ч. затруднено отсутствием подробного перечня его трудов в древних памятниках (напр., у Евсевия Кесарийского), а также рукописных сборников творений.

Подлинные

Прощаясь с учителем, Г. Ч. произнес торжественное «Похвальное слово в честь Оригена» (Εἰς ᾿Ωριγένην προσφωνητικὸς καὶ πανηγυρικὸς λόγος; In Origenem oratio panegyrica). Г. Ч. называл его «Благодарственной речью» (Λόγος χαριστήριος - 31, 40). План и характер «Речи» соответствуют категории прощальных речей (λόγος συντακτικός или συντακτήριος - Сагарда . С. 231). Долгое время это произведение находилось среди рукописей Оригена, его использовали мч. Памфил и Евсевий Кесарийский в защиту Оригена (см.: Socr . Schol . Hist. eccl. IV 27). «Речь» сохранилась в 6 рукописях: 1. Vat. gr. 386. Fol. 1a - 12b, XIII в.; 2. Paris. gr. 616. Fol. 2a - 18b 1339 г.; 3. Marc. gr. 44. Fol. 1a - 13b, XV в.; 4. Vat. Palat. gr. 309. Fol. 1a - 18b, 1545 г. (положена в основу издания Д. Хошеля 1605 г.); 5. Oxoniensis Novi Collegii gr. 146. Fol. 1a - 13b, XIV в.; 6. Marc. gr. 45, XIV в. (повреждена). 7-я рукопись (копия 1-й), положенная в основу издания Г. Воссиуса, утрачена. Согласно Кёчау, рукописи 4 и 5 представляют списки рукописи 3, а рукописи 2 и 3 являются списками рукописи 1. Т. о., основная рукопись - Vat. gr. 386 - лежит в основе изданий Кёчау и А. Крузеля.

«Изложение веры»(῎Εκθεσις πίστεως; Expositio fidei), или Символ веры, Г. Ч. cохранилось в списках Слова свт. Григория Нисского, а также в многочисленных греч. рукописях с надписанием: «Изложение веры по откровению Григория, епископа Неокесарийского» (῎Εκθεσις τῆς πίστεως κατὰ ἀποκάλυψιν Γρηγορίου ἐπισκόπου Νεοκαισαρίας), или «Божественное тайноводство святого Григория Чудотворца» (ἡ Θεία μυσταγωγία τοῦ ἁγίου Γρηγορίου τοῦ θαυματουργοῦ), и т. п. В позднейших рукописях цитируется под сокращенным названием «Откровение Григория» (᾿Αποκάλυψις Γρηγορίου). Согласно свт. Григорию Нисскому, когда Г. Ч. после епископской хиротонии целую ночь размышлял о предметах веры, явившийся ап. Иоанн Богослов по просьбе Матери Божией в стройных и кратких словах изрек ему тайну веры. Г. Ч. заключил это божественное учение в письмена, проповедовал по нему в Церкви и оставил его в наследие потомкам (Greg . Nyss . De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 1912-1913). Существуют 2 лат., сир. и слав. переводы. Подлинность Символа неоднократно подвергалась сомнению, однако после исследования К. П. Каспари (Caspari . S. 25-64) она признается (см.: Сагарда . С. 244-281; во 2-й четв. XX в. аутентичность Символа была поставлена под сомнение Л. Абрамовски и ван Эсбруком - Abramowsky . 1976; Esbroeck . 1989). В отличие от др. древних символов «Изложение веры» Г. Ч. содержит только учение о Св. Троице.

«Каноническое послание» (᾿Επιστολὴ κανονική; Epistula canonica) Г. Ч. написано по поводу нашествия на Понт варваров после поражения имп. Деция (251) с целью дать руководство относительно того, как поступать с виновными в грубых нарушениях норм поведения среди понтийской паствы.

«Переложение Екклесиаста» (Μετάφρασις εἰς τὸν ᾿Εκκλησιαστὴν Σολομῶντος; Metaphrasis in Ecclesiasten Salamonis) представляет собой сжатый пересказ Книги Екклесиаста, в основу к-рого положен перевод LXX. Поводом к его написанию, по-видимому, послужило распространение эпикурейско-гедонистических взглядов в обществе во 2-й пол. III в. (к этому же времени относятся комментарии на Книгу Екклесиаста сщмч. Ипполита Римского и свт. Дионисия Александрийского). Большинство греч. рукописей атрибутируют это произведение свт. Григорию Богослову , однако уже Руфин Аквилейский утверждал, что Г. Ч. написал великолепнейшее переложение Екклесиаста (Rufin . Hist. eccl. VII 25, ср.: Hieron . De vir. illustr. 65).

В сир. переводе сохранился трактат Г. Ч. «К Феопомпу о возможности и невозможности страданий для Бога» (Ad Theopompum de passibili et impassibili in Deo; ркп. 562 г., Британский музей. N D CCXXIX (add. 12156)). В нем обсуждается вопрос о том, как согласовать представление о бесстрастном Боге с Его снисхождением до страданий и смерти.

Сомнительные

Послание «К Филагрию о единосущии» в сир. переводе надписано именем Г. Ч., в греч. подлиннике известно как послание «К Евагрию монаху о Божестве», приписываемое в древних рукописях свт. Григорию Богослову (письмо 243), свт. Василию Великому и свт. Григорию Нисскому (PG. 46. Col. 1100-1108) (см.: Сагарда . С. 341-386). «К Татиану краткое слово о душе» (Λόγος κεφαλαιώδης περὶ ψυχῆς πρὸς Τατιανόν; Ad Tatianum de anima per capita disputatio) содержит основные пункты христ. учения о душе. Николай , еп. Мефонский (XII в.), ссылается на этот трактат в соч. «Разъяснение «Первооснов теологии» Прокла», к-рое в свою очередь восходит к трактату Прокопия Газского «Опровержение Прокловых богословских глав» (нач. VI в.). Автором Слова к Татиану здесь называется «великий Григорий Чудотворец». Рукописная традиция относит это произведение к Г. Ч. и прп. Максиму Исповеднику (PG. 91. Col. 353-361). Согласно Ж. Лебретону, трактат - компиляция V-VII вв. В пользу авторства Г. Ч. выступали Риссель, Дрезеке, Сагарда.

С именем Г. Ч. в разных сборниках фрагментов из творений древнецерковных писателей сохранились фрагменты догматического, экзегетического и нравственно-аскетического содержания (Сагарда . С. 547-560).

Неподлинные

В «12 главах о вере» (Κεφάλαια περὶ πίστεως δώδεκα; De fide capitula duodecim) приводятся анафематизмы еретических воззрений, к-рым автор противопоставляет правильное, по его мнению, учение. Во 2-й части каждой главы дается более подробное изъяснение сути каждого анафематизма. Сочинение носит антиаполлинарианский характер и находится в тесной связи с 2 книгами «Против Аполлинария», приписываемыми свт. Афанасию I Великому . «Подробное изложение веры» (῾Η κατὰ μέρος πίστις) сохранилось в греч. оригинале, лат. и сир. переводах. Долгое время сочинение приписывалось Г. Ч., однако уже в древности (начиная с блж. Феодорита Кирского) появились свидетельства тому, что оно в действительности принадлежит Аполлинарию (младшему), еп. Лаодикийскому (см.: Спасский А . А . Историческая судьба сочинений Аполлинария Лаодикийского. Серг. П., 1895. С. 135-144). Содержание произведения (триадология, христология, пневматология) указывает на его происхождение во 2-й пол. IV в.

Особую группу составляют проповеди,приписываемые Г. Ч. О силе его проповедей свидетельствует свт. Григорий Нисский: «Слушавших слово его сперва было малое число; но прежде, нежели окончился день и зашло солнце, столько присоединилось их к первому собранию, что множества уверовавших достаточно было, чтобы составить народ. Утром опять появляется народ у дверей, вместе с ними жены и дети, и преклонные летами и страждущие от демонов или от какого другого недуга. И он, стоя в середине, уделял силой Святого Духа каждому из собравшихся то, что соответствовало его нуждам: проповедовал, рассуждал, увещевал, учил, исцелял» (De vita Greg. Thaum. // PG. 46. Col. 921). Известно 11 проповедей (бесед), связанных с именем Г. Ч., однако ни одна из них ему не принадлежит. К ним относятся: 3 беседы на Благовещение (1-я сохр. также в сир., арм., груз., слав., араб. переводах, 2-я - в арм. и груз., 3-я во мн. греч. и слав. списках атрибутируется свт. Иоанну Златоусту); «Беседа на святое Богоявление» (сохр. во мн. греч. рукописях, в сир. переводе приписывается свт. Иоанну Златоусту); «Беседа на всех святых»; «Беседа на Рождество Христово» (сохр. в арм. переводе, греч. оригинал печатается среди творений свт. Иоанна Златоуста (PG. 56. Col. 385-394)); небольшой отрывок «Беседы о Воплощении» (сохр. в той же арм. рукописи, что и предыдущая беседа); «Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии» (сохр. в арм. ркп., греч. текст - среди неподлинных бесед свт. Иоанна Златоуста под названием «На Рождество Христово» (PG. 61. Col. 737-738)); «Похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии»; «Похвальное слово в честь святого первомученика Стефана» (оба слова сохр. в арм. рукописях); «Беседа в честь Пресвятой Богоматери Приснодевы» (сохр. в арм. переводе, греч. оригинал совпадает с беседой, атрибутируемой свт. Григорию Нисскому (Rivista storico-critica delle scienze teologiche. R., 1909. Fasc. 7/8. P. 548-563)).

Среди приписываемых Г. Ч. произведений выделяются также заклинательные молитвы над бесоодержимыми, содержащиеся в нек-рых греч. и слав. рукописях, в Требнике свт. Петра (Могилы) (см.: Алмазов А . И . Врачевальные молитвы. Од., 1900. С. 90-91; Сагарда . С. 561-566).

Утраченные

Свт. Василий Великий упоминает о «Диалоге с Элианом» Г. Ч. (Διάλεξις πρὸς Αἰλιανόν - Basil . Magn . Ep. 210 (202)), текст его не сохранился. Также не сохранились письма Г. Ч., существование к-рых можно предполагать на основании свидетельства блж. Иеронима (Hieron . De vir. illistr. 65).

М. В. Никифоров

Славяно-русская традиция сочинений

С именем Г. Ч. в заголовке на слав. язык переводилась, по крайней мере дважды, беседа на Благовещение (1-я). Первый перевод, выполненный не позднее X в. (нач.: «Днесь англьскомь вьпльчениемь петия освещаются...»), представлен в Михановича Гомилиарии (Загреб. Архив ХАЗУ. Л. 5 - только начало. Кон. XIII в.). 2-й перевод (нач.: «Дьнесь аггелскаго полка песьнопения оуясняються...») осуществлен в посл. четв. XIV в. в Болгарии или в К-поле книжниками из окружения Тырновского патриарха св. Евфимия в составе т. н. Студийской коллекции и содержится в большом числе южно- и восточнослав. рукописей (Hannick . Maximos Holobolos. S. 199-200, N 201; текст издан: ВМЧ. Март, дни 12-25. С. 1195-1199). Кроме того, в южнослав. минейных Торжественниках кон. XIV-XVI в. с этим именем встречается «Беседа на Рождество Христово» (нач.: «Радуйтеся о Господи всегда. С Павлом бо ликовствуя пакы реку: «Радуйтеся», вам присно еже радоватися...»), переведенная, вероятно, также в составе Студийской коллекции (греч. оригинал неизвестен) (Hannick . S. 164, N 146).

А. А. Турилов

Богословие

В немногочисленных подлинных сочинениях Г. Ч. представлено гл. обр. учение о триедином Боге, важное для понимания богословия доникейской эпохи. Квинтэссенцией триадологии древней Церкви является Символ веры Г. Ч. Основные его положения дополняются и раскрываются в «Благодарственной речи Оригену», а также в трактате «К Феопомпу...». Особенный интерес вызывает вопрос о влиянии учения Оригена на богословские взгляды Г. Ч.

Учение о Боге

Согласно Г. Ч., «естество Божие неизреченно и неизъяснимо, не имеет подобия ни с чем» (Ad Theop. 4); Бога невозможно не только постичь, но даже воспеть достойным образом (In Orig. 32-33). Лишь Сам Бог Слово может исполнить надлежащую меру хвалы Отцу (Ibid. 35-39). Г. Ч. именует Бога первым Умом (ὁ πρῶτος νοῦς - Ibidem); такое именование ставит Г. Ч. в один ряд с Оригеном (Orig . De princip. I 1. 6; Contr. Cels. VII 28) и средними платониками и отличает от апологетов раннехристианских , у к-рых Умом называлось Слово (Athenag . Suppl. 10; Theoph . Antioch . Ad Autol. II 32, ср.: Hipp . Contr. Noet. 11). Также, подобно Оригену, Г. Ч. развивает учение о простоте, однородности, неделимости и неопределимости божественной сущности, ее абсолютном внутреннем согласии и свободе (Ad Theop. 2, 4). Вместе с тем Г. Ч. далек от представления, согласно к-рому Бог, наслаждаясь Своей славой, не имеет никакого попечения о человеческом роде: как мы можем приписывать благость тому, чья благость и щедрость сокрыты от нас (Ibid. 14)? Г. Ч. называет Бога Виновником и Правителем вселенной (In Orig. 31-32), Который постоянно промышляет обо всем и печется о людях, как в величайшем, так и в самом незначительном (Ibid. 39).

