Многие религии, исповедующие единого Бога, обещают человеку, что он сможет в той или иной мере прикоснуться к Богу, испытать чувство Его присутствия и близости. Но ни одна религия, кроме христианства, не позволяет человеку познать Бога как брата, как друга. Через воплощение Сына Божия, по слову преподобного Симеона Нового Богослова, мы становимся сынами Бога Отца и братьями Христа. Бог воплощается, чтобы иметь возможность общаться с нами на равных, чтобы, разделив нашу судьбу и прожив нашу жизнь, получить право сказать нам о Себе и о нас ту последнюю истину, которая никаким иным способом не могла быть нам открыта. Истину о том, что нет пропасти, разделяющей Бога и человека; нет непреодолимых препятствий для встречи между человеком и Богом - один на один, лицом к лицу.

рис. Виктор Специтцев

Встреча эта происходит в нашем сердце. Ради этой встречи пришел Господь на землю, стал человеком и прожил человеческую жизнь: родился в вертепе Вифлеемском, бежал в Египет, вернулся в Назарет, воспитывался в доме плотника, крестился, вышел на проповедь, ходил по Галилее, Самарии и Иудее, проповедуя Царствие Небесное и исцеляя болезни человеческие, претерпел страдание и крестную смерть, воскрес из мертвых и вознесся на небо. Все это - ради того, чтобы произошла таинственная встреча, чтобы разрушилась преграда между человеком и Богом, воздвигнутая человеческим грехом. «Средостение градежа разрушися, пламенное оружие плещи дает, и херувим отступает от древа жизни, и аз райския пищи причащаюся», - поется в церковной песни. Преграда разрушена, и меч херувимский, преграждающий вход в рай, отступает; врата рая открываются, и человек возвращается к древу жизни, от которого питается Небесным Хлебом.

История грехопадения Адама - это история всего человечества и каждого человека. Грех Адама повторяется в каждом из нас, когда мы отворачиваемся от Бога и грешим. Но и Христос воплощается для каждого из нас, а потому и спасение Христом Адама - это наше спасение. «Разрешися связанный Адам, свобода же всем верным даровася», - говорится в каноне, который читается на повечерии предпразднства Рождества Христова. Во Христе всем людям возвращается та богоподобная свобода, которую Адам и его потомки утратили через грех и отпадение от Бога.

Святитель Григорий Богослов называет Боговоплощение «вторым творением», когда Бог как бы заново творит человека, воспринимая на Себя человеческую плоть, «вторым общением» между человеком и Богом: «Существующий начинает существовать; Несозданный создается; Необъемлемый объемлется; Богатый становится нищим через восприятие плоти, чтобы я обогатился Его Божеством… Что за новое таинство? Я получил образ Божий и утратил его, а Он воспринимает мою плоть, чтобы и образ спасти, и меня обессмертить. Он вступает во второе общение с нами, которое гораздо лучше и выше первого».

В воплощении Слова происходит, по выражению святого Ефрема Сирина, «обмен» между Богом и человеком: Бог воспринимает от нас человеческую природу, а нам дарует Свое Божество. Через воплощение Слова происходит обожение человека. «Слово воплотилось, чтобы мы обожились», - говорил святитель Афанасий Великий. «Сын Божий стал Сыном Человеческим, чтобы сынов человеческих сделать сынами Божиими», - сказал святой Ириней Лионский. Обожение, к которому человек был предназначен по самому акту творения и которое утратил через грехопадение, возвращено человеку воплотившимся Словом.

И потому именно в Рождестве Христовом происходит всецелое обновление человеческого естества. Не только в том единственном Рождестве, которое произошло две тысячи лет назад в Вифлееме, но и в том рождении Христа, которое вновь и вновь происходит в наших душах. Ибо душа человека - это «скотские ясли», которые Бог делает вместилищем Своего Божества и храмом Своим. Человек в грехопадении «уподобился скотам несмысленным», но Бог приходит к падшему человеку и делает душу его местом, где происходит таинственная встреча между Ним и нами.

Величайшее чудо Боговоплощения - в том, что, совершившись однажды в истории, оно возобновляется в каждом человеке, приходящем ко Христу. В глубоком молчании ночи Слово Божие воплотилось на земле: так воплощается оно в молчаливых глубинах нашей души - там, где умолкает разум, где истощаются слова, где ум человека предстоит Богу. Неизвестным и неузнанным родился Христос на земле, и лишь волхвы и пастухи вместе с ангелами вышли навстречу Ему: так тихо и незаметно для других рождается Христос в человеческой душе, а она выходит Ему навстречу, потому что возгорается в ней звезда, ведущая к Свету.

Мы таинственно встречаем Христа в молитве, когда вдруг обнаруживаем, что молитва наша принята и услышана, что Бог «пришел и вселился в нас» и наполнил нас Своим живоносным присутствием. Мы встречаем Христа в Евхаристии, когда, причастившись Тела и Крови Христовых, вдруг чувствуем, что наше собственное тело пронизано Его Божественной энергией и в жилах наших течет Кровь Бога. Мы встречаем Христа в других таинствах Церкви, когда через соприкосновение с Ним обновляемся и оживотворяемся для жизни вечной. Мы встречаем Христа в наших ближних, когда человек вдруг раскрывается для нас и мы прозреваем в сокровенную глубину его, где сияет образ Божий. Мы встречаем Христа в нашей повседневной жизни, когда среди шума ее вдруг слышим Его призывный голос или когда видим Его явное и внезапное вмешательство в ход истории.

Именно так - внезапно и неожиданно - вмешался Бог в жизнь человечества двадцать веков назад, когда Своим Рождением повернул весь ход истории. Именно так рождается Он вновь и вновь в душах тысяч людей и изменяет, преобразует и преображает всю их жизнь, делая их верующими из неверующих, святыми из грешных, спасающимися из погибающих.

Пусть праздник Рождества Христова станет праздником рождения Христа в нашей душе и нашего возрождения во Христе. Умолкнем для мира, чтобы в душе нашей родилось Божие Слово и наполнило нас Божеством, Светом и святостью…

Митрополит Иларион (Алфеев)

Много лет назад, когда я только пришел в церковь, в моей жизни был такой случай. Мы с моим товарищем отправились в студенческое общежитие к нашей знакомой студентке, которая только приближалась к обретению веры. У нас завязался разговор о религии, и подруга спросила: «зачем вы ходите в храм?» В этом её вопросе не содержалось ни колкости, ни насмешки, но она и вправду хотела понять. Тогда товарищ ответил ей: «Не надо нас считать такими глупыми - если бы мы ничего в храме не чувствовали, мы бы туда и не ходили». Эти слова очень удивили меня, потому, что на тот момент я не чувствовал в храме ровным счётом ничего. И, только спустя время Бог вошел в мою жизнь как несомненная реальность, и вместе с этим пришло то, что на Афоне называют «чувством Бога». Но и здесь всегда существует своя постепенность восприятия.

Если человек никогда не испытывал чувства, что Бог есть, то разобраться логически - есть Он или нет, очень сложно. Причём, если этого чувства не было, то сердце больше становится сторонником того, что Бога нет. Нет потому, что я Его не чувствую. А то, что другие чувствуют - это их больная фантазия. Так человек приобщается атеизму. Однако у атеизма нет ответа на вопрос: «Что мне нужно делать, чтобы убедиться, что Бога нет?». Единственным ответом могло бы быть - нужно пройти путём религии и на опыте узнать - есть ли Бог. Христос предлагает людям путь личного опыта. «Блаженны чистые сердцем ибо они Бога узрят». Это путь опыта.

Детям не надо рассказывать, что Бог есть - они Его ощущают, потому что их сердца ещё не закрыты грехом от этого ощущения.

Один пятилетний мальчик был коммунистом. (Было это в 1986 году). Прабабушка рассказала ему, что есть Бог и показала иконы. Он же, поскольку был коммунистом, очень разозлился, пошел в свою комнату, стал на четверен ки и начал бегать по кругу и кричать: «Бога нет, Бога нет! Бога нет!!!» Но при этом было чувство, что надо бегать быстрее, потому, что как бы Бог в него молнией не запустил...

Одна советская девочка в детском саду игралась с другими детьми. Они обсуждали какие у Бога - глаза, уши, руки. Глупо шутили по этому поводу. Но при этом было чувство глубоко неправильного поступка, которое рождается, когда делаешь что-то очень нехорошее. Хотя все дети были невоцерковлёнными и дома никому из них о Боге не говорили.

И действительно - то, что Бог есть, можно понять даже вглядываясь в мир. Ясно, что такая красота не могла возникнуть сама по себе. Но есть вопрос - какое отношение имеет Бог к моей личной жизни? Как говорил Клайв Льюис: «Какое отношение то, что Он умер и воскрес имеет лично ко мне?».

И здесь можно сказать, что душа человека тоскует. Даже когда у него есть всё, и тогда тоскует, потому что душа человека очень велика и её невозможно насытить ни деньгами, ни вещами, ни удовольствиями.

Душа тоскует о том, что можно назвать настоящестью. О настоящей любви. Сама история показывает, что без Бога это желание удовлетворить невозможно. Хотя большинство людей Бога не чувствует, но те из них, кто Его ощутили, говорят удивлённо: «Неужели тот свет, который меня согревал всю жизнь, есть лишь отблеск великого света!»

