Основные понятия морфологической типологии: фузия, агглютинация, флексия, инкорпорация.

Морфологическая классификация языков мира (флективные, агглютинативные, корневые (изолируюшие, аморфные), инкорпорирующие (полисинтетические).

Синтетический и аналитический типы языков.

Морфологическая типология языков Э.Сепира.

1. Основные понятия морфологической типологии: фузия, агглютинация, флексия, инкорпорация.

Существует два основных типа морфемного устройства слова: фузия (от лат. fusio - сплавление) и агглютинация (лат. agglutinatio - приклеивание, склеивание). В фузионном слове границы между морфемами неотчетливы, они как бы сплавились:

иногда они проходят внутри звука, (например, в слове стричь в звуке [ч] слились последний звук корня стригу и первый согласный инфинитивного показателя -ти), иногда некоторые части морфем вообще не просматриваются (принять, взять). Для фузионного слова характерно то, что служебные морфемы одновременно выражают несколько грамматических значений (например, в слове стена флексия -а имеет три значения: женский род, именительный падеж, единственное число). Фузия распространена в индоевропейских и семитских языках. Среди фузионных языков есть как синтетические (древнегреческий, латынь, славянские, немецкий), так и аналитические (английский, французский и др.).

В агглютинативном слове границы между морфемами вполне отчетливы, при этом каждый аффикс имеет только одно значение и каждое значение выражается всегда одним аффиксом. Характерная для агглютинации полная определенность значения и формы любых морфем обусловливает то, что в агглютинативных языках все морфемы обладают большей психологической реальностью для говорящих: они лучше вычленяются, точнее семантизируются и живут в сознании говорящих в большей мере как бы сами по себе (в то время как в фузионных языках даже корневые морфемы не всегда осознаются говорящими, а некоторые из них неотделимы от аффиксов). Поскольку в условиях агглютинации все морфемы обладают большей самостоятельностью (чем при фузии), то в агглютинативных языках противопоставление корневых и аффиксальных морфем менее значимо, чем в фузионных, а оппозиция деривационных и реляционных морфем (т.е.

суффиксов-префиксов, с одной стороны, и окончаний, с другой) и вовсе нерелевантна.

Структура агглютинативного слова представляется прозрачной и достаточно рациональной. Неслучайно в эсперанто слова устроены именно агглютинативно.

Принципы и логика агглютинации широко используются при создании современных терминов. Например, в обозначениях кислот галогенов суффикс прилагательного строго соответствует количеству атомов кислорода в молекуле кислот: если один атом, то используются суффиксы -оват+ист, два атома - суффикс -ист, три атома - суффикс -оват, четыре атома - суффикс -н.

Ср.: HCIO-хлорн-оват-ист-ая HJO-иодн-оват-ист-ая

НСЮ2 - хлор-ист-ая

НСЮ3 - хлорн- оват-ая

НСЮ4 - хлорн-ая

Н JO2 - иод-ист-ая

HJO3- иодн-оват-ая

HJO4 - иодн-ая

Агглютинативные языки по своему грамматическому строю более устойчивы, чем фузионные языки. Это связано с тем, что для агглютинативного слова, с его однозначными и стандартными по форме аффиксами, с четкими морфемными границами, не характерны процессы опрощения, переразложения, ведущие к утрате мотивированности знаков и поиску новых обозначений. Агглютинативных языков на Земле значительно больше, чем фузионных: это все языки алтайской макросемьи, все языки тюркской, дравидийской семей, все языки банту, все австралийские языки, большинство индейских языков, некоторые финно-угорские, грузинский, японский, корейский и др. Агглютинативная техника используется как в синтетических и полисинтетических языках, так и в языках аналитических и изолирующих.

Характеристика некоторого языка в терминах морфологической типологии является важнейшей, возможно, самой информ а т и в н о й характеристикой у с т р о й с т в а данного языка в целом. Тип морфологии слова коррелирует (т.е. закономерно соотносится) с некоторыми существенными чертами звуковой и синтаксической организации языка. Как показал Тадеуш Милевский, четыре основные типа языков (изолирующие, агглютинативные, фузионные и альтернирующие) различаются не только способом морфологического устройства слова, но и существенным фонетико-синтаксическим своеобразиЬм синтагм (под термином ≪синтагма≫ он понимал соединения слов или соединения морфем в слове, выражающие синтаксические значения).

В частности, для изолирующих (предельно аналитических) языков характерны: 1) музыкальное ударение; 2) семантически значимое слогоделение (т.е. деление речи на слоги совпадает с морфемным членением речи); 3) максимальная (в сравнении с языками других типов) свобода построения синтагм; 4) недостаточная самостоятельность, отдельность слова (простое слово иногда не отличимо от морфемы, сложное слово - от синтагмы). Поэтому, как замечает Милевский, ≪при описании этих языков термин ≪слово≫ излишен [...], изолирующие языки являются по природе несловесными≫.