Триадология

Термин «Троица» (τριάς), впервые встречающийся у свт. Феофила Антиохийского, к времени Г. Ч. употреблялся такими церковными писателями, как Ориген, святители Дионисий Римский, Дионисий Александрийский. Для Г. Ч. Отец, Сын и Св. Дух - «Троица совершенная, славою и вечностью и царством не разделяемая и не отчуждаемая» (τριὰς τελεία, δόξῃ καὶ ἀϊδιότητι καὶ βασιλείᾳ μὴ μεριζομένη, μηδὲ ἀπαλλοτριουμένη - Symb.). В Св. Троице нет ничего созданного (οὔτε οὖν κτιστόν τι), Она не имеет в Себе ничего рабского (δοῦλον) или такого, что было бы привнесено впосл. как чуждое Ей и что прежде не существовало (οὔτε ἐπείσακτόν τι, ὡς πρότερον μὲν οὐχ ὑπάρχον, ὕστερον δὲ ἐπεισελθόν), поскольку никогда не было такого времени, когда бы Отец был без Сына или Сын - без Духа, но Она непреложна и неизменна и всегда тождественна Себе Самой (οὔτε οὖν ἐνέλιπέ ποτε Υἱὸς Πατρὶ, οὔτε Υἱῷ Πνεῦμα· ἀλλ᾿ ἄτρεπτος καὶ ἀναλλοίωτος ἡ αὐτὴ Τριὰς ἀεί - Ibidem). Выражая в Символе веры исповедание единства Божества, Г. Ч. прилагает наименование «единый» ко всем Лицам Св. Троицы (εἷς Θεὸς, εἷς Κύριος, ἓν Πνεῦμα ἅγιον), благодаря чему утверждается одновременно как единство Божества, так и различие ипостасей. Бог - прежде всего «Отец Слова живого, Премудрости ипостасной и Силы, и Начертания вечного, совершенный Родитель Совершенного, Отец Сына единородного» (Πατὴρ Λόγου ζῶντος, σοφίας ὑφεστώσης καὶ δυνάμεως, καὶ χαρακτῆρος ἀϊδίου, τέλειος τελείου γεννήτωρ, Πατὴρ Υἱοῦ μονογενοῦς; ср.: In Orig. 36). Наименования второго Лица Св. Троицы Словом, Премудростью и Силой, заимствованные из Свящ. Писания, употреблялись именно в таком порядке современниками Г. Ч. (святителями Дионисием Римским, Дионисием Александрийским). Определение Слова как «живого» (или «живого и одушевленного» - In Orig. 39) созвучно с представлением Оригена о том, что Божественный Логос отличен от обычного человеческого слова, к-рое не имеет реального бытия отдельно от человека (Orig . In Ierem. Hom. XIX 1; In Ioan. Hom. I 23; De princip. I 2. 3).

Г. Ч. выразил вполне определенное для богословской терминологии того времени учение о Сыне Божием, Его ипостасной особенности, Божественном достоинстве и равночестности с Отцом. Сын есть совершеннейшее, живое и одушевленное Слово первого Ума (In Orig. 39), Премудрость и Сила Самого Отца всего (36), Истина (Ibidem), Единородное и Перворожденное Слово Отца (35). Г. Ч. стремится выразить идею теснейшего единства Сына с Отцом: Он в Нем есть и с Ним соединен непосредственно (36); Его Сам Отец всего соделал единым с Собой (37). Он - сущий в Отце Бог Слово (38). Равночестность Сына с Отцом проявляется, в частности, в том, что только Сын может воссылать непрестанные благодарения Отцу как за Самого Себя, так и за всех. В отношении к миру Сын - Создатель, Царь, Управитель и Попечитель вселенной, неисчерпаемый источник всяческих благ, Предстатель наших душ и Спаситель. Он один может уврачевать наши немощи. По характеристике Сагарды, если терминология Г. Ч. «не отличается богословской точностью не только в благодарственной речи, но даже и в символе, где заметно стремление дать полное выражение своим богословским мыслям посредством возможно большего числа терминов и оборотов, то... его богословские взгляды... не заключают в себе тех отступлений от нормы церковного учения в вопросе о втором Лице Св. Троицы, какие наблюдаются в богословии его учителя» (Сагарда . С. 602-603).

Согласно свт. Василию Великому, на авторитет Г. Ч. ссылались неокесарийские савеллиане (см. ст. Савеллий): в письме к Анфиму Тианскому они передают слова Г. Ч. из «Диалога с Элианом» о том, что «Отец и Сын, хотя в умопредставлении суть два, однако же в ипостаси едино» (πατέρα καὶ υἱὸν ἐπινοίᾳ μὲν εἶναι δύο, ὑποστάσει δὲ ἓν - Ep. 210 (202) // PG. 32. Col. 786). Однако такое выражение объясняется скорее следствием нечеткой богословской терминологии III в. (в частности, неразличением понятий «сущность» и «ипостась») и полемическим подтекстом (стремлением доказать образованному язычнику Элиану, что исповедание трех Лиц Св. Троицы не разрушает единство Божества), чем предполагаемыми савеллианскими тенденциями в учении Г. Ч. Косвенным свидетельством этого служат др. слова свт. Василия Великого, обращенные к неокесарийским христианам: «Ипостасей не отметайте; Христова имени не отрицайтесь; слов Григориевых не толкуйте превратно» (Ep. 199 (207) // PG. 32. Col. 765). Относительно употребления Г. Ч. в том же сочинении терминов «тварь» (κτίσμα) и «произведение» (ποίημα) применительно к Сыну, впосл. используемых арианами (см. ст. Арианство), свт. Василий пишет: «Много найдешь там слов, которые служат теперь весьма великим подкреплением для еретиков, например: «тварь», «произведение» и тому подобные слова; а невежественно выслушивающие написанное относят к понятию о Божестве и многое такое, что сказано о соединении с человечеством» (Ep. 210 (202) // PG. 32. Col. 776).

Сжатым выражением триадологии Г. Ч. служит славословие, установленное им в Понтийской Церкви и сохранившееся в ней до времени свт. Василия Великого: «Тебе Богу и Отцу честь и слава с Сыном и со Святым Духом» (σοὶ τῷ θεῷ καὶ πατρὶ ἡ τιμὴ καὶ δόξα μετὰ τοῦ υἱοῦ σὺν τῷ πνεύματι τῷ ἁγίῳ - Basil . Magn . De Spirit. Sanct. 29. 74; ср.: 1. 3). Против употребления этой формулы в IV в. выступали пневматомахи (см. ст. Духоборчество), видя в ней выражение равночестности Св. Духа с Отцом и Сыном (Ibid. 25. 58).

Влияние

к-рое Г. Ч. оказал на богословие последующего времени, особенно на отцов-каппадокийцев, весьма заметно. Свт. Василий Великий с ранних лет заучивал изречения Г. Ч. со слов св. Макрины Старшей (Basil . Magn . Ep. 204 (196)) и подчеркивал, что никогда не изменял понятия о Боге, приобретенного в детстве, но совершенствовал преподанные ему начала (Ep. 223 (215)). Наиболее яркие выражения Символа веры Г. Ч. утвердились в догматических воззрениях каппадокийцев. Так, в борьбе с арианами и пневматомахами они постоянно использовали дилемму κτιστόν - δοῦλον, или ἄκτιστον - δεσποτικόν, навеянную последним отделом Символа веры (οὔτε οὖν κτιστόν τι, ἢ δοῦλον ἐν τῇ Τριάδι). Свт. Василий пишет: «Ни тварным (κτιστόν) не называем Духа, Который поставлен в ряду с Отцом и Сыном, ни служебным (δουλικόν)» (Ep. 251 (243). 4). Свт. Григорий Богослов приводит слова Символа веры в 40-м слове: «В Троице... нет ничего рабского, ничего тварного, ничего вносного, как слышал я от одного из мудрых», единая Сила, Которая обретается в Трех раздельно, «не возрастает или не умаляется через прибавления и убавления, повсюду равна, повсюду та же». В 1-м слове его таинственных песнопений учение об ипостасях Св. Троицы построено по схеме Символа веры Г. Ч. с употреблением сходных выражений (Родитель, великий Отец Единородного Сына, Единственный Единственного). Свт. Григорий Нисский пишет в 5-м письме: «Мы веруем, что к Святой Троице не сопричисляется ничего служебного, ничего тварного» (οὐδὲν δοῦλον οὐδὲ κτιστόν... τῇ ἁγίᾳ τριάδι συναριθμεῖσθαι πιστεύομεν). Его учение о том, что ипостасной особенностью Св. Духа служит то, что Он «неединородно происходит от Отца и является через Его Сына» (ἐν τῷ μήτε μονογενῶς ἐκ τοῦ πατρὸς ὑποστῆναι καὶ ἐν τῷ δι᾿ αὐτοῦ τοῦ υἱοῦ πεφηνέναι - Greg . Nyss . Contr. Eun. I 1), воспроизводит слова Символа веры Г. Ч.: ἐκ Θεοῦ τὴν ὕπαρξιν ἔχον καὶ δι᾿ Υἱοῦ πεφηνὸς. В сб. Doctrina Patrum (VII - нач. VIII в.) Символ веры Г. Ч. расположен рядом с Никео-Константинопольским Символом веры. Прп. Иоанн Дамаскин повторяет слова Символа веры Г. Ч., когда пишет: «Ни Отец никогда не был без Слова, ни Слово без Духа» (Ioan . Damasc . De fide orth. I 13), а в трактате «О Святой Троице» целиком воспроизводит его, не называя имени Г. Ч., как точное выражение учения о Троице, что свидетельствует о высоком авторитете учения Г. Ч. в более поздний период.

Соч.: CPG, N 1763-1794; Лит.: Ryssel V . Gregorius Thaumaturgus: Sein Leben und seine Schriften: Nebst Übers. zweier bisher umbekannter Schriften Gregors aus dem Syrischen. Lpz., 1880; idem . Eine syrische Lebensgeschichte des Gregorius Thaumaturgus // Theologische Zeitschrift aus der Schweiz. Zürich, 1894. Jg. 11. N 4. S. 228 ff.; Dr ä seke J . Der kanonische Brief des Gregorios von Neocaesarea // Jahrbücher f. protestantische Theologie. Lpz., 1881. Bd. 7. S. 724-756; idem . Johannes Zonaras" Kommentar zum kanonischen Brief des Gregorios von Neocaesarea // ZWTh. 1894. Bd. 37. S. 246-260; Певницкий В . Ближайшие сотрудники Оригена в деле церк. проповеди // ТДКА. 1883. № 3. С. 411-441; он же . Св. Григорий Чудотворец, еп. Неокесарийский и приписываемые ему проповеди // Там же. 1884. № 3. С. 339-387; Барсов Н . И . История первобытной христ. проповеди (до IV в.). СПб., 1885. С. 276-292; Weyman C . Zu Gregorios Thaumaturgos // Philologus. Lpz., 1896. N 55. S. 462-464; Koetschau P . Zur Lebensgeschichte Gregors des Wunderthäters // ZWTh. 1898. Bd. 41. S. 211-250; Brinkmann A . Gregors des Thaumaturgen Panegyricus auf Origenes // Rheinisches Museum für Philologie. N. S. 1901. Bd. 56. S. 55-76; Lebr é ton J . Le traité de l"âme de St. Grégoire le Thaumaturge // BLE. 1906. Vol. 8. P. 73-83; Poncelet A . La Vie latine de St. Grégoire Thaumaturge // RSR. 1910. Vol. 1. P. 132-160, 567-569; Сагарда Н . И . Св. Григорий Чудотворец, еп. Неокесарийский: Его жизнь, творения и богословие. Пг., 1916. СПб., 2006p; Bousset W . Apophtegmata. Tüb., 1923. S. 340f [«К Филагрию»]; Jugie M . Les homélies mariales attribuées à St. Grégoire le Thaumaturge // AnBoll. 1925. Vol. 43. P. 86-95; Martin C . Note sur deux homélies attribuées à St. Grégoire le Thaumaturge // RHE. 1928. Vol. 24. P. 364-373; Froidevaux L . Le symbole de St. Grégoire le Thaumaturge // RSR. 1929. Vol. 19. P. 193-247; Peradze G . Die altchristl. Literatur in der georgischen Überlieferung // Oriens Chr. 1930. S. 80-98; Telfer W . The Latin Life of St. Gregory Thaumaturgos // JThSt. 1930. Vol. 31. P. 354-363; idem . The Cultus of St. Gregory Thaumaturgos // HarvTR. 1936. Vol. 29. P. 295-344; Soloview A . Saint Grégoire, patron de Bosnie // Byz. Vol. 29. 1949. P. 263-279; Crouzel H . Grégoire le Thaumaturge et le «Dialogue avec Elien» // RSR. 1963. Vol. 51. P. 422-431; idem . Le Remerciement à Origène de S. Grégoire le Thaumaturge // Science ecclésiastique. 1964. Vol. 16. P. 59-91; idem . Grégoire le Thaumaturge (saint), évêque de Néo-Césarée // DSAMDH. 1967. T. 6. Col. 1014-1020; idem . Introduction // SC. N 148. P., 1969. P. 11-92; Θούσκας Κ . Μ . Γρηγόριος ὁ Νεοκεσσαρείας ὁ Θαυματουργός. ᾿Αθῆναι, 1969; Thomson R . The Teaching of S. Gregory: An Armenian Cathechism. Camb. (Mass.), 1970; Abramowsky L . Der Bekenntnis des Gregor Thaumaturgus und das Problem seiner Echtheit // ZKG. 1976. Bd. 87. S. 145-166; Шварц Е . М . «Повесть о Григории Чудотворце и идольском жреце» в Усть-Цилемских рукописных сборниках // ТОДРЛ. 1979. Т. 34. С. 341-350; Van Dam R . Hagiography and History: The Life of Gregory Thaumaturgus // Classical Antiquity. Berkely, 1982. Vol. 1. P. 272-308; Esbroeck M ., van . Fragments sahidiques du panegyrique de Grégoire le Thaumaturge par Grégoire de Nysse // Orientalia Lovaniensia Periodica. Leuven, 1975-1976; Vol. 5(7). P. 555-568; idem . The Credo of Gregory the Wonderworker and Its Influence through Three Centuries // StPatr. 1989. T. 19. P. 255-266; idem . Les versions syriaques du panegyrique de Grégoire le Thaumaturge // Aram. 1993. Vol. 5. P. 537-553; idem . Le martyre géorgien de Grégoire le Thaumaturge et sa date // Le Muséon. 1999. N 112. P. 129-185; Sl u sser M . The «To Philagrius on Consubstantiality» of Gregory Thaumaturgus // StPatr. 1990. T. 19. P. 230-235; idem . The Main Ethical Emphases in the Writings of Gregory Thaumaturgus // Ibid. 1997. T. 31. P. 357-362; idem . Gregory Thaumaturgos: Life and Works. Wash., 1998. (Fathers of the Church; 98); MacCoull L . S . B . Gregory Thaumaturgus" Vision Re-Envisioned // RHE. 1999. T. 44. N 1. P. 5-14.