Я видел в жизни священников, которые молясь - общались с Богом и передавали свой настрой святости другим. Видел и других людей - не священников. И, конечно, видел и тех священников, для которых богослужения было всего лишь обрядом, которого они не чувствовали. Конечный смысл службы в храме - живая встреча со Христом и последующая жизнь с Ним, расширения в сердце места для него. Для этого обретения Его, всё большего по мере лет церковной жизни, в церкви существует всё, что в ней есть. Поэтому вся церковь и служба строятся вокруг причастия, - которое и есть Его обретение.

Когда-то, когда я начинал ходить в храм, я тоже ничего не чувствовал в нём и в службе. Но я говорил себе, что самые лучшие люди земли испытывали в службе полноту блаженства и ходил. И читал о службе книги. И спустя года два пришло живое чувство Бога, которое с годами только возрастало. Но как именно оно пришло - это и для меня тайна. «Дух дышит где хочет, а как приходит - не знает человек». Так примерно Христос говорил Никодиму. Сейчас, спустя годы, я вижу, что мне помогли обрести чувство Бога частое причастие и добрые дела. Кроме того обретению чувства Бога много помогает внимательная к словам молитва.

Одна моя хорошая подруга по имени Ольга рассказывала, что придя в храм долгое время ничего не ощущала на богослужении и совсем не понимала происходящего. Понимание пришло к ней через чтение книг по литургическому богословию, а чувство Бога через частое (несколько раз в неделю) посещение храмовой службы.

У меня было четыре способа приобщения духовному миру:

1. Общение с людьми живой веры, которые ощущают реальность духовного мира, а в некоторых случаях и видят его.
2. Постоянное участие в литургии.
3. Личная молитва.
4. Добрые дела, которые помогают ощутить Бога.

Молитвы по молитвослову - это только часть молитвенной практики. Нам очень важно говорить Богу своими словами, чем больше, тем лучше и святые об этом часто говорят. А молитвослов только помогает настроить душу на правильный (праведный) лад. Это подобно тому, как обучаясь музыке, ребёнок играет классику, но и сам тоже импровизирует. Хотя классика приобщает его душу высоте и помогает его импровизациям и его последующему сочинению собственной музыки.

Блаженны те души, которые ищут пережить реальность Бога. Им нужен Бог как сокровище сердца. Они не теплохладны.

Страдание так же есть место встречи человека и Бога. Леон Блуа говорил, что страдание проходит, а его опыт навсегда остаётся. И это опыт встречи с Небом, так как испытанная боль делает душу чуткой к истине.

Вера, это не только доверие неким историческим фактам, касающимся религии, но присутствие Бога в человеке. Насколько Дух Святой наполняет сердце, настолько человек ощущает реальность существования духовного мира.

Однажды я спросил старца Илия Оптинского (Ноздрина) - как научиться верить? И он ответил, что вера даётся за чистоту жизни. То есть Бог приходит по мере нашего очищения от зла. К этому открытию приходили не только подвижники. Так, Паскаль советовал другу умножать веру уменьшением грехов, а не увеличением доказательств. Если бы я спросил самого себя, как не сойти с пути веры, то дал бы себе три совета.

Во-первых, находить время для частого посещения литургии и частого причастия. Когда я только пришел в храм почти 14 лет назад, то не имел никакого живого ощущения Божьего присутствия. Как, впрочем, и все мои друзья. Одна девушка по имени Ольга говорила мне, что приходила в храм как к соседке - без всякого живого чувства Господа в сердце. И я понял, что не смогу жить Богом без его помощи. Тогда я стал причащаться как можно чаще - по возможности каждое воскресение. Но и тогда чувство присутствия Бога пришло не сразу. И, всё же, оно пришло, и Бог стал явью, а не философской категорией, как это бывало раньше. Христос не скрывается от нас и в ответ на наше усилия выходит на встречу.

Во-вторых, я бы посоветовал сам себе всегда помнить, что все люди вокруг нас остро нуждаются в любви и заботе. Буквально в том же храме, где мы стоим, есть десятки старушек, которые давно не верят, что могут быть нужны на земле. Подойдите к одной из них, разговоритесь, проводите до дома. Начните ей помогать хотя бы раз в неделю. А, если вам это трудно - давайте ей немного денег. Скоро вы узнаете, что в храме или нет, или почти нет ни одной старушки, которая бы не нуждалась и хорошо питалась. Они по скромности не захотят у вас ничего брать - всё равно давайте. Радуйте других и Бог сразу же обрадует вас той благодатной радостью, которую можно не узнать, даже проходив в храм двадцать лет, если ты не живёшь для других. Святой Николай Сербский говорил, что, если бы молодой человек спросил его, как спасти свою душу, он бы посоветовал только взять на себя заботу хотя бы об одном несчастном человеке.

Один мой знакомый в неком храме протянул одной грустной старушке 20 гривен. Она расцвела, преобразилась. На её лице появилась радость. Она плакала и обнимала этого человека, спрашивала, как зовут его и его семью. С тех пор она на каждой службе подходила к нему, обнимала и радовалась, что ему нужна. А больше этого нет ничего на свете...

И в-третьих, я бы посоветовал общаться с людьми глубокой веры. В таких людях живёт Бог, и мы ощутим Его, общаясь с ними. Так, рядом с подвижником даже воздух звенит от присутствия Святого Духа и небо сразу становится реальным и близким. Не всем посчастливится встретить святого в жизни, но мы можем читать о святых, особенно живших в наше время. Благо, таких жизнеописаний теперь много и они все доступны в интернете.

Я слышал об одной протестантке, которая приняла православие только потому, что прочла книгу старца Софрония о Силуане Афонском. Читая, она явно ощутила свет, сходящий со страниц на душу. Других доказательств ей было уже не надо. Бог познаётся опытно делами и молитвой. Путём деятельной помощи другому.

В Европе был случай, когда один человек хотел спрыгнуть с моста и его увидел православный священник. Он сказал самоубийце - «вам ведь теперь деньги не будут нужны - пойдите, раздайте ваши деньги нищим, а потом возвращайтесь и спрыгните с моста». Молодой человек согласился и раздал деньги. Когда он это сделал, то снова ощутил желание жить.

Открывается Бог и в молитве. Приведу по этому поводу историю, которую рассказала Елена Редкокаша, ведушая в пятом классе уроки христианской этики. На уроке одна девочка сказала ей: «я раньше не верила, а теперь сильно верю в Бога». Лена спросила её почему, и девочка рассказала, что однажды, родители ушли куда-то в гости, оставив её одну. Она боялась, а тут в доме неожиданно погас свет. Девочка очень испугалась и сказала так: «Господи, если Ты есть, пусть свет зажжётся». И свет тотчас зажёгся. У одних людей встреча с Богом проходит ярко, у других тихо и почти незаметно.

Один современный человек ходил в храм, но не имел чувства Бога. Тогда он сказал себе, что святые испытывали на службе полноту радости и обретали подлинный смысл бытия. И он доверившись опыту святых стал ходить на службу ничего при этом не ощущая. А спустя несколько лет он с удивлением заметил, что ощущает Бога внутри и рядом. Когда это чувство пришло - он и не заметил.

Самое удивительное в православии - живое богообщение с Живым Богом. Не выдуманные переживания, а живое общение, которое наполняет душу миром и радостью. И в добрых делах мы встречаемся с Богом, и в церковных таинствах и в молитве.

Молитва - это встреча с Богом Живым. Православие даёт человеку непосредственный доступ к Богу. Если, допустим, мусульманин, внимательный к себе, говорит, что у него нет чувства, что его кто-то слышит (как говорил это будущий православный индонезиец Бамбанг Дви Бъяторо), то православные живут в чувстве присутствия Бога, ощущают Его присутствие в молитве. Ничего подобного нет вне православия.

Однажды после проведенной встречи с молодёжью, мы шли по городу и к нам подошли две сектантки - свидетельницы Иеговы. «Здравствуйте, не хотите ли поговорить о Боге?» спросили они. Тогда я решил провести для православной молодёжи наглядный урок сравнительного религиоведения. «Здравствуйте». Обратился я к сектанткам. «Я - оператор механических навозоразбрасывателей, но мне очень интересно говорить о Боге. Расскажите мне о Нём и о том, что Он в мире делает». И сектантки, показывая свои примитивные журнальчик стали говорить: «При Аврааме Бог сделал то, при Моисее - то, при Давиде - то».

«Хорошо», остановил я их. «Я верю, что Бог помогал своим угодникам». Но дело в том, что мне нужен такой Бог, который не только в древности действовал, но и в нашей жизни может что-то сделать. Скажите мне, что Бог сделал в вашей жизни лично?»

Сектанток поразил вопрос. Они стали говорить, что я не прав, и Бог сейчас в мире не действует. Он действовал в библейские времена, а теперь просто наблюдает за миром и ждёт момента Страшного Суда, чтобы наказать грешных и наградить праведных. После этого православная молодёжь, слушавшая нас, сказала «Слава Богу, что мы православные».

С точки зрения православия Бог действует в жизни каждого конкретного человека, всегда, всецело и постоянно, а не с того момента, как ты об этом подумал и не только в древности. И узнать, что Бог является участником нашей жизни, мы можем через личную молитву.

Через молитву мы узнаём, что Бог участвует во всём, что происходит в нашей жизни. Ведь любящему - важно всё в любимом. Поэтому беседа с Богом должна быть не фоном нашей жизни, а её главным содержанием. Между человеком и Богом существует множество барьеров (со стороны человека) которые преодолеваются только с помощью молитвы. Все говорят - во время молитвы хорошо. Это потому, что Бог касается души.

Часто спрашивают - зачем нужно молиться, если Бог и так знает, что нам нужно? Но мы молимся не для того, чтобы у Бога что-то выпросить. В каких-то случаях мы просим у Него помощи в тех или иных житейских обстоятельствах. Но главным содержанием молитвы должно быть не это. Бог не должен быть вспомогательным средством в наших земных делах, как воспринимают Его протестанты. Главным содержанием молитвы должно быть само предстояние Богу, сама встреча с Ним. Молиться нужно для того, чтобы побыть с Богом, соприкоснуться с Богом, ощутить Его присутствие.

Но мы не всегда чувствуем Бога в молитве. Причин тут может быть несколько. Бог может этим показывать, что в нашей жизни что-то не в порядке, что мы грешим. Как если б мы поздоровались с мамой, а она б от нас отвернулась, - мы б всполошились - что случилось? Чем мы её обидели? Что в нашей жизни не так, что она с нами не здоровается? То есть Бог может попустить нечуствование, чтобы мы захотели исправить свою жизнь.

Человек может быть не готов почувствовать Бога в молитве. Мы жалуемся, что Он не делает явным Своё присутствие те несколько минут, когда молимся, но ведь весь день мы говорим Ему - мне не до Тебя. Потому святые отцы учат: «Послушай Бога в заповедях, чтобы Он услышал тебя в молитвах.

Бывает и так, что мы только ещё начинаем свой духовный путь, и наше сердце только чуть-чуть вмещает в себя Бога, совсем немного, и мы иногда только чувствуем, что во время молитвы хорошо или чувствуем, что небо нас слышит. Этого не надо бояться, а надо просто стараться жить духовной жизнью, и, в конце концов, живое чувство Бога, живая вера к нам придёт.

Бывает так, что человек не способен воспринять Бога. Сердце повреждено искаженной жизнью, и человек Бога не слышит. Бывает так, что услышать мешает множество грехов.

Святой Николай Сербский: «Письмо человек, который верит в Бога но не молится Ему»: Трудись и укрепляй в себе веру. Со временем почувствуешь потребность в молитве. Пока слаба твоя вера и не заставляет тебя молиться.

Смотрели мы, как слабая струя воды падала на колесо водяной мельницы и оставалось колесо неподвижным; когда же прибыла вода, колесо двинулось.

Вера есть сила духовная. Малая вера не подвигнет ум к размышлениям о Боге и сердце на молитву Ему. Крепкая вера движет и ум, и сердце, и всю душу человека. Пока живет в душе крепкая вера, она силой своей устремляет душу к Богу.

Христос дарует людям возможность личного духовного опыта. «Блаженны чистые сердцем ибо они Бога узрят». Это православный способ общения с Богом. Но если душа повреждена она, пока повреждена, не ощущает небо. Тут помогает исповедь. Ведь церковные таинства вводят Господа в жизнь человека.

Маленькому ребёнку не нужно доказывать существование Бога, он Его просто ощущает. Но становясь взрослее, ребёнок совершает больше грехов, и грех заслоняет человеческую душу от Бога. Поэтому святой Амвросий Оптинский говорил, что, когда человек долго не исповедовался, то он не знает, что тому человеку сказать. А ведь старец Амвросий был прозорлив и знал содержание и состояние душ приходящих к нему. Но он понимал и то, что пока человек не хочет перемены, ему не помогут советы, ведь он воспримет их в соответствии со своим лукавством. Поэтому у аввы Дорофея есть мысль, что если не желающий покаяться придёт даже к пророку, и Господь положит на сердце пророка, что сказать, чтобы помочь лукавому человеку, всё равно то не получит никакой помощи и виной будет его лукавое сердце.

Вообще, конечно, церковные таинства очень помогают человеку не только встретить Бога, но и жить Богом. Святой Николай Кавасила говорит, что именно таинства и составляют нашу жизнь во Христе.

Приведу современный пример, рассказанный мне Татьяной Садыковой.

Случай произошёл с канадцем Кристианом из Квебека, мужем Таниной подруги. Он был ревностным католиком и ради интереса причастился в православном храме. После этого он сказал: «вот настоящее причастие. После причастия в православии невозможно оставаться неправославным».

Святой Игнатий Бренчанинов говорит, что одним из способов ощутить присутствие Бога, наряду со внимательной к словам молитвой, служит взирание на икону.

Однажды мне пришлось говорить с протестантом об иконах. Серьёзные аргументы в защиту иконопочитания он не принял. Мне было его жалко, и пришла одна мысль в голову: предложить ему посмотреть на икону Спасителя, которая у меня была с собой. Он смотрел долго и я спросил его, что он чувствует? И он сказал: «чувствую, что я грешник».

Это всё говорит о том, что не только мы пытаемся прийти к живому чувству живого Бога, но и Сам Бог тоже пытается прийти к нам. В Евангелии есть такие слова Христа: «стою у двери (человеческого сердца) и стучу». И Он ждёт, кто ему откроет, чтобы войти к тому, кто открыл.

Святой Иоанн Златоуст: «Христос первый искал дружбы апостолов».

И Он первым ищет нас и уже сейчас пришел к нам и действует в нашей жизни, хотя мы этого не всегда видим.

Старец Иоанн Крестьянкин говорил: «Христос действует в твоей жизни не с того момента, как ты об этом подумал».

Он постоянно присутствует в нашей жизни, хотя большинство людей этого не замечает. Мы не видим всю разумную красоту того, как складывается наша жизнь в единый сюжет, ведущий всех добрых людей к счастливому концу. Но мы можем довериться Господу и поверить, что это так.

Приведу об этом одну историю. Катя Б. - библиотекарь православного факультета. Однажды она сидела в библиотеке (а читальный зал находится на этаже университетского общежития, где живут арабы, китайцы и негры) и думала: «Господи, как же есть хочется». А потом иностранный студент - палестинец Анас открыл двер, увидел Катю, вышел и через несколько минут принёс ей три тарелки еды.

Мама, узнав об этом, сказала словами аввы Дорофея: «если Господь захочет, Он и сердце сарацина расположит, чтобы нам помочь».

Человек может изображать себя перед Богом постником, молитвенником, а может и великим страдальцем. А Христос, во всём настоящий, ждёт и человеческой настоящести.Важно знать, что Бог всегда рядом с нами, но мы бываем далеки от Него.

Бывает и так, что человек ощущает Бога во время молитвы, а вне молитвы не ощущает. Это не удивительно - чувство Бога и впра ду приходит в молитве. У кого-то из святых отцов есть замечание, что все высокие состояния духа переживали только молящиеся люди. Причём молящиеся правильно.

Эту историю рассказала Евгения К. У неё есть в Донецке родственница по имени Виктория. В 2010 году она была невоцерковлённой, хотя и признавала существование Бога. Виктории 50 лет и она сильно страдала от приступов удушья в лёгких. Однажды ночью у неё начался сильный приступ, а она тогда в квартире была одна. Она упала на ковёр рядом с кроватью и стала молиться Богу и говорить: «Господи, мне страшно умирать, я ещё не готова». И тогда в комнате во многом свете явилась Владычица. Виктория испытала удивительный мир в душе и необыкновенную радость. Владычица ничего не сказала, но положила руку на плечо Виктории и та тотчас уснула. А когда она проснулась, болезни у неё уже не было. Тогда Виктория стала ходить в храм.

Был в Донецке ещё и такой случай. Одна неверующая учительница очень страдала. В таком состоянии она легла спать и увидела во сне икону. От иконы был голос: «ты помолись, тебе легче будет». Так она и поступила и страдание облегчилось. Так она пришла в Церковь.

Правильным было бы молиться постоянно. Но мало кто это может. Поэтому важно иметь чувство Бога в себе. Как? Частой короткой молитвой в течении дня. Обращать то, что с нами происходит, в повод для молитвы.

Есть несколько способов почувствовать Бога:

1. Молиться со вниманием к словам молитвы.
2. Смотреть на икону, которая вам нравится.
3. Добрые дела.
4. Участие в таинствах.
5. Перенесение страданий.

Чем чище сердце, тем естественнее человеку общаться с Богом, ощущать Его присутствие. Мера самоотвержения, жизни для других - и есть мера нашего богообщения.

Эту историю рассказала одна из женщин, несущих послушание в Лавре. Некоторое время назад туда привозили мощи святого Пантелеймона Целителя. Конечно же собирались большие очереди, стоять в которых приходилось по многу часов. Эта женщина ходила к мощам семь раз, но каждый раз просила, чтобы монахи её провели без очереди. Добрые монахи всякий раз соглашались. Когда мощи увезли из Лавры, этой женщине приснился удивительный сон. Она увидела во сне лаврский храм, полный людей, стоявших в очереди. По храму шел сам святой Пантелеймон и на голову каждого возлагал венец. Проходя мимо этой женщины, он не дал ей венца. Она возмутилась и говорит: «как же так! Ведь я семь раз к тебе ходила. А остальные только по разу! Что же ты мне венец не даёшь». И святой Пантелеймон тихо ответил: «они потрудились...»

Может ли тот, кто не чувствует Бога или имеет очень слабое чувство твёрдо надеется, что, если он ищет, то придёт к живой вере? Может. И уверенность эта основана на том, что мы Богу нужны задолго до того, как начали Его искать и Он Сам хочет войти в нашу жизнь, чтобы стать её светом и содержанием.