М. В. Никифоров

Сочинения Г. Ч. в каноническом праве

«Каноническое послание» Г. Ч. было адресовано некоему епископу (ἱερώτατε) Понта, но по существу всем епископам этого региона, в дальнейшем оно было принято Церковью и вошло в канонические сборники, поскольку тема, к-рая в нем поднималась, для древней Церкви была животрепещущей. Послание было написано в связи с нападением иноплеменников-варваров (готов) на Понтийскую пров. Римской империи, когда нек-рые из христиан отступали от своей веры или даже помогали варварам,- за что они и подвергаются в этом послании прещениям. Позднейшими визант. толкователями в эпоху господства христианства, Иоанном Зонарой , Феодором IV Вальсамоном (XII в.), употребленное в послании именование «единоплеменники» было отождествлено с «христианами», а содержащиеся прещения в отношении отступивших от веры во время нападения врагов стали применяться к падшим во время гонений на христиан. Во всяком случае послание Г. Ч. могло служить основанием для выработки правил относительно принятия падших во время гонений в церковное общение.

Послание было разделено на 10 правил. 11-е прав. признается позднейшей прибавкой к посланию Г. Ч. и заимствовано из канонических посланий (прав. 75) свт. Василия Великого (Pitra J . B . Juris ecclesiastici graecorum historia et monumenta. R., 1864. T. 1. P. 566); в слав. Кормчей книге этого дополнения нет. Тем не менее в разных канонических сборниках число правил различно: в Афинской синтагме - 11, в Книге правил и в «Пидалионе» - 12 (1-е прав. разделено на 2), в Кормчей - 13 (2-е и 4-е правила разделены на 2).

1-е прав. (по «Афинской синтагме») говорит о пленных христианах, к-рые ели с варварами, а затем о пленницах, над телами к-рых варвары надругались (отсюда и разделение этого правила в Книге правил и в «Пидалионе»). Г. Ч. защищает принимавших пищу вместе с варварами, не считая их согрешившими, тем более что ели они не от идоложертвенного («варвары, нашедшие на страны наши, не приносили жертв идолам») и только для утоления голода. Святитель приводит слова Спасителя: «Не то́, что́ входит в уста, оскверняет человека, но то́, что́ выходит из уст...» (Мф 15. 11). Иоанн Зонара в толковании на это правило говорит, что св. отец, по всей видимости, воспользовался словами апостола (1 Кор 6. 13), «чтобы показать, что презренно и достойно епитимий то, что делается по роскоши и пресыщению, а не то, что бывает по необходимости и телесной нужде», к той же мысли ведет и изречение из Евангелия от Матфея. Подробно покаянную дисциплину разработал Анкирский Собор (314), жесткость правил к-рого продиктована тем, что он занимался вопросом о приеме в церковное общение христиан, отступивших от веры во время гонения: 4-м и 5-м правилами он определяет епитимии для христиан, к-рые, будучи принуждены силой, принесли жертвы идолам и ели от идоложертвенного: тем, кто делали это с веселым лицом и не проявляли сожаления, Собор предписывает находиться год среди слушающих Свящ. Писание, 3 года в числе припадающих, 2 года могут быть в молитвенном общении - и лишь по 6-летнем покаянии они допускаются к совершенному общению (прав. 4); те, кто выражали сожаление, печаль, если не ели идоложертвенного, по исполнении 2-летнего покаяния допускаются к Причащению, а если ели идоложертвенное,- то после 3 лет покаяния.

Патриарх и канонист Феодор Вальсамон в толковании на это правило Г. Ч. высказывает собственное мнение по этому вопросу: «Мне кажется, что ни один из таковых не должен оставаться без епитимии, те, которые ели такую пищу (идоложертвенное.- Л . Л .) по сластолюбию, должны подвергнуться тягчайшим епитимиям; а которые по нужде и для питания тела, так как не могли напитаться чем-нибудь другим, должны быть наказаны слабее; остальные же за скверноядение должны подвергнуться более умеренным епитимиям». Сравнивая наст. правило и 14-е прав. из «Слова о покаянии» сщмч. Петра I , архиеп. Александрийского (Ɨ 311), к-рое было написано по вопросу о принятии возвращавшихся в Церковь после падения во время гонений христиан, Феодор Вальсамон поясняет: сщмч. Петр говорит, что христиане терпели мучения, когда ели идоложертвенное, «железо во уста прияли», правило же Г. Ч. не говорит, что и при «самом ядении» христиане терпели насилие,- поэтому, согласно Г. Ч., они должны быть наказаны умеренно, «как вполне подчинившиеся воле насилующего» - сам Феодор Вальсамон полагает, что для принятия таковых христиан в Церковь необходима епитимия.

Что же касается пленных христианок, чьи тела были осквернены варварами, то Г. Ч. отличает женщин, жизнь к-рых прежде была чиста и лишь в плену они подверглись поруганию, от женщин легкого поведения: на первых он не налагает епитимии, о вторых говорит, что их «не вскоре должно допускати к общению в молитвах». О первом случае и свт. Василий Великий в 49-м прав. говорит: «Растления, бывающая насилием, да не подвергаются обвинению». В толковании на эту часть правила Феодор Вальсамон приводит гражданский закон Римской империи в отношении претерпевшей насилие: оскверненная неприятелем и возвратившаяся к мужу не обвиняется мужем и брак не расторгается (Кн. 60. Тит. 38. Гл. 12). Однако церковный закон, продолжает он, не допускает, чтобы находившаяся в плену и даже неоскверненная варварами не очистилась посредством епитимии (103-я новелла имп. Льва Мудрого), но если была осквернена ими, то брак ее по возвращении может быть и расторгнут (117-я новелла имп. св. Юстиниана).

2-е прав. Г. Ч. содержит суровый приговор тем, кто во время нашествия варваров «дерзнули сие время, всем угрожающее погибелию, почитати для себя временем корысти». Этих нечестивых, занимавшихся лихоимством, любостяжанием (присвоением чужого имущества, грабежом), согласно Г. Ч., должно ожидать самое суровое наказание - отлучение от Церкви, иначе гнев Божий падет вместе с ними и на всех верных, и прежде всего на предстоятелей, «не взыскующих за сие». Тем более это касается тех, кто уже пребывали в наказании за лихоимство, а теперь снова обратились к этому страшному греху, ибо они «за любостяжание соберут гнев и себе самим и всему народу». Свт. Григорий Нисский в своем 6-м прав. выражает удивление по поводу того, «как опустили отцы наши без указания врачевания» это зло, к-рое он полагает «болезнью души» и, значит, подлежащим уврачеванию. Ср. также: Карф. 5.

3-е прав. непосредственно примыкает к предыдущему, ибо оно также осуждает корысть, присвоение чужого. Если христианин что-то берет себе из военной добычи,- как Ахар присвоил себе из добычи, захваченной у врага и посвященной Богу (Нав 7), Бог покарал не только самого Ахара и не только все семейство его,- и многие из народа погибли в сражении. «Но тот взял вражеское, а сии ныне братним корыстуются», т. е. присваивают себе то, что враги отобрали у его соплеменников или что осталось в доме плененного соотечественника,- это «пагубная корысть», впадающие в нее подлежат еще большему наказанию. «...Все это для тех,- замечает Феодор Вальсамон,- кто похищает имущество церквей и монастырей, и вообще кто присвояет себе посвященное Богу» (ср.: Ап. 72; Двукр. 10; Григ. Нис. 8).

4-е прав., ссылаясь при этом на Втор 22. 1-3 и Исх 23. 4, 5, говорит, что непозволительно ради корысти присваивать себе и найденное, причем в кн. Исход речь идет о собственности, принадлежащей врагу. 9-е прав. также утверждает: нашедшие что-либо, оставленное врагами, если будут обличены, в наказание должны оставаться с припадающими, если же заявят о найденной вещи и возвратят ее, то удостоиваются общения в молитве, но также не допускаются к Причащению. Тем более что речь идет не о собственном имуществе врагов, Иоанн Зонара и Феодор Вальсамон в толковании на 9-е прав. разъясняют, что это за имущество: варвары, не имея возможности унести все, что награбили, одно бросали в поле, другое, может быть, в домах, где находили лучшее. Отсюда понятно 10-е прав., уточняющее, что тот, кто нашел вещь и возвратил ее, не должен требовать за это к.-л. награду, ибо в обратном случае он доказал бы, что является «скверностяжателем». Еп. Никодим (Милаш) вслед за Феодором Вальсамоном поясняет, что это касается только ситуации, о к-рой говорят правила Г. Ч., но, если в обычной ситуации кто-то по небрежности потерял вещь, а нашедший передал ее владельцу и требует для себя награды за это,- никакого «скверностяжательства» не будет (Никодим [Милаш] , еп . Правила. Т. 2. С. 338).

5-е прав. сравнивает тех, кто присвоение найденной вещи оправдывают утратой своей, с врагами: «...они для других соделались ворадами и готами». Г. Ч. затрагивает также вопрос о том, от кого нужно принимать жалобу, получивший разработку в дальнейшем церковном законодательстве (см.: II Всел. 6; Карф. 30 (39), 128 (143), 129 (144)).

6-е прав. говорит о «невероятном»: нек-рые христиане удерживали у себя в качестве рабов соотечественников, к-рым удалось убежать из плена. Святитель называет это «лютостию и бесчеловечием» и предлагает расследовать дело и, если будут виновные, наказать их.

В 7-м прав. речь идет о гос. изменниках, перешедших на сторону врага и вместе с последними «убивавших единоплеменных своих», указывавших врагам пути, ведущие к жилищам соотечественников,- «таковым должно преградити вход даже в чин слушающих», им должно находиться среди плачущих, «т. е. стоять вне стен храма,- поясняет еп. Никодим,- и с плачем просить верных, входящих в храм, помолиться Богу об отпущении им их грехов» (Там же. С. 337). На этой самой низшей ступени они должны оставаться, пока собор епископов не определит им наказание, а то, что принимают епископы, внушается им Св. Духом - так истолковывают слова «прежде их Дух Святый» Иоанн Зонара и Феодор Вальсамон. Ср.: Анкир. 9; Васил. 11, 13; Григ. Нис. 5. На это правило Г. Ч. ссылается Патриарший Местоблюститель митр. Сергий (Страгородский) в послании «К православной пастве Украины», написанном в 1943 г. против «самочинников», сотрудничавших с фашистскими захватчиками и пытавшихся с их помощью отторгнуть Украинскую Церковь от Матери-Церкви Русской (Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война: Сб. церк. док-тов. М., 1943. С. 16).

8-е прав. определяет наказания для совершающих кражи в чужих домах: если изобличены были, то не удостоятся даже чина слушающих Свящ. Писание, «но вне церкви с плачущими»,- уточняет Феодор Вальсамон; если же сами сознались в своих грехах и возвратили похищенное, то будут поставлены среди припадающих, т. е. они могли молиться вместе с верными, но обязаны были выходить вместе с оглашенными.

11-е прав., не принадлежащее Г. Ч., тем не менее включается во все канонические сборники. Феодор Вальсамон указал источник этого правила, причем свт. Василий Великий в своих канонических посланиях расписал с точностью, за какие грехи какое определено покаяние (степень), сроки его, «впрочем и он,- добавляет Феодор Вальсамон,- врачевание посредством епитимий поставил в зависимость от епископского рассуждения».

Трулльским (692) Собором было утверждено каноническое, вселенское значение правил Г. Ч. в полноте правил Соборов и др. св. отцов.

Л. В. Литвинова

Почитание

Похвальное слово Г. Ч., написанное свт. Григорием Нисским, включил в свое минологическое собрание прп. Симеон Метафраст (BHG, 715-715b; PG. 46. Col. 893-957).

В К-поле, в ц. Св. Софии, Г. Ч. почитался примерно с IX в. (Telfer . P. 263). Антоний, архиеп. Новгородский, описывает виденную им во время паломничества (1200) колонну Г. Ч. в Св. Софии, а также его икону. По сообщению архиеп. Антония, колонна, обитая медью, была поставлена на месте явления Г. Ч. Верующие прикладывались к ней грудью, плечами и получали исцеление. На этом месте в день памяти Г. Ч. служил патриарх К-польский и выносились мощи святого, очевидно хранившиеся в храме Св. Софии. Колонна сохранилась, но в наст. время она не связывается с именем Г. Ч.; ее называют «плачущей колонной», поскольку, согласно преданию, на ней выступает влага, обладающая целительной силой.