И мы тоже можем рассчитывать, что, если только мы постараемся, то Бог встретит и нас, потому что Он хочет нас встретить и Он сказал «идущего ко Мне не изгоню вон».

Мы начнем наши беседы с разговора о вере. Веру связывают обычно с понятием религии. Но вера - понятие гораздо более широкое. Она определяется в Священном Писании, в Послании к Евреям, как уверенность в невидимом (Евр. 11: 1). И можно сказать, конечно, что так как Бог невидим, неосязаем, то в первую очередь понятие веры относится к Нему. Но есть другие вещи, в которых мы так же твердо и ясно уверены, как верующий уверен в существовании Бога.

Мне пришлось раз стоять в ожидании такси около гостиницы “Украина”. Ко мне подошел молодой человек и говорит: “Судя по вашему платью, вы верующий, священник?” Я ответил: “Да”. - “А я вот в Бога не верю…” Я на него посмотрел, говорю: “Очень жаль!” - “А как вы мне докажете Бога?” - “Какое доказательство, какого рода доказательство вам нужно?” - “А вот: покажите мне на ладони вашего Бога, и я уверую в Него…” Он протянул руку, и в тот момент я увидел, что у него обручальное кольцо. Я ему говорю: “Вы женаты?” - “Женат.” - “Дети есть?” - “И дети есть.” - “Вы любите жену?” - “Как же, люблю.” - “А детей любите?” - “Да.” - “А вот я не верю в это!” - “То есть как: не верю? Я же вам говорю…” - “Да, но я все равно не верю. Вот выложите мне свою любовь на ладонь, я на нее посмотрю и поверю…” Он задумался: “Да, с этой точки зрения я на любовь не смотрел!..”

Если развить понятие веры как внутреннего опыта, тогда можно прийти к заключению, что вера - нечто гораздо более широкое, чем просто религиозное понятие. Я люблю кого-то или кто-то любит меня; какое этому можно искать доказательство, как можно на ладони показать любовь?.. В продолжение того разговора этот молодой человек мне сказал: “Да ведь я могу вам доказать свою любовь к жене: я ей подарки делаю; я ее и детей содержу!..” Я возразил: “Это не доказательство вашей любви. Это может просто означать, что вы боитесь жены или что общественное давление вас к тому побуждает, но ваши поступки не свидетельствуют обязательно о любви”.

В том же порядке можно говорить и о других вещах. Например: нет человека, который не отозвался бы на картину, на музыкальное произведение, на красоту природы, и не воскликнул бы: “Как это прекрасно! Какая красота!..” А докажи эту красоту!? Нельзя разложить красоту на линии и краски; ведь само сочетание этих красок и этих линий не обязательно создает красоту. Когда мы видим закат или восход солнца и восклицаем: “Какая красота!” - мы не можем ее объяснить. То же самое происходит и с музыкой: мы вслушиваемся в музыкальное произведение, которое нас уносит куда-то в глубины нашего сознания, в глубины нашего естества, бытия; и мы его переживаем как красоту. Таким образом, мы приобщаемся этой красоте, красота до нас доходит как переживание, как наш личный внутренний опыт. Так же и любовь. Мы любим человека не за что-нибудь, мы любим его не потому, что он особенно красив, умен, талантлив; мы любим его потому, что от него идет как бы излучение, нечто, что нас пленяет; мы смотрим на человека и видим в нем красоту. И вот этот опыт любви, красоты, который раскрывается нам и в музыке, и в живописи, и в природе, - он-то и называется верой на языке Послания к Евреям, написанного еще в I веке христианской эры. Это уверенность, но основанная не на том, что можно что-то доказать, чего-то коснуться рукой или увидеть, - это непосредственный, прямой опыт. И вот над этим стоит задуматься, потому что если мы переживаем любовь, природу, искусство и наш религиозный опыт как возносящую нас красоту, приобщаясь которой мы становимся глубокими, чуткими, новыми, то можно сказать, что за этим переживанием есть какая-то истина, какая-то реальность. Во всяком случае можно поставить вопрос о той реальности, которая стоит за переживанием.

Истину я определил как реальность. Отец Павел Флоренский [

] в одном из своих произведений говорит, что слово “истина” происходит от слова “есть”, от глагола “быть”; истина - то, что на самом деле есть. В таком смысле истина - это предельная реальность. Когда мы говорим, что верим, веруем, мы имеем в виду, что уверены в существовании какой-то конечной реальности. Эта реальность, как я уже говорил, может раскрываться искусством, природой, любовью, но это может быть реальность, раскрывающаяся внутри нас как религиозный опыт, как опыт о том, что существует Бог.

Здесь надо поставить вопрос о том, что мы хотим сказать, когда употребляем слово “Бог”. В славянском языке это слово может происходить от двух корней. Либо от древнего санскритского слова bhaga , что значит “богатый”, тот, кто всем обладает, кому ничего не нужно сверх того, что у него есть; тот, кто настолько богат своим собственным содержанием, своим бытием, что может не только без жадности, но с совершенной открытостью относиться ко всему внешнему и все отдавать, потому что ему ничего не жалко. Или можно производить слово “Бог”, как это делает Хомяков [

], от глагола “быть”: Бог - Тот, Который есть, Тот, Который не создан (можно было бы прибавить: не выдуман), а существует самобытно, в реальном, неизменном, хотя живом, трепещущем бытии. Это Тот, о Котором Ветхий Завет говорил: Он - Сущий, Тот, Который есть. Эти же слова Спаситель Христос применил к Себе Самому в Евангелии. И очень важно понять, что когда Христос говорит о Себе, Он говорит о Себе как о человеке и о Себе как о Боге. И вот первое понятие: Бог - Тот, Который есть; Он - Тот, Кто есть само бытие. Он является полнотой бытия, полнотой жизни ликующей, торжествующей; Он вседовольный (не в современном смысле слова, что Он “доволен”, а в том смысле, что у Него нет недостатка ни в чем, Он имеет полноту всего), Ему ничего не “нужно”. Он ничего и никого, никакой твари не захочет отнимать, потому что является любовью, то есть торжеством жизни, природа которой заключается в том, чтобы отдавать себя - бесконечно, безгранично, вечно, всегда - всякому, кто может в этом нуждаться.

И есть еще другое понятие за этим словом, уже в германских языках. God в английском, Gott в немецком происходят от древнегерманского корня, означавшего: Тот, перед Которым падаешь ниц в почитании, перед Которым преклоняешься с трепетом. То же самое мы находим и в древнегреческом языке. Слово Феос, Бог, происходит от корня, означающего именно это чувство священного ужаса, которое приводит нас к коленопреклоненному почитанию Бога. Таким образом, говоря о Боге, первое, что мы должны отметить: Бог является нашим первичным опытом, а не образом из наших мечтаний, не сверхчеловеком: Бог нас превосходит и воспринимается нами с такими чувствами, как священный ужас, неописуемая радость, любовь. И в этом отношении определения Бога в древних языках очень значительны, потому что в этих языках, будь то санскритский, готский иди древнегреческий, Бог не описывается; не делается никакой попытки сказать нам, каков Он, а говорится только о том, что с нами случается в тот момент, когда мы оказываемся лицом к лицу с Живым Богом, как мы бываем охвачены благоговением, и поклоняемся Ему, и преклоняемся перед Ним.

Есть другой корень на том же греческом языке, который нам указывает, что греки (как и мы, христиане, как и мусульмане, как и все верующие) признавали Бога Творцом, тем, кто создал весь мир, кто является источником всего. Это можно понимать различно. Для нас, христиан, Бог - единственный в Своем роде, и акт творения, акт любви Божией, есть акт воли Божией в том смысле, что Он вызывает к бытию все, что существует. Но действует Он не как властелин, который приказывал бы всякой твари явиться пред его лицо, а как любящий отец, и даже лучше бы сказать: как живая Любовь, которая зовет тварь к бытию для того, чтобы приобщить ее к собственной жизни, к собственному ликованию и торжеству, к собственному таинству любви.

Но - мы знаем, каков этот мир, сколько в нем страдания, как он бывает жуток, как смерть косит в нем все. И можно поставить вопрос: как же Бог, о Котором христиане говорят, что Он является Любовью, мог создать мир такой безобразный, такой страшный? Неужели Он его создал и потом почил от дел Своих в ожидании, что будет дальше? Хуже того: в ожидании, что в какой-то момент Он нас - которые не просили Его создавать их - будет судить за то, какими мы оказались. Такой Бог был бы страшен. Перед Ним можно было бы преклониться как перед властелином, но любить Его было бы нельзя; больше того: такого Бога ни я, ни вы не могли бы уважать. Но Бог, Который Своим державным словом любви вызвал к бытию все, что есть, взял на Себя ответственность за Свой творческий акт, за Свое решение создать мир и предоставить этому миру свободу самоопределения. Бог взял на Себя ответственность тем, что в какой-то момент истории, в тот первый день, с которого начинается христианская эра, времена христианские, Сам Бог стал человеком и, не приобщаясь злу, живущему и действующему в нас, приобщился всем последствиям этого зла, всему страданию, всему ужасу мироздания, и самому последнему из ужасов - потере Бога и смерти. Бог призвал человека к жизни не с тем, чтобы когда-нибудь человек предстал перед Ним с ответом: Он поручил нам мир, Им Самим созданный, открыл нам творческую возможность сделать из этого мира чудо красоты, гармонии, правды. Но когда человек уклонился с этого пути, пошел своими путями эгоизма, жадности, страха, нелюбви и т.д., то Бог стал человеком. Мы верим, что Иисус Христос, родившийся в Вифлееме, проповедавший на Святой земле, распятый после неправедного суда и воскресший, был действительно Сам Бог, вступивший в этот мир для того, чтобы разделить с нами все последствия Своего творческого акта и того, что мы сделали с этим миром, который Он нам доверил.

Встает вопрос: каким образом человек может одновременно быть Богом, каким образом две природы могут взаимно пронизать друг друга, каким образом всемогущий Бог может стать хрупким человеком? Тот, Который бесконечен, вечен, может вступить в конечность, временность нашего мира? Я думаю, что одна из самых убедительных картин, один из самых убедительных образов был дан в свое время святым Максимом Исповедником [

].

Он говорит, что соединение человека и Бога, Божества и человечества во Христе можно уподобить соединению огня и железа при закаливании меча. Мы вкладываем меч в огонь - холодным, серым, без блеска, а вынимаем - горящим огнем. Что же случилось? Жар пронизал железо так, что, по слову Максима Исповедника, теперь можно резать огнем и жечь железом. Если не представлять Бога существом физически нам подобным, тогда мы можем так думать о воплощении. Мы можем думать, что Бог, Который невещественен, соединяется с веществом именно так, как жар соединяется с железом или как в нас проникает тепло, когда мы входим в дом с мороза. Тепло остается теплом, мы остаемся человеческой плотью, но она теперь живая, гибкая, трепетная, совершенно иная, она ожила. И вот в это мы верим. Таким нам представляется Господь Иисус Христос - человек во всех отношениях, имеющий и душу, и ум, и сердце, и волю, и плоть, но человек, который всецело, до конца, до самых глубин, без остатка пронизан Божеством, стал тем, чем всякий человек призван стать - Богочеловеком. Потому что человек призван не к тому, чтобы быть просто одной из животных тварей, пусть даже самой замечательной; человек призван перерасти свою тварность через общение с Богом, через соединение с Ним так, чтобы вся Божественная жизнь влилась в него, чтобы стать причастником Божественной природы. Мы призваны быть вождями того мира, который Бог создал, чтобы, по слову апостола Павла, Бог стал все во всем, то есть мы призваны привести всю тварь к Богу, через свое тварное творчество соединить всю тварь, все творение с Богом так, чтобы все было пронизано Божеством, все воссияло вечностью.

В этом смысл слов Ветхого Завета, начала книги Бытия, где говорится, что Бог, сотворив мир в шесть периодов (которые в Библии условно называются днями), на седьмой день почил от Своих трудов. Значит ли это, что Он просто покинул этот мир, забыв о нем, не обращая никакого внимания на его судьбу, как бы пустил его в ход, ожидая, что мир сам каким-то образом устроится? Нет; я думаю, что именно в этот седьмой день человек вступает в свою творческую деятельность. Седьмой день - это весь период истории от момента, когда завершено творение, когда человек совершен, сотворен, поставлен в сердцевине мироздания, и до дня, когда в конце времен будет суд. О суде мы будем говорить отдельно, но сейчас мне хочется сказать об этом творчестве.

Может быть, свойство человека, яснее всего делающее его родным Богу, это творчество, способность творить. Этот мир, который был создан как бы в невинности, в котором были заложены все возможности добра, отдан человеку так, как можно отдать ему участок земли и сказать: почва богата, плодородна, у тебя крепкие плечи и руки, плуг в твоих руках, - сделай из этой почвы поле или сад по своему разумению, согласно своим творческим способностям… И человек должен был этим заняться. Максим Исповедник говорит в своих писаниях, что человек принадлежит двум мирам: с одной стороны, он взят из земли, то есть является как бы последним звеном земного творчества Божия, но, с другой стороны, Бог вдохнул в него жизнь - причем не просто животную жизнь, но то дыхание жизни, как говорится в Библии, которое его делает способным познать Бога, полюбить Его, прислушиваться к Нему, входить в гармонию с Ним. И вот потому что человек был создан таким, он может все земное приобщить к духовному, и в конечном итоге - к небесному и Божественному. Это задача человечества. Мы этого не совершили, мы заблудились на нашем пути, но эта задача остается перед нами. Мир, который мы создали - безобразен, ужасен. Вы помните, наверное, слова русской пословицы: неурожай от Бога, а голод - от людей. Да, неурожай может быть результатом различных внешних событий, а голод зависит от того, что человек по отношению к человеку бывает бесчеловечен. И это бывает часто, а в наше время так страшно проявляется!

Наша задача в том, чтобы вернуться к первоначальному замыслу Божию; и Сам Бог вошел в этот мир, чтобы возглавить наше творчество. Мы можем у Самого Бога научиться, как человеку надо жить, потому что Бог в лице Иисуса Христа стал человеком и нам показал, как живут, или, вернее, как может жить человек, который достоин своего человеческого звания. И это один из самых вдохновляющих моментов Евангелия: нам показана не только любовь Божия - нам показано величие человека, показано, что человек может вырасти в меру Божественности и через это стать способным все, Богом созданное, привести к той полноте, к которой оно призвано.

Но на пути к этому стоит очень страшная вещь: свобода, человеческая свобода, и это нам надо продумать. Свобода может быть или творческой, спасительной, или гибельной. Она может быть произволом или освобождением, в зависимости от того, как мы ее определяем.

Казалось бы, над значением этого слова и задумываться не надо: быть свободным - это иметь право и возможность делать, что хочу. Однако такой свободы вообще на свете нет. Ее нет ни биологически, ни общественно, ни политически, ни в отношениях с людьми. Биологически мы можем быть только тем, чем мы рождаемся: человеком того или другого рода, нации и т.д. Общественно мы тоже в значительной мере определены, а о политическом ограничении и говорить нечего. В каждой стране есть какие-то очень ясные границы; они могут быть страшно узкие и подавляющие или более широкие, но всегда где-то кончается наше право делать то, что нам хочется. В чем же тогда свобода? Если я не могу делать то, что хочу, если я биологически, психологически, общественно и политически во всех отношениях обусловлен, где же может быть речь о свободе? И вот мне хочется задуматься вместе с вами над значением этого слова. Мои размышления могут показаться некоторым из вас странными, но иногда приходится, задумываясь над сложными вещами, подходить к ним с непривычной для нас стороны.

Я начну со слов, которые мы употребляем, обозначая свободу. Первое слово - латинское libertas . Для нас теперь те слова, которые исходят из этого корня, значат почти что произвол, во всяком случае - огромную долю самоопределения. Но в древнем Риме слово libertas означало, с точки зрения и закона и практики, положение свободнорожденного ребенка в отчем доме. Он был свободнорожденный, то есть не раб, с точки зрения государства и общества; но что касается домашнего быта, он был во всем подчинен отцу. Свобода, которая дает человеку возможность распоряжаться, владеть обстоятельствами и собой, приобретается трудом, дисциплиной. Поэтому в отношениях отца и сына была строжайшая иерархия: отец учил сына и физически и душевно и умственно быть хозяином своего тела и судьбы; а это дается не произволом, а настоящей тренировкой. Апостол Павел, говоря о подготовке подвижника, указывает, что такая подготовка подобна тренировке атлета, спортсмена. Вот такой тренировке, душевной и физической, и подвергался свободнорожденный ребенок ради того, чтобы в свое время он мог занять в обществе ответственную и творческую позицию. Поэтому право на свободу от рождения не означало права помыкать всеми окружающими. И тут с понятием свободы соединяется то, чего, казалось бы, меньше всего мы ожидали бы, а именно - послушание.

Обыкновенно мы думаем о послушании как о подчиненности, порабощении. Но послушание - вещь гораздо более глубокая и важная. Слово это происходит от слова “слушать”. Послушен тот, кто признает в другом человеке - в матери, отце, учителе, старшем товарище - более глубокий, более цельный опыт, нежели собственный, и кто сердцем и волей вслушивается в то, что они говорят, что они думают, вслушивается в их жизнь с тем, чтобы приобщиться к тому, чему они научились от жизни, от встреч с людьми, старается усвоить их опыт. Таким образом, послушание заключается не в том, чтобы раболепно отдаться воле другого человека, а в том, чтобы, вглядываясь в его образ, вырасти в его меру и, возможно, его перерасти.

Слово, которое употребляется в германских языках (Freiheit по-немецки, freedom по-английски), корнями уходит в санскритское слово, которое в глагольной форме значит “любить” и “быть любимым”, а как существительное означает “мой любимый”, “моя любимая”. Разве не замечательно, как эти древние народы уловили, что подлинная свобода - это такое взаимное отношение, в котором царствует взаимная любовь, где ни один не порабощает другого? Такая свобода и есть плод любви. Но какой любви? Мы все знаем, что мы называем любовью: теплое чувство, ласку, порой чувство, которое рождает в нас желание владеть другим человеком, обладать им. Это может зайти очень далеко. Есть у одного английского писателя [

] произведение: переписка старого беса с молодым племянником, которого он учит приемам искушения людей. И между прочим этот старый бес говорит: “Я не могу понять Христа. Он говорит, что любит Свою тварь - и оставляет ее свободной. Вот я тебя, бесенок, люблю; это значит, что я хочу тобой обладать, хочу тебя держать в своих когтях, я хотел бы тебя съесть, переварить, чтобы тебя вне меня не было вовсе…” О такой любви многие из нас, к сожалению, знают. Тут мы можем почувствовать разницу между таким ложным, лживым понятием любви, которое я только что описал, и любовью, равнозначной свободе. Такая любовь говорит другому: “Ты так драгоценен, так прекрасен, так много значишь для меня, что я не имею никакого права тебя ограничивать, кромсать, уродовать. Я всеми силами своего существа буду служить тому, чтобы ты развился в полную меру своих возможностей; я не буду преградой стоять на твоем пути, а буду только следить за тем, чтобы ты не оказался недостойным себя самого, чтобы ты стал в полной мере той красотой, тем чудом, каким ты можешь быть…” Вот это свобода совершенно другого рода; и, возможно, только такая свобода совпадает с понятием свободы, как его излагает Хомяков. Свобода не в том, чтобы человек мог делать все, что ему вздумается, но в том, чтобы он в самом настоящем смысле слова был самим собой, всем тем, чем он может быть, чтобы он развился до совершенной своей полноты. В этом и состоит свобода, о которой русский мыслитель говорит и которую, конечно, всякий человек носит в душе: стремление быть самим собой, быть собой беспрепятственно, развиться до полного своего величия, стать достойным звания Человека.