На Западе почитание Г. Ч. возникло в IV в. благодаря лит. традиции (в основном из-за перевода Руфином Аквилейским «Церковной истории» Евсевия Кесарийского; BHL, N 3678-3679). Память святителя (17 нояб.) включена в Неаполитанский (мраморный) календарь, содержание к-рого восходит к VII в. На Западе наибольшее почитание Г. Ч. отмечено в дер. Сталетти (Калабрия, Юж. Италия), где в одном из василианских мон-рей (см. ст. Василиане) существовала посвященная ему церковь, о времени ее постройки сведений нет (Telfer . P. 318). В ней хранилась часть мощей святителя (когда и кем они были привезены, неизвестно).

Мощи

Г. Ч. первоначально находились в построенном им храме в Неокесарии. Позже появляются сведения о пребывании их в разных частях христ. мира.

Правая рука и др. частицы мощей Г. Ч. находятся в храме Гроба Господня в Иерусалиме, левая рука - в Большом Метеорском мон-ре. В Греции частицы мощей Г. Ч. хранятся в мон-ре вмч. Пантелеимона (Афон), в мон-ре первомч. Стефана (Метеоры), в ц. св. Анастасии и в ц. вмч. Георгия (афинский р-н Неа-Иония), в мон-ре Агия-Лавра близ Калавриты, в мон-ре равноапостольных Константина и Елены в Каламате, в мон-ре Успения Пресв. Богородицы в Кинурии (Пелопоннес), в мон-ре Кехровунион (о-в Тинос), в мон-ре ап. Иоанна Богослова (о-в Патмос).

В Acta Sanctorum сообщается о перенесении главы Г. Ч. в 1587 г. в Лиссабон (Португалия) (возможно, из дер. Сталетти), где она и хранится в наст. время в ц. Сан-Роки. Частицы мощей Г. Ч. есть также в соборе ап. Петра и храме св. Игнатия в Риме.

В Москве частицы мощей Г. Ч. находятся в храме свт. Григория Неокесарийского в Дербицах (ул. Б. Полянка).

Ист.: BHG, N 715-715e; SynCP. Col. 201, 229-230; PG. 117. Col. 165 [Минологий Василия II]; Книга Паломник. С. 6, 52, 73; ЖСв. Нояб. С. 444-463.

Лит.: Telfer W . The Cultus of St. Gregory Thaumasturgus // The Harvard Theological Review. 1936. Vol. 29. N 4. P. 225-344; Meinardus O . A Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church // Oriens Chr. 1970. Bd. 54. S. 188-189; Janin R . Gregorio, Taumaturgo, vescovo di Neocesarea // BiblSS. Vol. 7. P. 214-217.

О. Н. Афиногенова

Почитание в славянской традиции

Похвальное слово Г. Ч., написанное свт. Григорием Нисским, переведено на слав. язык не позднее XII в., содержится в волоколамском комплекте Миней Четьих 80-х гг. XV в. (РГБ. Волок. № 592. Л. 330-358 об.- Сергий (Спасский) . Месяцеслов. Т. 1. С. 507); в Минеи Четьи Иоанна Милютина (ГИМ. Син. № 799) 40-х гг. XVII в. входит «житие вкратце» (нач.: «Град есть некий славен, старейшина римский...») и чудеса Г. Ч. (Там же. Примеч. 17). Возможно, к этому тексту восходит перевод на «просту мову» (нач.: «Неокесария ест место над Чорным морем, которое грекове зовут Еуксинопонтом...»), выполненный не позднее 1669 г. и представленный неск. украинско-белорус. списками XVII в. (Вильнюс. БАН Литвы. Ф. 19, № 81. XVII в. Л. 123 об.- 128; № 82. 1669 г., Кутеинский мон-рь. Л. 158-162 - Добрянский Ф . Н . Описание рукописей Виленской публичной б-ки. Вильна, 1882. С. 127, 136; Рязань, Музей-заповедник, инв. № 11376. 2-я пол. XVII в. Л. 60 об.- 64). Краткое Житие Г. Ч. переведено не позднее 1-й пол. XII в. в составе Пролога в редакции Константина, еп. Мокисийского, и в составе Пролога Стишного в 1-й пол. XIV в. у юж. славян или на Афоне не менее чем дважды. Перевод службы Г. Ч. был сделан не позднее 60-х гг. XI в., старшие списки - в составе новгородских Миней служебных 1097 г. (РГАДА. Ф. 381, № 91) и XII в. (ГИМ. Син. № 161 - Горский , Невоструев . Описание. Отд. 3. Ч. 2. С. 30, № 436); текст опубликован И. В. Ягичем. Новый перевод службы выполнен на Афоне или в Болгарии в 1-й пол. XIV в. в составе Миней служебных по Иерусалимскому уставу. Каменная церковь, посвященная Г. Ч., была построена в Москве царским духовником Андреем Савиновым Постниковым в XVII в.

), особые чтения литургии (прокимен «тяжкого» (т. е. 7-го) гласа из Пс 63; 1 Кор 16. 13-24; аллилуиарий со стихом из Пс 91; Мф 10. 1, 5-8), причастен (Пс 32. 1).

В Студийско-Алексиевском Типиконе 1034 г. (древнейшей сохранившейся редакции Студийского устава, дошедшей в слав. переводе) на память Г. Ч. назначается будничная служба с пением «Аллилуия» (Пентковский . Типикон. С. 296). В Евергетидском Типиконе кон. XI в. статус этой памяти выше: на утрене вместо «Аллилуия» исполняется «Бог Господь» и тропарь святому, канон святому поется на 6, есть неск. самогласнов Г. Ч., из чтений литургии с указанными в Типиконе Великой ц. совпадает только Евангелие (отличающиеся чтения: прокимен «тяжкого» (т. е. 7-го) гласа из Пс 115; 1 Кор 12. 7-11; аллилуиарий со стихом из Пс 131), причастен - Пс 111. 6b. В южно-италийских редакциях Студийского устава (напр., в Мессинском Типиконе 1131 г.- Arranz . Typicon. P. 58) служба в целом совпадает с указанной в Евергетидском Типиконе, но литургийные прокимен и аллилуиарий - как в Типиконе Великой ц.

В Иерусалимском уставе указания о службе Г. Ч. в целом те же, что и в Евергетидском Типиконе. В слав. рукописях и печатных изданиях Иерусалимского устава этот день снабжен праздничным знаком - 3 точками в полукруге (черного цвета, в рукописях XVI в.- красного цвета, т. к. знак черного цвета не употреблялся - см. ст. Знаки праздников месяцеслова), на литургии на блаженнах указываются песни 3 и 6 канона Г. Ч. В Типиконе 1682 г. и последующих, вплоть до совр. изданий Типикона, устав службы тот же, но на литургии на блаженнах оставлена только песнь 3 канона Г. Ч.

Последование Г. Ч., содержащееся в совр. греч. и слав. богослужебных книгах, включает отпустительный тропарь (тот же, что и в Типиконе Великой ц.); кондак 2-го гласа на подобен «Вышних ища»: Θαυμάτων πολλῶν δεξάμενος ἐνέργειαν̇ (); канон Феофана плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, с акростихом: Τῷ τερατουργῷ Γρηγορίῳ τὸν ἔπαινον ὑφαίνω (), ирмос: ῾Αρματηλάτην Θαραώ̇ (), нач.: Τῶν σῶν θαυμάτων ἐν ἐμοὶ, Γρηγόριε (); цикл стихир-подобнов и 4 самогласна; седален и светилен.

В рукописях встречаются и др. песнопения Г. Ч.: кондак 3-го гласа на подобен «Дева днесь»: ῾Ο πολὺς ἐν θαύμασι̇ (Сильный чудесами) (AHG. T. 3. P. 428); канон 4-го гласа, с акростихом: Γρηγόριον μελέεσσι λιγυφθόγγοισσι γεραίρω (Григория песнями звонкоголосными почитаю; в троичнах и богородичнах акростих - имя автора: «смиренного Григория»), ирмос: Γεώσας διάρροον φύσιν ὑδάτων̇ (Сделал землей текущее естество вод), 1-я песнь не сохранилась, нач. 3-й песни: ᾿Ιδοὺ δὴ νεότητα κρείσσονα (Вот так юность сильнейшую) (AHG. T. 3. P. 417-435); канон плагального 4-го (т. е. 8-го) гласа, без акростиха, ирмос: ῾Υγρὰν διοδεύσας ὡσεὶ ξηρὰν̇ (), нач.: Τὴν ὑψηλοτάτην τῶν ἀρετῶν (Высочайшую из добродетелей) (AHG. T. 3. P. 436-444); канон Германа 3-го гласа, без акростиха, ирмос: Τῷ ῥυσαμένῳ τὸν ᾿Ισραὴλ ἐκ δουλείας̇ (), нач.: ᾿Ακαταγνώστως, ὅσιε, τὸ τοῦ Χριστοῦ μυστήριον (Безукоризненно, преподобне, Христово таинство); канон 4-го гласа, без акростиха, ирмос: Τῷ ὁδηγήσαντι πάλαι̇ (), нач.: Θεοφεγγῆ σε ἀστέρα ὁ νοητὸς ἥλιος (Богосветную тя звезду духовное солнце) (Ταμεῖον. Σ. 96); 2-й цикл стихир-подобнов (Ягич . Служебные Минеи. С. 394).

А. А. Лукашевич

Иконография

Г. Ч. как епископа - в фелони, с омофором, с Евангелием в руках - получила распространение в средневизант. период; известны его единичные изображения как преподобного в монашеском облачении, со свитком (ц. свт. Иоанна Златоуста близ с. Куцовендис, Греция (XI в.)).

Одно из ранних изображений Г. Ч. в составе святителей было представлено на мозаике в тимпане наоса собора Св. Софии К-польской (ок. 878; не сохр., известно по рис. Г. Фоссати). С конца средневизант. периода его образ помещается, как правило, в зоне вимы в ряду образов др. святителей (напр., роспись ц. Панагии Халкеон в Фессалонике (1028) - изображения 4 святителей Григориев (Г. Ч., Акрагантский, Богослов, Нисский) в алтарной нише под образом Богоматери Оранты, между окнами апсиды; мозаика в малой полусферической сев.-зап. нише в наосе кафоликона мон-ря Осиос Лукас (30-е гг. XI в.) - погрудно, в фелони, с Евангелием в покровенной руке; мозаика в апсиде собора Св. Софии в Киеве (1037-1045); мозаика в диаконнике кафоликона Успения Пресв. Богородицы мон-ря Дафни (ок. 1100) - вместе со святителями Николаем и Григорием Акрагантским; роспись ц. Панагии Мавриотиссы в Кастории (кон. XII в.); роспись ц. вмч. Пантелеимона в Нерези (1164) и др.

Один из редких памятников иконописи с единоличным образом Г. Ч.- визант. икона комниновского периода, предназначавшаяся для темплона (М. Хадзидакис, Ю. А. Пятницкий) или входившая в состав икон с образами святителей, украшавших апсиду (Т. Вельманс) (1-я пол. (2-я четв.?) XII в., К-поль, ГЭ). Святитель представлен прямолично, чуть ниже пояса, в однотонной охристой фелони и белом омофоре с черными крестами, с Евангелием в покровенной левой руке, правой благословляет.

В росписи рус. храмов Г. Ч. был изображен (предположительно) в ц. Успения Пресв. Богородицы на Волотовом поле близ Новгорода (не сохр., 1363 (?)) - на сев. стене в жертвеннике, в ц. вмч. Феодора Стратилата на Ручью в Новгороде, (80-90-е гг. XIV в.) - в медальоне на юго-вост. пилоне в виме рядом с 3 святителями Григориями - Нисским, Акрагантским и неизвестным - и др.

Образ святителя устойчиво присутствует в минейных циклах, начиная с ранних иллюминированных Минологиев: имп. Василия II (Vat. gr. 1613. Fol. 188, 976-1025 гг.) - под 18 нояб.; Ватиканского (Vat. gr. 1156. Fol. 268r, XI в.); из Национальной б-ки в Париже (Parisin. gr. 580, 1499. Fol. 3r, 1055-1056 гг.); в Синаксаре из Давидгареджийского мон-ря (Tbilisi. A 648. б/п, 1030 г.); из Королевской б-ки в Копенгагене (Gl. Kongl. saml. 167. Fol. 4v, XI-XII вв.); из мон-ря Дохиар на Афоне (Doсh. N 5. Fol. 9v, XII в.), а также на иконе (минея на сент., окт. и нояб., кон. XI в., мон-рь вмц. Екатерины) - везде в рост - и в настенных минологиях ряда серб. церквей: Христа Пантократора мон-ря Дечаны (1335-1350), вмч. Димитрия Маркова мон-ря (ок. 1376) - предположительно изображение погрудное,- св. Апостолов [св. Спаса] в Печи (1561), свт. Николая в Пелинове (1717-1718), в ц. Св. Троицы мон-ря Козия в Валахии, Румыния (ок. 1386).

Ряд минологиев продолжают рус. минейные иконы и гравированные святцы, в к-рых образ святого представлен с той же последовательностью, что и в визант. и балканских памятниках, начиная с наиболее ранних сохранившихся миней: на минейных иконах на нояб. из Иосифова Волоколамского мон-ря 1569 г. (ГТГ), XVI в. (ГИМ), на годовой минее нач. XIX в. (УКМ) и др. Единоличные изображения Г. Ч. редки: резная каменная иконка предположительно из Новгорода, датируемая не ранее XV в. (собрание А. С. Уварова, ГИМ), с композицией «Гроб Господень» на одной стороне, с полуфигурой святителя с надписью: - на другой, облачен в фелонь, с омофором, в левой руке - Евангелие, правой двуперстно благословляет; для облика Г. Ч. нетипична средней длины окладистая борода (Николаева Т . В . Древнерус. мелкая пластика из камня, XI-XV вв. М., 1983. № 160). Живописный образ Г. Ч. представлен на столбике царских врат (Москва, 2-я пол. XVI в. (ГТГ)) - прямолично, в рост, рядом с образом свт. Василия Великого.