Бог сотворил нас свободными, и за это можно Его благодарить всю жизнь, как бы ни складывались обстоятельства этой жизни, потому что не обстоятельства мешают человеку быть свободным в смысле: быть самим собой, полным творческой силы, быть способным любить не только своих друзей, родных, близких, но и врагов непобедимой любовью. И для того, чтобы это осуществить, всякий человек может строгой тренировкой, напряженным усилием научиться быть сыном Божиим по образу Господа Иисуса Христа.

Задумайтесь над этим, потому что такая свобода, какая нам предложена, есть призыв к предельному творчеству, к тому, чтобы вырасти в полную меру своего бытия. И никакие обстоятельства не могут человеку помешать быть собой. Эпиктет [

]- древний философ, был свободным человеком и сумел себя внутренне воспитать в подлинной свободе. Во время войны римлян с греками он оказался рабом жестокого хозяина, который его всячески притеснял и наконец стал на нем испытывать средства мучения, приборы, которыми можно было мучить человека. Но и это не победило Эпиктета. Когда в результате такого опыта у него была сломана нога, он только посмотрел на своего мучителя и сказал: “Разве я тебя не предупреждал?..”

Я уже говорил о том, что Бог берет на Себя полную ответственность за создание мира, человека, за свободу, которую Он ему дает, и за все те последствия, к которым эта свобода приводит: страдание, смерть, ужас, который мы часто творим. Говорил я и о том, что оправдание Бога (если так можно выразиться, ведя речь о Боге) в том, что Он Сам становится человеком. В лице Господа Иисуса Христа входит в мир Бог, облекшись плотью, соединившись с нами всей человеческой судьбой и неся на Себе все последствия данной нам Им же Самим свободы. Он живет среди людей, которые Ему чужды. Начало Его жизни - в отвержении. Когда Божия Матерь приходит в Вифлеем, ожидая ребенка, Она стучится во все двери, и ни одна дверь не открывается, а если и открывается, то захлопывается перед Ней: нам здесь хорошо, мы своей семьей живем, мы рады тому теплу и свету, которые вокруг нас,- нам чужих не нужно… Вот начало вступления Бога в историю нашего тварного мира. А дальше мы знаем, как Он был окружен и любовью, и недоверием, и непостижимым непониманием, слепотой людей, которые в Нем не видели того, чем Он является, и не понимали того, что Он говорил.

И теперь мне хочется сказать о другой стороне дела: неужели напрасно Бог стал человеком? Неужели напрасно Он прожил, как человек, столкнувшись со всеми теми чувствами, о которых я говорил, и кончил Свою жизнь более одиноко, более страшно, нежели Он ее начал на земле? Он, всемогущий, бессмертный, бесконечный, захотел, по любви к нам, стать уязвимым, беззащитным, отдаться в наши руки, как любовь отдается любимому человеку в надежде на то, что она будет принята, и с сознанием того, что она может быть отвергнута,- и в лице Христа она была отвергнута. Христос умер на кресте, оставленный всеми людьми. И для того, чтобы разделить с нами всю судьбу человека, Спаситель наш Христос в Своем человечестве, в Своем человеческом сознании пережил то, что является самой великой потерей для человека, самой большой трагедией в жизни человечества: утрату Бога, какой-то метафизический обморок, когда вдруг Он остался один, умирающий, разделяющий с нами самое страшное, что может быть - без-божие, отсутствие Бога в жизни: “Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?” Ни один безбожник на земле никогда не переживал потерю Бога так, как пережил ее Сын Божий, ставший сыном человеческим.

И какой же ответ земля дала небесной любви? Некоторые, совсем немногие ученики остались при Нем. Но они потом обошли весь известный им тогда мир и пронесли весть о том, что мы любимы Богом, что Бог нас любит всей жизнью и всей смертью, всей богооставленностью Господа Иисуса Христа.

Это было началом Церкви. А Церковь является тем странным, непостижимым извне обществом, которое состоит из нас, людей, грешных, хрупких, слабых, недостойных не только Бога, но и себя самих, и друг друга, и одновременно - тем местом, где Бог и человек встречаются, соединяются в любви, делаются одним обществом, тем, что, кажется, Хомяков называл “организмом любви”.

Итак, Церковь - странное общество. Очевидно, бросается в глаза в ней то, что это общество людей, которые - как то свойственно всем людям - хрупки, часто недостойны своего человеческого звания. Но вместе с этим в Церкви есть невидимая сторона присутствия Божия.

Праздник Сретения возводит нас к евангельским событиям начала земной жизни Христа. На сороковой день по Рождестве Христовом Богородица Мария и праведный Иосиф, исполняя предписание Моисеева Закона, принесли Младенца Иисуса в Иерусалимский храм. Церковнославянское слово «сретение» означает «встреча». Что же за встреча произошла в Иерусалимском храме более двух тысяч лет назад?

В это время в Иерусалиме жил «человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева, и Дух Святой был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня» (Лк. 2, 25-26). Этого дня он ожидал необычно долго. Симеон, отличавшийся незаурядной ученостью и мудростью, был одним из 70 «толковников» - переводчиков, которым египетский правитель Птолемей II в 80-х годах III века до Рождества Христова поручил перевести тексты Священного Писания с древнееврейского на греческий. Симеон трудился на острове Фаросе в Александрии. Переводя книгу пророка Исаии и дойдя до слов «се Дева во чреве приимет и родит Сына» (Ис. 7, 14), он усомнился, думая, что в текст вкралась ошибка, так как считал невозможным, чтобы жена, не знавшая мужа, могла родить. Симеон взял уже нож и хотел вычистить «ошибку» в книжном свитке и изменить слово «дева» на слово «жена». Но в это время явился ему ангел Господень и, удержав, сказал: «Имей веру написанным словам, и сам увидишь исполнение их, ибо ты не увидишь смерти, прежде чем не узришь Имеющего родиться от чистой Девы Христа Господа».

Уверовав в ангельские слова, старец Симеон с нетерпением ожидал пришествия в мир Христа, проводя праведную и непорочную жизнь. Симеон был исключительным человеком, который прожил несколько сотен лет, утратил всех, с кем был близок - детей, внуков, родственников –ради одного ожидания встречи с Богом. И вот придя по вдохновению в храм, увидев младенца Иисуса и взяв Его на руки, праведный Симеон произносит слова, которые позже станут знаменитым церковным песнопением: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, свет во откровение языков, и славу людей Твоих Израиля» (Лк. 2, 29-32).

Убеленный сединами старец обращается к Младенцу как к Повелителю жизни и смерти, как к Тому, Кто держит в Своих руках его жизнь, движет временем и мирами! Эти слова - голос не одного человека, а всего старого мира, обратившегося в ожидание мира нового. Таинственный смысл события Сретения под кажущейся внешней невзрачностью – величественен и глубок. В Иерусалимском храме произошла не просто встреча праведного Симеона и Младенца Христа, не просто свершилось личное обетование Ангела Божия старцу-толкователю, когда-то усомнившемуся в истинности слов Священного Писания. В тот день свершилась встреча двух эпох, двух частей истории человечества, двух Заветов - Ветхого и Нового. Старец Симеон, возраст которого к тому моменту, по преданию Церкви, насчитывал порядка трехсот пятидесяти лет, как никто другой из богоизбранного народа Израиля не просто чаял рождения Спасителя, не просто соизмерял свою жизнь с этим чаянием - сама жизнь его всецело стала этим ожиданием, он стал воплощением Ветхого Завета, устремленного к Сретению Мессии Христа. Как пишет святитель Феофан Затворник, «в лице Симеона весь Ветхий Завет, неискупленное человечество с миром отходит в вечность, уступая место христианству…»

В это время в храме находилась также 84-летняя вдовица Анна, пророчица, дочь Фануилова, которая «постом и молитвой служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем (Богомладенце) всем ожидавшим избавления в Иерусалиме» (Лк. 2, 37-38). Последние праведники уходящего Ветхого Завета - праведный Симеон и Анна-пророчица - удостоились видеть в храме Носителя Нового Завета.