В греч. иконописном подлиннике нач. XVIII в.- «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота - облик святителя описан следующим образом: «Старец кудрявый, с короткою бородою» (Ч. 3. § 8. № 17); в рус. традиции, согласно иконописным подлинникам XVIII в., он «сед, плешив, брада проста, подоле Николины (свт. Николая Мирликийского), риза кресты багор, испод вохра, амфор и Евангелие» (Большаков . Подлинник иконописный. С. 49; то же см.: Филимонов . Иконописный подлинник. С. 193). В составленном В. Д. Фартусовым «Руководстве к писанию икон святых угодников Божиих» (1910) о Г. Ч. сказано: «Типом славянин г. Неокесарии; великий старец, сед, с небольшой кругловатой бородой, почти средней величины; плешив; лицом худощав, но приятен, кроток и любвеобилен; одежда - фелонь и омофор. В руках посох, как у старика».

В день памяти Г. Ч. вспоминается также явление Богоматери святителю, когда по Ее велению ап. Иоанн Богослов изложил Г. ч. краткий Символ веры. В своде чудотворных икон Божией Матери, собранном Е. Поселянином, под 17 нояб. приведены история Ее явления и текст Символа веры, однако прямого указания на существование иконы с таким сюжетом нет (Поселянин . Богоматерь. С. 717-718). В ц. во имя свт. Григория Неокесарийского в Дербицах в Москве за правым клиросом находилась икона «Символ веры», а за левым - парная к ней икона «Отче наш» (обе - 1668-1669, ныне в ГРМ). В сборнике Поселянина упомянуто еще одно явление Богоматери со ссылкой на Г. Ч. как на рассказчика о чуде с блж. отроковицей Музой; повествование отнесено ко дню памяти святой - 16 мая (Там же. С. 281-282).

Лит.: Фартусов . Руководство к писанию икон. С. 76-77; Антонова, Мнева . Каталог. Т. 2. Кат. 488. С. 106; Ritter A . M . // LCI. Bd. 6. Sp. 453-454; Миjовић . Менолог. С. 193, 195, 198, 200, 201, 326; Этингоф О . Е . Византийские иконы VI-1-й пол. XIII в. в России. М., 2005. Кат. 15. С. 595-599.

Э. В. Ш.

Святитель Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский , родился в городе Неокесарии (север Малой Азии) в языческой семье. Получив прекрасное образование, он с юности стремился к Истине, но мыслители древности не могли утолить его жажды познания. Истина открылась ему лишь в Святом Евангелии, и юноша стал христианином.

Для продолжения образования святой Григорий отправился в Александрию, знаменитый тогда центр языческой и христианской учености. Любознательное юношество стекалось в Александрийское огласительное училище, где преподавал пресвитер Ориген, знаменитый учитель, обладавший огромной силой ума и глубиной познаний. Святой Григорий стал учеником пресвитера Оригена. Впоследствии святитель так писал о своем наставнике: "Этот человек получил от Бога величайший дар - быть переводчиком слова Бога к людям, разуметь Слово Божие, как Бог Сам его употреблял, и изъяснять его людям, как они могут уразуметь". Восемь лет учился святой Григорий у пресвитера Оригена и принял от него Крещение.

Подвижническая жизнь святого Григория, целомудрие, чистота и нестяжательность вызывали зависть в самоуверенных и грехолюбивых сверстниках - язычниках, и они решили оклеветать святого Григория. Однажды, когда он беседовал с учителями на площади, к нему подошла известная в городе блудница и стала требовать платы за якобы совершенный с нею грех. Сначала святой Григорий кротко возразил ей, что она ошибается, принимая его за кого-то другого. Однако блудница не унималась. Тогда он попросил друга дать ей деньги. Как только блудница взяла в руки неправедную мзду, она тотчас же пала на землю в припадке беснования, а затем призналась в обмане. Святой Григорий совершил над ней молитву, и бес оставил ее. Вернувшись в Неокесарию, святой отказался от деятельности в миру, к которой его настойчиво склоняли влиятельные сограждане. Он удалился в пустыню, где в посте и молитве стяжал высокое духовное совершенство и благодатные дары прозорливости и пророчества. Святой Григорий полюбил пустынножительство и хотел остаться в уединении до конца своих дней, однако Господь судил иначе.

Епископ Каппадокийского города Амасии, Цедим, узнав о подвижнической жизни святого Григория, решил поставить его епископом Неокесарийским. Провидя духом желание владыки Федима, святой стал скрываться от посланцев епископа, которым было поручено разыскать его. Тогда епископ Федим рукоположил святого во епископа Неокесарийского заочно, прося Господа, чтобы Он Сам осветил необычную хиротонию. Святой Григорий воспринял такое чрезвычайное событие как проявление воли Божией и не посмел противиться. Этот эпизод из жизни святого Григория описал (память 10 января). Он же сообщает, что высший священный сан святой Григорий Неокесарийский воспринял только после совершения над ним всех положенных священнодействий епископом Редимом Амасийским. Святой Григорий перед хиротонией, во время которой нужно было произнести Исповедание веры, горячо и усердно молился, прося Бога и Божию Матерь открыть ему истинный образ поклонения Пресвятой Троице. Во время молитвы ему явилась Пречистая Дева Мария, сияющая, как солнце, с , облаченным в архиерейские одежды. По повелению Богородицы, апостол Иоанн научил святого, как достойно и праведно следует исповедовать тайну Пресвятой Троицы. Святой Григорий записал все, что открыл ему апостол Иоанн Богослов. Тайноводственный Символ веры, записанный святителем Григорием Неокесарийским, - великое Божественное Откровение в истории Церкви. На нем основано учение о Святой Троице в православном Богословии. В последующем оно было раскрыто святыми отцами Церкви , Григорием Нисским. Символ святого Григория Неокесарийского был рассмотрен и одобрен Первым Вселенским Собором (325 г.), подтвердившим его непреходящее значение для Православия. Став епископом, святитель Григорий направился в Неокесарию. По дороге из Амасии он изгнал бесов из языческого храма, жрец которого обратился ко Христу. Обращенный стал свидетелем еще одного чуда, совершенного святителем,- по его слову сдвинулась с места огромная каменная глыба. Проповедь святителя была деятельной, живой, плодотворной. Он учил, творя Именем Христовым чудеса: исцелял больных, помогал нуждающимся, разрешал ссоры и жалобы. Два брата при дележе наследства не могли договориться об озере, которое было в имении их умершего отца. Каждый из братьев собирал вокруг себя друзей-единомышленников. Готовилось побоище. Святитель Григорий уговорил их отложить окончание спора до следующего дня, а сам всю ночь молился на берегу озера, ставшего причиной раздора. Когда рассвело, все увидели, что предмета спора больше нет, - озеро ушло под землю. Силой молитвы святитель укротил однажды разлив реки, своим жезлом определив границы половодья. Другой раз, при строительстве церкви, он повелел Именем Христовым потесниться горе и освободить место под фундамент. Когда началось гонение на христиан при императоре Декии (249-251), святитель Григорий увел свою паству на отдаленную гору. Один язычник, знавший местопребывание христиан, указал его гонителям. Воины окружили гору. Святитель вышел на открытое место, поднял руки к небу и, повелев своему диакону поступить так же, начал молиться. Воины обыскали всю гору, прошли несколько раз мимо молящихся и, не увидев их, вернулись назад. Они рассказали в городе, что на этой горе спрятаться негде: там никого нет, стоят лишь два дерева недалеко друг от друга. Доносчик был потрясен чудом, раскаялся и стал ревностным христианином.

После прекращения гонений святитель Григорий вернулся в Неокесарию. По его благословению были установлены церковные праздники в честь мучеников, пострадавших за Христа. В то время стало распространяться лжеучение еретика Павла Самосатского (Самосата - город в Сирии). Этот еретик смешивал Сущность Нераздельной Троицы с Сущностью Единого Бога Отца, смущая речами и писаниями умы многих христиан. Ересь Павла Самосатского была осуждена на первом Антиохийском Соборе, состоявшемся в 264 году. На этом Соборе святитель Григорий занимал первенствующее место.

Своей богоугодной жизнью, проникновенной проповедью, чудотворениями и благодатным управлением паствой святитель неуклонно умножал число обращенных ко Христу. Перед его кончиной († ок. 266-270) в городе осталось только 17 язычников. А когда святитель Григорий чудотворец, епископ Неокесарийский, вступал на кафедру, в городе было только 17 христиан.

*На русском языке издано:

1. Изложение веры // Христианское чтение. 1821. 1. С. 235 слл.

2. Беседы на Богоявление Господне // Там же. 1838. I. С. 3 слл.

3. Слово на Благовещение Пресвятыя Богородицы // Там же.

4. Слово третье на Благовещение Пресвятыя Богородицы // Там же. 1840. I. С. 249 слл.

6. Каноническое послание. - Переложение Екклесиаста. - К Феопомпу, о возможности и невозможности страдания для Бога. - К Филагрию, о единой Божественной сущности. - К Татиану, трактат о душе / Переводы Н. Сагарды // Там же. 1913. Декабрь.

7. Проповеди / Пер. Н. Сагарды // Там же. 1914.

8. Венчальная проповедь // Прибавления к Церковным ведомостям. 1896. С. 495-505.

9. Творения святого Григория Чудотворца / Пер. Н. Сагарды. Пг., 1916.*

Иконописный подлинник

Святитель Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский, родился в городе Неокесарии (север Малой Азии) в языческой семье. Получив прекрасное образование, он с юности стремился к Истине, но мыслители древности не могли утолить его жажды познания. Истина открылась ему лишь в Святом Евангелии, и юноша стал христианином.

Для продолжения образования святой Григорий отправился в Александрию, знаменитый тогда центр языческой и христианской учености. Любознательное юношество стекалось в Александрийское огласительное училище, где преподавал пресвитер Ориген, знаменитый учитель, обладавший огромной силой ума и глубиной познаний. Святой Григорий стал учеником пресвитера Оригена. Впоследствии святитель так писал о своем наставнике: "Этот человек получил от Бога величайший дар - быть переводчиком слова Бога к людям, разуметь Слово Божие, как Бог Сам его употреблял, и изъяснять его людям, как они могут уразуметь". Восемь лет учился святой Григорий у пресвитера Оригена и принял от него Крещение.

Подвижническая жизнь святого Григория, целомудрие, чистота и нестяжательность вызывали зависть в самоуверенных и грехолюбивых сверстниках - язычниках, и они решили оклеветать святого Григория. Однажды, когда он беседовал с учителями на площади, к нему подошла известная в городе блудница и стала требовать платы за якобы совершённый с нею грех. Сначала святой Григорий кротко возразил ей, что она ошибается, принимая его за кого-то другого. Однако блудница не унималась. Тогда он попросил друга дать ей деньги. Как только блудница взяла в руки неправедную мзду, она тотчас же пала на землю в припадке беснования, а затем призналась в обмане. Святой Григорий совершил над ней молитву, и бес оставил.ее.

Вернувшись в Неокесарию, святой отказался от деятельности в миру, к которой его настойчиво склоняли влиятельные сограждане. Он удалился в пустыню, где в посте и молитве стяжал высокое духовное совершенство и благодатные дары прозорливости и пророчества. Святой Григорий полюбил пустынножительство и хотел остаться в уединении до конца своих дней, однако Господь судил иначе.

Епископ. Каппадокийского города Амасии, Федим, узнав о подвижнической жизни святого Григория, решил поставить его епископом Неокесарийским. Провидя духом желание владыки Федима, святой стал скрываться от посланцев епископа, которым было поручено разыскать его. Тогда епископ Федим рукоположил святого во епископа Неокесарийского заочно, прося Господа, чтобы Он Сам освятил необычную хиротонию. Святой Григорий воспринял такое чрезвычайное событие как проявление воли Божией и не посмел противиться. Этот эпизод из жизни святого Григория описал святитель Григорий Нисский. Он же сообщает, что высший священный сан святой Григорий Неокесарийский воспринял только после совершения над ним всех положенных священнодействий епископом Редимом Амасийским.

Святой Григорий перед хиротонией, во время которой нужно было произнести Исповедание веры, горячо и усердно молился, прося Бога и Божию Матерь открыть ему истинный образ поклонения Пресвятой Троице. Во время молитвы ему явилась Пречистая Дева Мария, сияющая, как солнце, с апостолом Иоанном Богословом, облаченным в архиерейские одежды. По повелению Богородицы, апостол Иоанн научил святого, как достойно и праведно следует исповедовать тайну Пресвятой Троицы. Святой Григорий записал всё, что открыл ему апостол Иоанн Богослов. Тайноводственный Символ веры, записанный святителем Григорием Неокесарийским, - великое Божественное Откровение в истории Церкви. На нем основано учение о Святой Троице в православном Богословии. В последующем оно было раскрыто святыми отцами Церкви - Василием Великим, Григорием Богословом, Григорием Нисским. Символ святого Григория Неокесарийского был рассмотрен и одобрен Первым Вселенским Собором (325 г.), подтвердившим его непреходящее значение для Православия. Став епископом, святитель Григорий направился в Неокесарию. По дороге из Амасии он изгнал бесов из языческого храма, жрец которого обратился ко Христу. Обращенный стал свидетелем еще одного чуда, совершённого святителем, - по его слову сдвинулась с места огромная каменная глыба. Проповедь святителя была деятельной, живой, плодотворной. Он учил, творя Именем Христовым чудеса: исцелял больных, помогал нуждающимся, разрешал ссоры и жалобы. Два брата при дележе наследства не могли договориться об озере, которое было в имении их умершего отца. Каждый из братьев собирал вокруг себя друзей-единомышленников. Готовилось побоище. Святитель Григорий уговорил их отложить окончание спора до следующего дня, а сам всю ночь молился на берегу озера, ставшего причиной раздора. Когда рассвело, все увидели, что предмета спора больше нет, - озеро ушло под землю. Силой молитвы святитель укротил однажды разлив реки, своим жезлом определив границы половодья. Другой раз, при строительстве церкви, он повелел Именем Христовым потесниться горе и освободить место под фундамент.

Когда началось гонение на христиан при императоре Декии (249 - 251), святитель Григорий увел свою паству на отдаленную гору. Один язычник, знавший местопребывание христиан, указал его гонителям. Воины окружили гору. Святитель вышел на открытое место, поднял руки к небу и, повелев своему диакону поступить так же, начал молиться. Воины обыскали всю гору, прошли несколько раз мимо молящихся и, не увидев их, вернулись назад. Они рассказали в городе, что на этой горе спрятаться негде: там никого нет, стоят лишь два дерева недалеко друг от друга. Доносчик был потрясен чудом, раскаялся и стал ревностным христианином.

После прекращения гонений святитель Григорий вернулся в Неокесарию. По его благословению были установлены церковные праздники в честь мучеников, пострадавших за Христа. В то время стало распространяться лжеучение еретика Павла Самосатского (Самосата - город в Сирии). Этот еретик смешивал Сущность Нераздельной Троицы с Сущностью Единого Бога Отца, смущая речами и писаниями умы многих христиан. Ересь Павла Самосатского была осуждена на первом Антиохийском Соборе, состоявшемся в 264 году. На этом Соборе святитель Григорий занимал первенствующее место.

Своей богоугодной жизнью, проникновенной проповедью, чудо-творениями и благодатным управлением паствой святитель неуклонно умножал число обращенных ко Христу. Перед его кончиной (+ ок. 266 - 270) в городе осталось только 17 язычников. А когда святитель Григорий чудотворец, епископ Неокесарийский, вступал на кафедру, в городе было только 17 христиан.

Святой Григорий происходил из славного и великого города Неокесарии от родителей язычников. В молодых годах он потерял их. Занявшись изучением эллинской премудрости, начал он уразумевать и совершеннейшую премудрость, которая состоит в познании Единого Истинного Бога - из творений познавал он Творца и старался благоугождать Ему незлобием и целомудренной жизнью. Ознакомившись со святым евангельским учением, он немедленно стал последователем его и, приняв крещение, старался жить по заповедям Христа, в чистоте и нестяжательности, отказался от всей суеты мирской, богатств, гордости, славы и временных наслаждений.

Отказавшись от угождения плоти, Григорий пребывал в великом воздержании, умерщвляя свою волю, и оберегал чистоту своего девства так строго, что в течение всей жизни, от чрева матери до блаженной кончины своей, не познал плотского греха и сохранил себя от скверны, чтобы быть угодным Единому Чистому и Безгрешному, от Безгрешной Девы рожденному, Христу Богу. Предавшись Ему от юности, с Его помощью он преуспевал от силы к силе, от добродетели к добродетели, и проходил путь жизни беспорочно: за то возлюбил Его Бог и люди добрые, а злые ненавидели.

Когда он, будучи еще юношей, изучал в Александрии философию и врачебное искусство вместе со многими юношами, стекавшимися туда от всех стран, то целомудренная и непорочная жизнь его возбудила ненависть сверстников. Будучи невоздержны и порабощены страстями, они жили нечисто, входя в дома блудниц, как было в обычае у языческих юношей; а святой Григорий как юноша христианский уклонялся от этого пагубного пути, избегал нечистоты и ненавидел беззаконие; как крин среди терния, так среди нечистых светился он своей чистотой.

Многие знали о его чистой и непорочной жизни, и за то многие достойные философы и граждане весьма почитали его и славили; сверстники же, не будучи в состоянии смотреть на юношу, который воздержанием и чистотой превосходил не только юношей, но и старых, замыслили распространить худой слух между людьми, будто и он жил так же нечисто, как и прочие, и тем помрачить ту добрую славу, которой по справедливости он пользовался между людьми. Они научили какую-то блудницу, чтобы она оклеветала и разнесла худую молву о невинном и чистом сердцем отроке.

Однажды, когда святой на виду у всех беседовал с достойными философами и первейшими учителями, блудница, наученная сверстниками святого, приступила к нему, бесстыдно прося у него должной платы за совершенный будто бы с нею плотский грех. Это слышали все и удивились: одни соблазнились, считая это за истину; а другие, зная чистоту и непорочность Григория, не дали веры словам бесстыдной блудницы и отгоняли ее. Она же, громко крича, докучала святому, чтобы он отдал плату за совершенное любодеяние. О, как совестно стало святому Григорию, когда такие бесстыдные и несправедливые нарекания женщины, явно грешной, услышал он в присутствии столь многих честных людей! Как чистая девица, покраснел он лицом; однако, будучи незлобивым и кротким, не сказал блуднице ничего жесткого, ни мало не показал гнева, не стал оправдываться или представлять свидетелей своей невинности, но кротко сказал одному из своих друзей:

Дай скорее ей плату, сколько требует, чтобы она ушла от нас, не докучая нам более.

Друг тотчас отдал ей, сколько она хотела, искупая неповинного Григория от стыда. Бог же, верный на небесах Свидетель, открыл эту неправду следующим образом. Он допустил духа нечистого к бесстыдной блуднице, и когда она приняла в руки неправедную мзду, то тотчас приняла и лютую казнь: ибо бес напал на нее и начал ее мучить пред всеми. Блудница упала на землю, вопила страшным голосом, трепетала всем телом, скрежетала зубами и приходила в оцепенение, испуская пену, так что все предстоявшие исполнились великого страха и ужаса, видя столь скорое и лютое отмщение за неповинного юношу. И не перестал ее мучить бес до тех пор, пока святой не сотворил о ней прилежной молитвы к Богу и тем отгнал от нее беса. Это послужило началом чудес юного Григория, добродетелям которого дивились и старцы.

У Григория был благоразумный и добронравный друг по имени Фирмиан, родом из Каппадокии. Открыв ему свою заветную мысль - оставить все и служить единому Богу, Григорий нашел, что и Фирмиан имеет ту же мысль и желает идти тем же путем. По взаимному совету оба они оставили мирскую философию, оставили языческие училища и начали учиться христианской премудрости и тайнам Божественного Писания. В то время среди учителей Церкви Христовой славился знаменитый Ориген. Пришедши к нему вместе с другом своим Фирмианом, святой Григорий стал учиться у него и, пробыв у него довольно времени, возвратился на родину свою, в Неокесарию.

Граждане Неокесарийские и все, знавшие его, видя его великую премудрость, хотели, чтобы он был среди сограждан в почете и принял на себя обязанности судьи и градоправителя. Но Григорий, избегая гордости, пустой славы человеческой и тех многочисленных сетей, которыми враг опутывает мир, оставил свой отеческий город и, поселившись в пустыне, жил в глубоком уединении, для одного Бога - в каких подвигах и трудах, о том знает лишь Один создавый на едине сердца наши и разумеваяй на вся дела наши (Пс. 32, 15).

Когда святой Григорий пребывал в пустыне и упражнялся в богомыслии, узнал о нем блаженный Федим, епископ Каппадокийского города Амасии, и захотел извести его из пустыни на служение Церкви Христовой, поставить его святителем и учителем; ибо он провидел в нем благодать Божию и то, что он будет великим столпом Церкви и утверждением веры. Святой Григорий также имел дар прозорливости и, узнав, что епископ хочет взять его из пустыни на служение Церкви, скрывался от него, считая себя недостойным такого сана, и переходил в пустыне с места на место, чтобы не быть найденным. Блаженный Федим прилежно искал его и с мольбой призывал к себе из пустыни, но, не будучи в состоянии разлучить пустыннолюбца с его пустыней и привести в Амасию для хиротонисания, совершил дело, по-видимому, странное и необычное. Движимый Духом Божиим и распаляемый ревностью по святой Церкви, он не затруднился тем, что не пришел к нему Григорий и что между ними лежит немалое расстояние - от города Амасии до той пустыни, в которой жил Григорий, было три дня пути; не затруднился епископ Федим таким расстоянием между ними и посвятил Григория, находящегося вдали от него, в епископа Неокесарийской церкви. Устремив взор к Богу, он сказал:

Всеведущий и Всемогущий Боже, призри в час сей на меня и на Григория и сотвори действенным посвящение благодатию Твоею.

Об этом свидетельствует святой Григорий Нисский, описывая житие сего святого; подтверждение этому есть и в минейном каноне, повествующем об этом так:

Божий предстатель ревностию распаляемь,помаза тя федим не пришедша отче, богу всяческая ведящему благочестно оуповав, и честному твоему житию надеявся, богоглаголиве григорие.

Так сотворил блаженный Федим Григорию необычное посвящение, и святой Григорий, хотя против желания, повиновался принять церковное управление: ибо как мог он противиться воле Господней? Прежде же всего прибегнул он к молитве, прося помощи свыше на таковое дело.

В то время начинала распространяться ересь Савеллия и Павла Самосатских. Святой Григорий был по поводу нее в недоумении и прилежно молил Бога и Божию Матерь об открытии ему истинной веры. Когда однажды ночью он молился о том особенно прилежно, явилась ему Пречистая Дева Мария, сияющая, как солнце, с Иоанном Богословом, облаченным в архиерейские одежды. Указывая рукой Своей на Григория, Пречистая повелела Иоанну Богослову научить его, как подобает веровать в тайну Святой Троицы. И, по повелению Божией Матери, святой Григорий был научен святым Иоанном Богословом, в течение малого времени, великим Божиим Тайнам и почерпнул из неисчерпаемой глубины Премудрости Божественное знание. Слова откровения, сказанные Иоанном Богословом, были следующие:

Един Бог, Отец Слова Живого, Премудрости Ипостасной Силы и Образа Вечного, Совершенный Родитель Совершенного, Отец Сына Единородного. Един Господь, Единый от Единого, Бог от Бога, Образ и Изображение Божества, Слово действенное, Премудрость, объемлющая состав всего существующего, и Творческая Сила всей твари, Истинный Сын Истинного Отца, Невидимый, Нетленный, Бессмертный и Присносущный Сын Невидимого, Нетленного и Присносущного Отца. И Един Дух Святой, Который имеет существо от Отца и явлен людям чрез Сына, Совершенный Образ Совершенного Сына, Жизнь, Причина всего живого, Источник Святой, Святыня, подающая освящение, в Котором открывает Себя Бог Отец, Иже над всеми и во всем, и Бог Сын, Иже чрез всех, Троица, совершенная славою, вечностью и царством, Неразделяемая и Неотчуждаемая. Итак, в Троице нет ничего сотворенного или служебного, или привнесенного, как бы прежде не бывшего, а впоследствии привзошедшего. Итак, ни в чем у Сына не было недостатка пред Отцом и у Святого Духа пред Сыном, но Непременна и Неизменна есть всегда та же Троица.

После сего видения святой Григорий записал своей рукой слова, сказанные ему святым Иоанном Богословом, и это писание его было хранимо в Неокесарийской церкви в течение многих лет.

После того святой Григорий направился в Неокесарию. Тогда вся Неокесария пребывала во тьме идолопоклонства: великое множество идолов и храмов идольских было в этом городе. Ежедневно приносились многие жертвы идолам, так что весь воздух был полон смрада, исходившего от закалываемых и сожигаемых в жертвы животных, и лишь 17 человек верующих было в многолюдном городе.

Когда святой Григорий шел в Неокесарию, на пути ему пришлось проходить мимо одного идольского храма. Был вечер, и надвигался сильный дождь; по необходимости святому и спутникам его пришлось войти в этот идольский храм и в нем заночевать. В храме том было много идолов, в них жили бесы, которые являлись своим жрецам и беседовали с ними. Проведя там ночь, святой Григорий сотворил обычные свои полуночные и утренние песнопения и молитвы и знаменовал крестным знамением воздух, оскверненный бесовскими жертвами. Устрашившись крестного знамения и святых молитв Григория, бесы оставили свой храм и идолов и исчезли. Утром святой Григорий с друзьями своими двинулся в дальнейший путь, а идольский жрец вошел в храм по обычаю своему, желая принести жертву бесам, но не нашел бесов, ибо они оттуда бежали. Не являлись ему бесы и тогда, когда он стал приносить им жертвы - как прежде они обыкновенно являлись; и недоумевал жрец, по какой причине его боги оставили храм свой. Усердно молил он их, чтобы возвратились они на свое место, а они издалека вопили:

Не можем мы войти туда, где был в прошлую ночь странник, который шел из пустыни в Неокесарию.

Жрец, слыша это, поспешил за Григорием, настиг его, остановил и с гневом стал кричать на него, упрекая его в том, что боги из-за него возненавидели это место и удалились; грозил ему судом царским, намереваясь тотчас насильно вести его к мучителям. Святой Григорий, кроткими и мудрыми словами утоляя гнев жреца, сказал наконец:

Бог мой так Всемогущ, что и бесам повелевает, и мне дал такую силу над ними, что они и против воли послушают меня.