Радость по поводу свершившегося сретения Божества с человечеством, о чем единогласно вещали многие ветхозаветные прообразы, составляет одну из возвышенных истин, которой нас учит праздник Сретения Господня. В день Сретения Господня яркий свет озарил древнюю ветхозаветную скинию. Но этот свет, увы, увидели или захотели увидеть не все. Сбылись слова пророка Малахии: «Внезапу приидет в церковь Свою Господь» (Мал. 3:1). «Внезапу» - т.е. не так, как Его ожидали иудеи. Давайте задумаемся: с перерывом в сорок дней на заре новой эры в древней Иудее, веками чающей пришествия Мессии, свершается ряд долгожданных, предсказанных пророками Ветхого Завета событий – рождается Спаситель и Его, по Моисееву Закону, приносят в храм. Но ни правитель Иудеи, ни священники, ни фарисеи с саддукеями, ни сам богоизбранный народ в основной своей массе не замечают всего этого. Весть о родившемся Младенце первыми узнают простые пастухи, увидев в ночном небе славящее Христа ангельское воинство, за Вифлеемской звездой идут иноплеменники - волхвы, а божий народ Израиля словно спит, не замечая вокруг себя ничего из того, о чем столько времени говорили все пророки и на что была направлена вся их вера. И только старец Симеон и Анна пророчица увидели в Младенце Христа, Спасителя мира. Увидели потому, что они были готовы к этой встрече, их сердца не были затуманены ложными представлениями о Боге и той суетой, о которой постоянно предупреждает Екклесиаст.

И как часто мы за своими повседневными заботами не видим главного – духовного содержания нашей жизни, забываем о Христе и в многочисленных событиях не можем разглядеть Промысел Божий о нас самих.

Таким образом, Сретение – событие многомерное и удивительное в своем духовном значении. Это и историческая встреча Симеона Богоприимца с Младенцем Христом, свершение его личного ожидания исполнения обетования, которое дано ему было Ангелом Божиим, и встреча Ветхого и Нового Заветов, когда свершается вся полнота чаяний о приходе в мир Спасителя, и встреча человечества и Бога, к которому призваны все мы. И как тогда, две тысячи лет назад, так и сегодня задача человека – не упустить этой встречи и желать ее всем сердцем, всей душой.

С этой встречи начинается наша духовная жизнь, открывается путь ко спасению. Эта встреча, конечно, происходит в любой день года, не только в Сретение. Но праздник Сретения говорит нам о самой возможности этого чуда, свидетелями и участниками которого много веков назад стали праведный старец Симеон и Анна-пророчица. Молитва святого Симеона Богоприимца «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко» произносится на каждой вечерне, чтобы уходящий день напоминал всем нам о вечере нашей жизни. Жизни, которую мы должны прожить в мире с Богом и в исполнении евангельских заповедей, чтобы, как святой старец Симеон, с радостью встретить Христа и нескончаемый светлый день в Царствии Небесном.