Жрец, услышав это, укротил свой гнев и умолял святого, чтобы он повелел богам языческим возвратиться в их храм. Святой, вырвав из своей книжки небольшой листок, написал на нем такие слова: “Григорий - сатане: войди”, - и подал этот листок жрецу, повелевая ему положить его на алтаре скверных богов его. И тотчас возвратились бесы в храм и беседовали с жрецом, как и раньше. Жрец ужаснулся, удивляясь божественной силе святого Григория, с помощью которой он словом повелевает бесами, и те слушают его; поспешил снова за ним, настиг его, когда тот еще не дошел до города, и спрашивал, откуда имеет он такую силу, что языческие боги боятся его и слушают его повелений. Святой Григорий, видя, что сердце жреца восприимчиво к вере, начал поучать его о Едином Истинном Боге, все создавшем Словом Своим, и передал ему тайну святой веры.

В то время как они, беседуя, держали путь, жрец стал умолять святого Григория, чтобы он для видимого удостоверения веры своей показал какое-либо чудо. И вот увидели они громадный камень, который, как казалось, никакая сила не может сдвинуть с места; но Григорий именем Христовым повелел двинуться ему с места своего, и камень двинулся и перешел на другое место, куда хотел жрец. Страх объял жреца при виде этого преславного чуда, и исповедал он:

Един есть Истинный и Всесильный Бог, Григорием проповедуемый, и нет иного, кроме Него, - и тотчас уверовал в Него, и распространил весть о сем событии всюду так быстро, что в Неокесарии народ узнал о чудесах Григория и о власти его над бесами раньше, чем Григорий сам пришел туда. О приходе же его узнал весь город, и множество народа вышло навстречу ему, желая увидеть его, так как слышали, что он словом передвинул великий камень на другое место и что богам их повелевает, и они слушают его.

Входя в первый раз в великий город при необыкновенной для него обстановке, святой Григорий не изумился такому множеству народа, собравшемуся ради него, но, идя как бы по пустыне, смотрел только на себя и на дорогу, не обращаясь ни к кому из собравшихся около него. И это самое показалось народу еще выше и удивительнее чуда, произведенного святым над камнем. Григорий входил в город, отовсюду теснимый сопровождающими, как будто весь город уже почтил его святительство. Но, освобождая себя от всякого житейского бремени, святой не обращал на то внимания. Когда он вошел в город, ему для успокоения нигде не было даже дома, ни церковного, ни собственного, и спутники его пришли в смятение и беспокойство, где им пристать и у кого найти себе кров. Но учитель их, богомудрый Григорий, успокаивая их и вместе как бы укоряя за малодушие, говорил:

Что это вы, как будто находящиеся вне покрова Божия, беспокоитесь, где можно вам успокоить ваши тела? Ужели для вас малым домом кажется Бог, хотя о Нем мы и живем, и движемся, и существуем? Или тесен для вас кров небесный, что вы ищете, кроме сего, другого жилища? Да будет забота у вас о том лишь одном доме, который есть собственность каждого, который созидается добродетелями и воздвигается в высоту; о нем одном мы должны заботиться, чтобы такое жилище не было неустроено у вас…

Когда святой Григорий поучал так своих спутников, находившийся при этом один именитый и богатый гражданин по имени Мусоний, видя, что у многих одно и то же желание и забота, как бы принять великого мужа в свои дома, предупреждая прочих, обратился к Григорию с просьбой остановиться у него и почтить своим входом его дом. Другие просили святого о том же, но он, исполняя просьбу первого, остановился в доме Мусония. Когда Григорий вступил в Неокесарию, то нашел там только семнадцать человек верующих, весь же город поклонялся бездушным идолам и служил бесам, тогда Григорий стал молить Бога в тайне сердца своего: да призрит Он на создание Свое и такое множество заблудших и погибающих людей да просветит и обратит на путь спасения. Пребывая в доме Мусония, святой Григорий стал учить неверующих познанию истинного Бога. Слушавших слово его сначала было малое число, но прежде нежели окончился день и зашло солнце, их столько присоединилось к первому собранию, что они составили уже толпы народа.

Помощь Божия настолько споспешествовала ему, что и одного дня не проходило без приобретения для Церкви Христовой душ человеческих. Множество людей с женами и детьми собиралось в дом Мусония к святому Григорию слушать учение его и видеть бывающие от него чудесные исцеления: ибо он отгонял духов лукавых от людей, исцелял всякие болезни, и день ото дня верующие присоединялись к Церкви, и умножалось число их. В непродолжительное время на средства людей, уверовавших в Господа, Григорий создал дивную церковь; святому отдавали на строение церковное все, что имели, и открывали свои сокровищницы, дабы брал он, сколько требуется, на благолепие дома Господня, на питание сирот и служение больным.

Так возрастало в Неокесарии Слово Божие, вера святая распространялась, многобожие идольское разрушалось, приходили в запустение мерзкие их храмы, сокрушались идолы, а Имя Единого Всесильного Бога и Господа нашего Иисуса Христа было величаемо и прославляемо среди Неокесарии, и силою Божией через святого Григория совершались предивные и страшные чудеса. Следующее чудесное явление, по свидетельству святого Григория Нисского, особенно способствовало утверждению Церкви Христовой в Неокесарии и умножению там числа верующих.

В городе, согласно древнему обычаю, совершался некоторый всенародный языческий праздник в честь одного местного божества; на этот праздник стекалась почти вся область, так как сельские жители праздновали вместе с городом. Во время праздника театр был переполнен собравшимися, все стремились ближе к сцене, желая лучше видеть и слышать, отчего поднялся сильный шум и смятение, вследствие чего у народа исторгся общий вопль - все взывали к чествуемому божеству, чтобы оно дало им простор. “Зевс - восклицали неверные - дай нам место.” Услыхав эту безрассудную молитву, святой Григорий послал одного из своих прислужников сказать, что скоро будет дан им простор даже более того, о каком они молятся.

Эти слова его оказались печальным приговором: вслед за этим всенародным празднеством в городе распространилась губительная язва, с веселыми песнями смешался плач, так что веселье для них превратилось в горе и несчастье, а вместо звуков труб и рукоплесканий город оглашался непрерывным рядом плачевных песен. Болезнь, появившись в городе, распространилась быстрее, чем можно было ожидать, опустошая дома подобно огню, так что храмы наполнились зараженными язвой, бежавшими туда в надежде исцеления; около источников, ключей и колодцев толпились томимые жаждой в беспомощной болезни; но и вода была бессильна угасить болезненный жар. Многие же сами уходили на кладбище, так как оставшихся в живых недостаточно было для того, чтобы погребать умерших.

И это бедствие поражало людей неожиданно, как будто какой призрак приближался сначала к дому, где имела появиться зараза, а затем уже следовала гибель. После того как для всех, таким образом, стала ясной причина болезни, что призванный ими демон злобно исполнил их просьбу, доставив городу посредством болезни этот злосчастный простор - все они обратились к святому Григорию, умоляя его остановить распространение болезни силой проповедуемого им Бога, Которого Единого они теперь исповедуют Истинным, Владычествующим над всеми Богом.

И как скоро являлся призрак тот, предвещая появление язвы в доме, у подвергшихся такому бедствию оставалось одно средство спасения, чтобы вошел в тот дом святой и молитвой отразил проникшую в дом болезнь. Когда же молва об этом от тех, которые в числе первых спаслись от язвы таким образом, очень скоро распространилась между всеми, то было оставлено все, к чему прежде прибегали по своему неразумию: оракулы, очищения, пребывание в капищах идольских, так как все обратили взоры свои к великому святителю, и каждый старался привлечь его к себе для спасения своего семейства.

Наградой же для него от спасенных было спасение душ, ибо когда его благочестие было засвидетельствовано таким опытом, то для познавших на самом деле силу веры не было причины медлить принятием таинства Христова. И в какой мере во время здоровья они недуговали своими помыслами относительно восприятия таинства, в такой мере телесной болезнью укрепились в вере. Когда, таким образом, обличено было заблуждение идолопоклонства, все обратились к имени Христову: одни - будучи приведены к истине приключившеюся им болезнию, другие - прибегши к вере во Христа, как к предохранительному врачевству против язвы.

После этого всеобщее благоговейное уважение к святителю Григорию еще более укрепилось в Неокесарии. Жители как самого города, так и его окрестностей, пораженные апостольскими чудесами святого, верили, что все, что он ни говорит и делает, делает и говорит Божественною силою. Посему и в спорных житейских делах никакого другого судилища не знали выше него, но всякий спор и все неудоборазрешимые запутанные дела разрешались его советами. Отсюда, через благодатное влияние святого Григория, водворились в городе справедливость и мир, и никакое зло не нарушало взаимного согласия.

Два брата, получив по смерти отца в наследство много имения, мирно разделили его между собою. Но у них было одно большое озеро, о котором они сильно спорили, ибо тот и другой хотели всецело владеть им. Судьей себе они избрали чудотворца Григория. Придя к ним на озеро, он приложил много усилий, чтобы помирить их, но не имел никакого успеха; оба брата были упорны, и один другому не хотел уступить своей части в озере. После многих раздоров и распрей они уже хотели вступить друг с другом в битву, ибо у того и другого было много сторонников, и святой едва мог отговорить их в тот день от сражения. Настал вечер, все разошлись по домам, отложив сражение до утра, а святой остался при озере один и, всю ночь проведя в молитве, повелел озеру Именем Господним, чтобы оно высохло все, так, чтобы не осталось ни одной капли воды, ни даже влаги, и чтобы земля стала удобной к паханию и сеянию.

И совершилось по слову святого: внезапно неизвестно куда - скрылась вода, и земля стала суха. Утром оба брата с множеством вооруженных людей пришли к озеру, чтобы посредством битвы завладеть им, и не нашли ни одной капли воды на том месте, где было озеро: земля оказалась настолько высохшей и покрытой растениями, как будто там никогда и не было воды. Пораженные таким чудом, братья невольно примирились между собой, все же люди прославляли Бога. Таков был праведный суд, сотворенный чудотворцем: где не могло быть мира между братьями, а предстояла брань, там уничтожил он самый повод к брани, иссушив озеро водное, чтобы не иссякла любовь братняя.

В стороне той протекала река, по имени Ликоз. В весеннее время она выступала из своих берегов и, широко разливаясь, потопляла близлежащие селения, поля, огороды и сады, причиняя гибель посевам и большой ущерб людям. Люди, жившие по берегам той реки, услышав о святом Григории, Неокесарийском чудотворце, что он имеет власть над водами (ибо он повелел великому озеру - и оно высохло), собрались все от мала до велика и, пришедши к святому, припали к ногам его, умоляя, чтобы он умилосердился над ними и укротил разлив реки: ибо тогда эта река необычно наполнилась водой и потопила много селений. Святой сказал им:

Сам Бог положил предел рекам, и они не могут иначе течь, а только так, как Бог им повелел.

Они же с еще большим усердием умоляли святого. Видя скорбь их, святой встал, пошел с ними к той реке и, пришедши на те берега, в которых течет самый поток речной, когда река бывает не наводнена, там водрузил жезл свой, сказав:

Христос мой тебе повелевает, река, чтобы не переходила ты пределов своих и не разливала своих вод далее, но текла бы стройно в этих берегах своих.

Тотчас тот, водруженный святым, жезл возрос в великий дуб, а воды собрались в свое русло между берегами, и с того времени река та никогда не выливалась из берегов, но когда увеличивались воды и приближались к дубу, немедленно возвращались обратно и не потопляли трудов человеческих.

Святой чудотворец пожелал создать церковь на одном красивом месте близ горы. Когда он стал полагать основание, место оказалось тесным, а сделать его пространнее нельзя было, так как мешала гора. Тогда святой стал на молитву и, помолившись, повелел горе именем Иисуса Христа двинуться и отступить от места своего, насколько нужно было для распространения церкви - и тотчас потряслась гора, двинулась и отступила дальше, делая место достаточным для пространного основания церкви. Такова была вера этого угодника Божия, что и горы переставляла! Много неверных, видя это чудо, обращались к Господу и принимали крещение от святого. Слава о нем повсюду распространилась по причине великих чудес, являемых от него Божией силой, которой он был исполнен.

Слух о таких чудесах распространился по всей стране, и все уверовали, что они производятся силой веры во Христа, и пожелали быть общниками сей веры, свидетельствуемой сими чудесами. Посему из одного соседнего города Команы явилось к святителю посольство с просьбой утвердить у них церковь и поставить им достойного епископа. Святой Григорий исполнил их прошение и пробыл у них несколько дней, утверждая их в вере и благочестии. Когда же наступило время избрания епископа, святой, к удивлению всех, указал как на достойного сей высокой чести одного благочестивого и богоугодного мужа по имени Александр, который ранее был простым угольщиком. Таким образом, святой Григорий чудотворец явился благодетелем городу, обнаружив сокровенное у жителей Команы сокровище, которое стало украшением церкви.

Когда святой Григорий возвращался оттуда, некие неверующие иудеи захотели посмеяться над ним и показать, что он не имеет в себе Духа Божия. Они сделали так: на пути, где должно было идти святому, иудеи положили одного из своей среды, как бы умершего, нагим, а сами стали над ним рыдать. Когда чудотворец шел мимо них, они начали молить его, чтобы он оказал умершему милость и покрыл тело его одеждой. Он снял с себя верхнюю одежду и, отдав им, пошел дальше.

Иудеи стали радостно насмехаться и ругаться над святым, говоря: “Если бы он имел в себе Духа Божия, то узнал бы, что лежит человек не мертвый, а живой”, - и стали звать своего товарища, чтобы он встал. Но Бог воздал им за такое поругание, сотворив товарища их на самом деле мертвым. Они, думая, что он уснул, толкали его в ребра, чтобы пробудить, и громко взывали над ним, но ответа не было, ибо он уснул вечным сном. Видя его мертвым, они стали рыдать уже на самом деле; так смех обратился для них в плач, и похоронили мертвые мертвеца своего.