Благочинный округа города Арзамаса

иерей Давид Покровский

Встреча человека с Богом Много лет назад, когда я только пришел в церковь, в моей жизни был такой случай. Мы с моим товарищем отправились в студенческое общежитие к нашей знакомой студентке, которая только приближалась к обретению веры. У нас завязался разговор о религии, и подруга спросила: «зачем вы ходите в храм?» В этом её вопросе не содержалось ни колкости, ни насмешки, но она и вправду хотела понять. Тогда товарищ ответил ей: «Не надо нас считать такими глупыми - если бы мы ничего в храме не чувствовали, мы бы туда и не ходили». Эти слова очень удивили меня, потому, что на тот момент я не чувствовал в храме ровным счётом ничего. И, только спустя время Бог вошел в мою жизнь как несомненная реальность, и вместе с этим пришло то, что на Афоне называют «чувством Бога». Но и здесь всегда существует своя постепенность восприятия. Если человек никогда не испытывал чувства, что Бог есть, то разобраться логически - есть Он или нет, очень сложно. Причём, если этого чувства не было, то сердце больше становится сторонником того, что Бога нет. Нет потому, что я Его не чувствую. А то, что другие чувствуют - это их больная фантазия. Так человек приобщается атеизму. Однако у атеизма нет ответа на вопрос: «Что мне нужно делать, чтобы убедиться, что Бога нет?». Единственным ответом могло бы быть - нужно пройти путём религии и на опыте узнать - есть ли Бог. Христос предлагает людям путь личного опыта. «Блаженны чистые сердцем ибо они Бога узрят Детям не надо рассказывать, что Бог есть - они Его ощущают, потому что их сердца ещё не закрыты грехом от этого ощущения. То, что Бог есть, можно понять даже вглядываясь в мир. Ясно, что такая красота не могла возникнуть сама по себе. Но есть вопрос - какое отношение имеет Бог к моей личной жизни? Как говорил Клайв Льюис: «Какое отношение то, что Он умер и воскрес имеет лично ко мне?». Я видел в жизни священников, которые молясь - общались с Богом и передавали свой настрой святости другим. Видел и других людей - не священников. И, конечно, видел и тех священников, для которых богослужения было всего лишь обрядом, которого они не чувствовали. Конечный смысл службы в храме - живая встреча со Христом и последующая жизнь с Ним, расширения в сердце места для него. Для этого обретения Его, всё большего по мере лет церковной жизни, в церкви существует всё, что в ней есть. Поэтому вся церковь и служба строятся вокруг причастия, - которое и есть Его обретение. Когда-то, когда я начинал ходить в храм, я тоже ничего не чувствовал в нём и в службе. Но я говорил себе, что самые лучшие люди земли испытывали в службе полноту блаженства и ходил. И читал о службе книги. И спустя года два пришло живое чувство Бога, которое с годами только возрастало. Но как именно оно пришло - это и для меня тайна. «Дух дышит где хочет, а как приходит - не знает человек». Так примерно Христос говорил Никодиму. Сейчас, спустя годы, я вижу, что мне помогли обрести чувство Бога частое причастие и добрые дела. Кроме того обретению чувства Бога много помогает внимательная к словам молитва. Одна моя хорошая подруга по имени Ольга рассказывала, что придя в храм долгое время ничего не ощущала на богослужении и совсем не понимала происходящего. Понимание пришло к ней через чтение книг по литургическому богословию, а чувство Бога через частое (несколько раз в неделю) посещение храмовой службы. Молитвы по молитвослову - это только часть молитвенной практики. Нам очень важно говорить Богу своими словами, чем больше, тем лучше и святые об этом часто говорят. А молитвослов только помогает настроить душу на правильный (праведный) лад. Это подобно тому, как обучаясь музыке, ребёнок играет классику, но и сам тоже импровизирует. Хотя классика приобщает его душу высоте и помогает его импровизациям и его последующему сочинению собственной музыки. Блаженны те души, которые ищут пережить реальность Бога. Им нужен Бог как сокровище сердца. Они не теплохладны. Страдание так же есть место встречи человека и Бога Вера, это не только доверие неким историческим фактам, касающимся религии, но присутствие Бога в человеке. Насколько Дух Святой наполняет сердце, настолько человек ощущает реальность существования духовного мира. Однажды я спросил старца Илия Оптинского (Ноздрина) – как научиться верить? И он ответил, что вера даётся за чистоту жизни. То есть Бог приходит по мере нашего очищения от зла. К этому открытию приходили не только подвижники. Так, Паскаль советовал другу умножать веру уменьшением грехов, а не увеличением доказательств. Если бы я спросил самого себя, как не сойти с пути веры, то дал бы себе три совета. Во-первых, находить время для частого посещения литургии и частого причастия. Когда я только пришел в храм почти 14 лет назад, то не имел никакого живого ощущения Божьего присутствия. Как, впрочем, и все мои друзья. Одна девушка по имени Ольга говорила мне, что приходила в храм как к соседке - без всякого живого чувства Господа в сердце. И я понял, что не смогу жить Богом без его помощи. Тогда я стал причащаться как можно чаще - по возможности каждое воскресение. Но и тогда чувство присутствия Бога пришло не сразу. И, всё же, оно пришло, и Бог стал явью, а не философской категорией, как это бывало раньше. Христос не скрывается от нас и в ответ на наше усилия выходит на встречу. Во-вторых, я бы посоветовал сам себе всегда помнить, что все люди вокруг нас остро нуждаются в любви и заботе. Буквально в том же храме, где мы стоим, есть десятки старушек, которые давно не верят, что могут быть нужны на земле. Подойдите к одной из них, разговоритесь, проводите до дома. Начните ей помогать хотя бы раз в неделю. А, если вам это трудно - давайте ей немного денег. Скоро вы узнаете, что в храме или нет, или почти нет ни одной старушки, которая бы не нуждалась и хорошо питалась. Они по скромности не захотят у вас ничего брать - всё равно давайте. Радуйте других и Бог сразу же обрадует вас той благодатной радостью, которую можно не узнать, даже проходив в храм двадцать лет, если ты не живёшь для других. Святой Николай Сербский говорил, что, если бы молодой человек спросил его, как спасти свою душу, он бы посоветовал только взять на себя заботу хотя бы об одном несчастном человеке. Один мой знакомый в неком храме протянул одной грустной старушке 20 гривен. Она расцвела, преобразилась. На её лице появилась радость. Она плакала и обнимала этого человека, спрашивала, как зовут его и его семью. С тех пор она на каждой службе подходила к нему, обнимала и радовалась, что ему нужна. А больше этого нет ничего на свете... И в-третьих, я бы посоветовал общаться с людьми глубокой веры. В таких людях живёт Бог, и мы ощутим Его, общаясь с ними. Так, рядом с подвижником даже воздух звенит от присутствия Святого Духа и небо сразу становится реальным и близким. Не всем посчастливится встретить святого в жизни, но мы можем читать о святых, особенно живших в наше время. Благо, таких жизнеописаний теперь много и они все доступны в интернете. Я слышал об одной протестантке, которая приняла православие только потому, что прочла книгу старца Софрония о Силуане Афонском. Читая, она явно ощутила свет, сходящий со страниц на душу. Других доказательств ей было уже не надо. Бог познаётся опытно делами и молитвой. Путём деятельной помощи другому. В Европе был случай, когда один человек хотел спрыгнуть с моста и его увидел православный священник. Он сказал самоубийце - «вам ведь теперь деньги не будут нужны - пойдите, раздайте ваши деньги нищим, а потом возвращайтесь и спрыгните с моста». Молодой человек согласился и раздал деньги. Когда он это сделал, то снова ощутил желание жить. Открывается Бог и в молитве. Приведу по этому поводу историю, которую рассказала Елена Редкокаша, ведушая в пятом классе уроки христианской этики. На уроке одна девочка сказала ей: «я раньше не верила, а теперь сильно верю в Бога». Лена спросила её почему, и девочка рассказала, что однажды, родители ушли куда-то в гости, оставив её одну. Она боялась, а тут в доме неожиданно погас свет. Девочка очень испугалась и сказала так: «Господи, если Ты есть, пусть свет зажжётся». И свет тотчас зажёгся. У одних людей встреча с Богом проходит ярко, у других тихо и почти незаметно. Один современный человек ходил в храм, но не имел чувства Бога. Тогда он сказал себе, что святые испытывали на службе полноту радости и обретали подлинный смысл бытия. И он доверившись опыту святых стал ходить на службу ничего при этом не ощущая. А спустя несколько лет он с удивлением заметил, что ощущает Бога внутри и рядом. Когда это чувство пришло - он и не заметил. Самое удивительное в православии - живое богообщение с Живым Богом. Не выдуманные переживания, а живое общение, которое наполняет душу миром и радостью. И в добрых делах мы встречаемся с Богом, и в церковных таинствах и в молитве. Молитва - это встреча с Богом Живым. Православие даёт человеку непосредственный доступ к Богу. Если, допустим, мусульманин, внимательный к себе, говорит, что у него нет чувства, что его кто-то слышит (как говорил это будущий православный индонезиец Бамбанг Дви Бъяторо), то православные живут в чувстве присутствия Бога, ощущают Его присутствие в молитве. Ничего подобного нет вне православия. Однажды после проведенной встречи с молодёжью, мы шли по городу и к нам подошли две сектантки - свидетельницы Иеговы. «Здравствуйте, не хотите ли поговорить о Боге?» спросили они. Тогда я решил провести для православной молодёжи наглядный урок сравнительного религиоведения. «Здравствуйте». Обратился я к сектанткам. «Я - оператор механических навозоразбрасывателей, но мне очень интересно говорить о Боге. Расскажите мне о Нём и о том, что Он в мире делает». И сектантки, показывая свои примитивные журнальчик стали говорить: «При Аврааме Бог сделал то, при Моисее - то, при Давиде - то». «Хорошо», остановил я их. «Я верю, что Бог помогал своим угодникам». Но дело в том, что мне нужен такой Бог, который не только в древности действовал, но и в нашей жизни может что-то сделать. Скажите мне, что Бог сделал в вашей жизни лично?» Сектанток поразил вопрос. Они стали говорить, что я не прав, и Бог сейчас в мире не действует. Он действовал в библейские времена, а теперь просто наблюдает за миром и ждёт момента Страшного Суда, чтобы наказать грешных и наградить праведных. После этого православная молодёжь, слушавшая нас, сказала «Слава Богу, что мы православные». С точки зрения православия Бог действует в жизни каждого конкретного человека, всегда, всецело и постоянно, а не с того момента, как ты об этом подумал и не только в древности. И узнать, что Бог является участником нашей жизни, мы можем через личную молитву. Через молитву мы узнаём, что Бог участвует во всём, что происходит в нашей жизни. Ведь любящему - важно всё в любимом. Поэтому беседа с Богом должна быть не фоном нашей жизни, а её главным содержанием. Между человеком и Богом существует множество барьеров (со стороны человека) которые преодолеваются только с помощью молитвы. Все говорят – во время молитвы хорошо. Это потому, что Бог касается души. Часто спрашивают - зачем нужно молиться, если Бог и так знает, что нам нужно? Но мы молимся не для того, чтобы у Бога что-то выпросить. В каких-то случаях мы просим у Него помощи в тех или иных житейских обстоятельствах. Но главным содержанием молитвы должно быть не это. Бог не должен быть вспомогательным средством в наших земных делах, как воспринимают Его протестанты. Главным содержанием молитвы должно быть само предстояние Богу, сама встреча с Ним. Молиться нужно для того, чтобы побыть с Богом, соприкоснуться с Богом, ощутить Его присутствие. Но мы не всегда чувствуем Бога в молитве. Причин тут может быть несколько. Бог может этим показывать, что в нашей жизни что-то не в порядке, что мы грешим. Как если б мы поздоровались с мамой, а она б от нас отвернулась, - мы б всполошились - что случилось? Чем мы её обидели? Что в нашей жизни не так, что она с нами не здоровается? То есть Бог может попустить нечуствование, чтобы мы захотели исправить свою жизнь. Человек может быть не готов почувствовать Бога в молитве. Мы жалуемся, что Он не делает явным Своё присутствие те несколько минут, когда молимся, но ведь весь день мы говорим Ему - мне не до Тебя. Потому святые отцы учат: «Послушай Бога в заповедях, чтобы Он услышал тебя в молитвах. Бывает и так, что мы только ещё начинаем свой духовный путь, и наше сердце только чуть-чуть вмещает в себя Бога, совсем немного, и мы иногда только чувствуем, что во время молитвы хорошо или чувствуем, что небо нас слышит. Этого не надо бояться, а надо просто стараться жить духовной жизнью, и, в конце концов, живое чувство Бога, живая вера к нам придёт. Бывает так, что человек не способен воспринять Бога. Сердце повреждено искаженной жизнью, и человек Бога не слышит. Бывает так, что услышать мешает множество грехов. Святой Николай Сербский: «Письмо человек, который верит в Бога но не молится Ему»: Трудись и укрепляй в себе веру. Со временем почувствуешь потребность в молитве. Пока слаба твоя вера и не заставляет тебя молиться. Смотрели мы, как слабая струя воды падала на колесо водяной мельницы и оставалось колесо неподвижным; когда же прибыла вода, колесо двинулось. Вера есть сила духовная. Малая вера не подвигнет ум к размышлениям о Боге и сердце на молитву Ему. Крепкая вера движет и ум, и сердце, и всю душу человека. Пока живет в душе крепкая вера, она силой своей устремляет душу к Богу. Христос дарует людям возможность личного духовного опыта. «Блаженны чистые сердцем ибо они Бога узрят». Это православный способ общения с Богом. Но если душа повреждена она, пока повреждена, не ощущает небо. Тут помогает исповедь. Ведь церковные таинства вводят Господа в жизнь человека. Маленькому ребёнку не нужно доказывать существование Бога, он Его просто ощущает. Но становясь взрослее, ребёнок совершает больше грехов, и грех заслоняет человеческую душу от Бога. Вообще, конечно, церковные таинства очень помогают человеку не только встретить Бога, но и жить Богом. Святой Николай Кавасила говорит, что именно таинства и составляют нашу жизнь во Христе. Святой Игнатий Бренчанинов говорит, что одним из способов ощутить присутствие Бога, наряду со внимательной к словам молитвой, служит взирание на икону. Однажды мне пришлось говорить с протестантом об иконах. Серьёзные аргументы в защиту иконопочитания он не принял. Мне было его жалко, и пришла одна мысль в голову: предложить ему посмотреть на икону Спасителя, которая у меня была с собой. Он смотрел долго и я спросил его, что он чувствует? И он сказал: «чувствую, что я грешник». Это всё говорит о том, что не только мы пытаемся прийти к живому чувству живого Бога, но и Сам Бог тоже пытается прийти к нам. В Евангелии есть такие слова Христа: «стою у двери (человеческого сердца) и стучу». И Он ждёт, кто ему откроет, чтобы войти к тому, кто открыл. Святой Иоанн Златоуст: «Христос первый искал дружбы апостолов». И Он первым ищет нас и уже сейчас пришел к нам и действует в нашей жизни, хотя мы этого не всегда видим. Старец Иоанн Крестьянкин говорил: «Христос действует в твоей жизни не с того момента, как ты об этом подумал». Он постоянно присутствует в нашей жизни, хотя большинство людей этого не замечает. Мы не видим всю разумную красоту того, как складывается наша жизнь в единый сюжет, ведущий всех добрых людей к счастливому концу. Но мы можем довериться Господу и поверить, что это так. Приведу об этом одну историю. Катя Б. - библиотекарь православного факультета. Однажды она сидела в библиотеке (а читальный зал находится на этаже университетского общежития, где живут арабы, китайцы и негры) и думала: «Господи, как же есть хочется». А потом иностранный студент - палестинец Анас открыл двер, увидел Катю, вышел и через несколько минут принёс ей три тарелки еды. Мама, узнав об этом, сказала словами аввы Дорофея: «если Господь захочет, Он и сердце сарацина расположит, чтобы нам помочь». Человек может изображать себя перед Богом постником, молитвенником, а может и великим страдальцем. А Христос, во всём настоящий, ждёт