На дальнейшем пути в одном месте той страны составилось под открытым небом благочестивое собрание верующих, и все удивлялись поучениям святого Григория, но один мальчик вдруг стал громко восклицать, что святитель не от себя говорит это, но кто-то другой, стоящий близ него, произносит слова. Когда по распущении собрания привели к нему мальчика, чудотворец сказал присутствовавшим, что отрок одержим злым духом, и тотчас же, сняв омофор и приложив к дыханию уст своих, возложил его на юношу. Тогда юноша стал биться, кричать, бросаться на землю, метаться туда и сюда, как то бывает с бесноватыми. Святой возложил на него руку - и припадки юноши прекратились: бес оставил его, и он, пришедши в прежнее состояние, уже не говорил более, что видит кого-то, говорящего около святого Григория, и получил совершенное исцеление.

Когда в царствование нечестивого Декия началось гонение на христиан и вышло царское повеление повсеместно принуждать христиан к поклонению идолам, а неповинующихся мучить и губить, тогда святой Григорий дал совет своей пастве, чтобы всякий, кто не имеет силы и дара Божия претерпевать лютые муки, укрылся; дабы кто-либо, дерзновенно отдавшись мучителям, не испугался бы потом при виде страшных мук и, чувствуя себя не в состоянии вынести их, не отпал бы от Бога. “Лучше - говорил Григорий - укрыться на короткое время и ждать Божия призыва и помощи к подвигу мученическому.” Подавая верным такой совет, он и сам, взяв одного из диаконов своих, удалился в пустыню и скрывался там от неверных. Мучители, посланные от царя, придя в город Неокесарийский, прежде всего искали Григория как представителя всех христиан и пастыря словесных овец в той стране.

Кто-то из неверных, узнав, что он скрывается в оной горе, возвестил об этом воинам и довел их до той горы; они же поспешно двинулись на гору, как псы, стремящиеся за добычей на охоте, и как волки, которым нужно похитить овцу. Святой Григорий, видя, что воины приближаются и что нельзя бежать и укрыться от них, воздел руки свои к небу, вручая себя защите Божией, и диакону своему повелел сделать то же. Оба стояли с простертыми дланями и молились, а воины по всей горе прилежно искали святого и не нашли, ибо не могли его видеть даже и тогда, когда несколько раз проходили мимо. После многих поисков они возвратились без успеха и, сходя с горы, говорили тому, кто их привел:

Никого не нашли мы на этой горе, только видели два дерева, стоящие неподалеку одно от другого.

А тот, поняв, что здесь было чудо, оставив их, сам пошел на гору и, найдя святого с диаконом, стоящих на молитве, припал к ногам Григория, высказывая желание быть христианином, чего и сподобился, и из гонителя сделался рабом Христовым и стал скрываться с прочими Христианами.

Однажды, вознося обычные свои молитвы к Богу, святой Григорий смутился и в страхе долгое время стоял молча, как бы смотря на некоторое умилительное зрелище. Когда же прошло достаточно времени, он просветился лицом и, исполнившись радости, начал громким голосом благодарить Бога и петь торжественную песнь, взывая:

Благословен господь, иже не даде въ ловитву зубомъ ихъ.

Диакон спросил его:

Какая причина, отче, такой перемены с тобой, что теперь являешься ты радостным?

Святой отвечал:

Я видел, чадо, дивное видение: малый юноша боролся с великим диаволом и, одолев его, поверг на землю и победил.

Диакон же не понимал значения сказанного. Тогда святой снова сказал:

Ныне некий христианский юноша по имени Троадий был приведен на суд мучителя, после многих тяжких мук за Христа был убит и, торжествуя, восходит на небо. Я сначала был смущен, ибо боялся, чтобы муки не одолели его и чтобы он не отвергся Христа, а теперь радуюсь, видя, что он окончил подвиг мучения и восходит на небо.

Диакон, слыша это, дивился тому, что святой видит вблизи то, что происходит далеко. Потом он стал умолять своего богоносного учителя, чтобы он позволил ему посмотреть своими глазами и узнать о происшедшем и не запрещал ему побывать на том самом месте, где совершилось это дивное событие. На предостережение Григория, что опасно идти на убийц, диакон с верой отвечал, что он, несмотря на то, смело решается, надеясь на помощь его молитв.

Поручи меня Богу, - говорил он святому, - и никакой страх врагов не коснется меня.

И когда Григорий своей молитвой ниспослал ему, как бы некоего спутника, помощь Божию, диакон с уверенностью совершил путь, не укрываясь ни от кого из встречавшихся. Пришедши к вечеру в город и утомившись от путешествия, он почел необходимым облегчить свое изнурение омовением в бане. В том месте обитал некий демон, пагубная сила которого действовала на приближавшихся сюда во время ночной темноты и умерщвляла многих, отчего в эту баню не ходили и не пользовались ею после захождения солнца.

Подошедши к бане, диакон просил приставника отворить ему дверь и позволить совершить в бане омовение; но тот уверял его, что никто из осмелившихся мыться в этот час не выходил невредимым, но что после вечера здесь всеми овладевал демон и что многие по незнанию уже подверглись неисцелимым болезням, возвращаясь, вместо ожидаемого облегчения, с плачем и воплем. Но диакон еще более утвердился в своем намерении, и приставник, уступая его непреклонному желанию, отдал ему ключ, сам удалившись на далекое расстояние от бани.

Когда диакон, раздевшись, вошел в баню, демон употреблял против него различные страхи и ужасы, показывая всевозможные призраки в виде огня и дыма, зверей и людей. Но диакон, защищая себя крестным знамением и призывая имя Христово, без вреда для себя прошел первое отделение бани. Когда же он вошел во внутреннюю часть, окружен был еще более ужасными видениями. Но он тем же оружием рассеял и эти действительные и кажущиеся страхи. Наконец, когда он уже выходил из бани, демон пытался удержать его, силой заключив двери. Но, помощью знамения креста, дверь была отворена. Тогда демон возопил к диакону человеческим голосом, чтобы он не считал своей ту силу, которой избавился от гибели, ибо его сохранил невредимым глас того, кто вверил его охранению Божию.

Спасшись таким образом, диакон привел тем в изумление приставников той бани. После сего он рассказал им о всем, что с ним случилось, узнал, что доблестные подвиги мучеников совершились в городе именно так, как предвозвестил о том святой Григорий чудотворец, и возвратился к своему наставнику, оставив для людей как своего времени, так и последующего, общее охранительное средство, состоящее в том, чтобы каждый поручал себя при посредстве священников Богу.

Когда окончилось гонение, Григорий возвратился на свою кафедру и, собрав паству свою, стал снова водворять нарушенный порядок. Прежде всего он установил праздновать памяти святых мучеников, пострадавших во время бывшего гонения. Слава Христова распространялась, а бесовское многобожие погибало стараниями святого Григория, который не оставлял благовествования Христова до самой кончины своей, учением и чудотворениями приводя к Богу жителей Неокесарии и окрестностей ее, и привел ее к истинной вере, от жертв идольских очистил, бескровною жертвою освятил. На закате дней своих он вместе с братом своим Афинодором, епископом Понта, присутствовал на соборе против Павла Самосатского.

Наконец, достигнув глубокой старости, приблизился он к блаженной кончине. При кончине своей спросил он предстоявших:

Сколько еще неверующих в Неокесарии?

Ему отвечали:

Только семнадцать держатся идолопоклонения, весь же город верует во Христа.

Святой сказал:

Когда я пришел в Неокесарию на епископство, я столько же нашел Христиан - семнадцать всего, а весь город был бесовский: ныне же, при отшествии моем к Богу, остается столько неверных, сколько вначале нашлось верных, весь же город Христов.

Сказав это, он предал душу свою в руки Богу. Так богоугодно провел жизнь свою святой Григорий, чудотворец Неокесарийский, и благочестиво скончался. Его святыми молитвами да подаст Господь и нам принять добрую кончину. Аминь.

ТРОПАРЬ, ГЛАС 8-ой.

В МОЛИТВАХ БОДРСТВУЯ, ЧУДЕС ДЕЛАНЬМИ ПРЕТЕРПЕВАЯ, ТЕЗОИМЕНИЕ СТЯЖАЛ ЕСИ ИСПРАВЛЕНИЯ: НО МОЛИСЯ ХРИСТУ БОГУ, ОТЧЕ ГРИГОРИЕ, ПРОСВЕТИТИ ДУШИ НАША, ДА НЕ КОГДА УСНЕМ В СМЕРТЬ.

КОНДАК, ГЛАС 2-ой.

ЧУДЕС МНОГИХ ПРИЕМ ДЕЙСТВО, ЗНАМЕНЬМИ УЖАСНЫМИ ДЕМОНЫ УСТРАШИЛ ЕСИ, И НЕДУГИ ИЗГНАЛ ЕСИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЯ, ВСЕМУДРЕ ГРИГОРИЕ: ЧУДОТВОРЕЦ ЖЕ ИМЕНУЕШИСЯ, ЗВАНИЕ ОТ ДЕЛ ПРИЕМ.

ВЕЛИЧАНИЕ.

ВЕЛИЧАЕМ ТЯ, СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ ГРИГОРИЕ, И ЧТЕМ СВЯТУЮ ПАМЯТЬ ТВОЮ: ТЫ БО МОЛИШИ ЗА НАС ХРИСТА БОГА НАШЕГО. МОЛИТВА СВЯТИТЕЛЮ ГРИГОРИЮ, ЕПИСКОПУ НЕОКЕСАРИЙСКОМУ, ЧУДОТВОРЦУ

О ПРЕЧЕСТНАЯ И СВЯЩЕННАЯ ГЛАВО И БЛАГОДАТИ СВЯТАГО ДУХА ИСПОЛНЕННАЯ, СПАСОВО СО ОТЦЕМ ОБИТАЛИЦЕ, ВЕЛИКИЙ АРХИЕРЕЕ, ТЕПЛЫЙ НАШ ЗАСТУПНИЧЕ, СВЯТИТЕЛЮ ГРИГОРИЕ! ПРЕДСТОЯ У ПРЕСТОЛА ВСЕХ ЦАРЯ И НАСЛАЖДАЯСЯ СВЕТА ЕДИНОСУЩНЫЯ ТРОИЦЫ И ХЕРУВИМСКИ СО АНГЕЛЫ ВОЗГЛАШАЯ ПЕСНЬ ТРИСВЯТУЮ, ВЕЛИКОЕ ЖЕ И НЕИЗСЛЕДОВАННОЕ ДЕРЗНОВЕНИЕ ИМЕЯ КО ВСЕМИЛОСТИВОМУ ВЛАДЫЦЕ, МОЛИ СПАСТИСЯ ПАСТВЫ ХРИСТОВЫ ЛЮДЕМ, ПОМОЗИ ВО БРАНЕХ ОТЕЧЕСТВУ НАШЕМУ, И ПОКОРИ ВЯ ПРОТИВНЫЯ ВРАГИ, МИРНО И БЕЗМЯТЕЖНО ЖИТЕЛЬСТВОВАТИ УСТРОЙ: БЛАГОСТОЯНИЕ СВЯТЫХ ЦЕРКВЕЙ УТВЕРДИ: АРХИЕРЕИ БЛАГОЛЕПИЕМ СВЯТИТЕЛЬСТВА УКРАСИ: МОНАШЕСТВУЮЩИЯ К ПОДВИГОМ ДОБРАГО ТЕЧЕНИЯ УКРЕПИ: ГРАД СЕЙ И ВСЯ ГРАДЫ И СТРАНЫ ДОБРЕ СОХРАНИ, И ВЕРУ СВЯТУЮ НЕПОРОЧНУ СОБЛЮСТИ УМОЛИ: МИР ВЕСЬ ПРЕДСТАТЕЛЬСТВОМ ТВОИМ УМИРИ, ОТ ГЛАДА И ПАГУБЫ ИЗБАВИ НЫ, И ОТ НАПАДЕНИЯ ИНОПЛЕМЕННЫХ СОХРАНИ, СТАРЫЯ УТЕШИ, ЮНЫЯ НАСТАВИ, БЕЗУМНЫЯ УМУДРИ, ВДОВИЦЫ ПОМИЛУЙ, СИРОТЫ ЗАСТУПИ, МЛАДЕНЦЫ ВОЗРАСТИ, ПЛЕНЕННЫЯ ВОЗВРАТИ, НЕМОЩСТВУЮЩИЯ ИСЦЕЛИ, И ВЕЗДЕ ТЕПЛЕ ПРИЗЫВАЮЩИЯ ТЯ И С ВЕРОЮ ПРИТЕКАЮЩИЯ К ТЕБЕ И УСЕРДНО ПРИПАДАЮЩИЯ И МОЛЯЩИЕСЯ ТЕБЕ ОТ ВСЯКИХ НАПАСТЕЙ И БЕД ХОДАТАЙСТВОМ ТВОИМ СВОБОДИ. МОЛИ О НАС ВСЕЩАДРАГО И ЧЕЛОВЕКОЛЮБИВАГО ХРИСТА БОГА НАШЕГО, ДА И В ДЕНЬ СТРАШНАГО ПРИШЕСТВИЯ ЕГО ОТ ШУИЯГО СТОЯНИЯ ИЗБАВИТ НАС, И РАДОСТИ СВЯТЫХ ПРИЧАСТНИКИ СОТВОРИТ СО ВСЕМИ СВЯТЫМИ ВО ВЕКИ ВЕКОВ.