Для слова в агглютинативных языках характерны: 1) максимальная степень семантической самостоятельности и формальной определенности аффиксов (в том числе их ≪самостоятельности≫ и отдельности в языковом сознании говорящих); 2) наибольшая

свобода структуры слова при большой нагруженности словоформ отдельными грамматическими, в том числе синтаксическими значениями; 3) синграмонизм (единообразное вокалическое оформление) слова, необходимый в качестве того ≪цементирующего средства≫, которое обеспечивает целостность и отдельность агглютинативной словоформы.

Для слова во флективных (фузионных) языках характерны: 1) высокая степень семантической и формальной слитности структурных компонентов слова (грамматическая многозначность аффиксов; ассимилятивное взаимодействие аффиксов); 2) бинарность и

резкая асимметрия семантической структуры слова: основа слова выступает как носитель ≪вещественных≫, более конкретных, а также постоянных для данного слова лексико-грамматических значений, в то время как окончания выражают преимущественно синтаксические и другие меняющиеся значения.

Для альтернирующих языков характерны: 1) максимально спаянная структура слова: по сути слово здесь предстает в виде морфологически неразложимого целого, состоящего чаще всего из одного корня; 2) ограниченное число гласных; 3) резкое функциональное различие между согласными и гласными в структуре слова: выразителем вещественного значения являются согласные, а гласные, чередующиеся между согласными, выполняют

синтаксические функции.

Таким образом, имеются значимые корреляции (соответствия) между, с одной стороны, типом морфологического устройства слова, а с другой, - некоторыми типологически существенными чертами, затрагивающими синтаксический и фонологический уровни языков.

Типология - раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием. Типология стремится выявить наиболее вероятные явления в различных языках. В случае, если некоторое явление выявляется в представительной группе языков, оно может считаться типологической закономерностью, применимой к языку как таковому.

Типологический анализ можно вести на уровне звука (фонетическая и фонологическая типология), на уровне слова (морфологическая типология), предложения (синтаксическая типология) и надсинтаксических структур (типология текста или дискурса).

История типологии

В начале своего развития типология пыталась найти ответ на вопрос, какие языки и на основании чего можно отнести к «более примитивным», а какие - к «более развитым». Довольно скоро выяснилось, что исходная посылка была неверной: невозможно по типологической характеристике языка судить о его «развитости» или «примитивности». Совершенно различные языки могут принадлежать к одному типу (например, английский, китайский - великолепно развитые и имеющие богатейшую литературу - и бесписьменный язык народности цин на севере Китая в равной степени относятся к изолирующим языкам), родственные и примерно одинаково разработанные языки могут относиться к разным типам (синтетические славянские русский или сербский и аналитический болгарский, изолирующий английский и флективный немецкий). Наконец, один и тот же язык может в своем развитии менять тип и не раз: например, история французского может быть разбита на изолирующий раннеиндоевропейский, флективные позднеиндоевропейский и латинский, аналитический среднефранцузский и практически изолирующий современный разговорный французский.

В результате этих открытий лингвисты разочаровались в типологии примерно до середины 20-го столетия, когда типология пережила новое рождение. Сегодняшняя типология имеет дело не с отдельными элементами языков, а с системами языков - фонологической (системой звуков) и грамматической.

Фонологическая типология

Особенно большое практическое значение для компаративистики имеет фонологическая типология. Фонологическая типология исходит из очевидной предпосылки, что при всем огромном разнообразии языков мира, все люди имеют практически одинаковое строение речевого аппарата. Существует немалое количество закономерностей, связанных именно с этим. Например, в самых разных языках мира имеет место явление палатализации. Суть его в том, что заднеязычный согласный (в русском - к, г, х), после которого следует переднеязычный гласный (в русском - и, е) меняет свой характер. Его звучание становится более передним, «смягчается». Это явление легко объясняется лингвотехнически: трудно быстро перестроить речевой аппарат от заднеязычной артикуляции на переднеязычную. Интересно, что палатализация обычно приводит к переходу заднеязычных (к, г) в аффрикаты (двойные звуки типа ч, ц, дз). Языки, в которых происходит палатализация, могут не иметь между собой ничего общего, но, отмечая схожесть чередования в русском пеку-печёт, итальянском amico-amici «друг-друзья», иракском арабском чиф «как» при литературном арабском киф, нужно понимать, что речь идет об универсальной типологической закономерности.

В фонологической типологии крайне важно понятие о бинарной оппозиции. Бинарная оппозиция - пара звуков, схожих во всем, кроме одного признака, по которому они противопоставлены. Например, русские д и т, английские d и t противопоставлены по признаку глухости-звонкости:Т - глухой, Д - звонкий. В оппозиции один член немаркирован, другой маркирован. Немаркированный член оппозиции - главный, его статистический вес в данном языке всегда больше, его лингвотехнически легче произносить. В данной оппозиции немаркированный член - Т. Д - маркированный член оппозиции, он менее удобен для произношения и встречается в языке реже. В определенных позициях оппозиция может нейтрализоваться. Например, в конце слова в русском д произносится как т (код=кот), то есть маркированный член теряет свой маркер.

В других языках противопоставление может вестись по другим признакам. Например, немецкие или китайские d и t маркированы не по признаку глухой-звонкий, а по признаку слабый-сильный. d - слабый (немаркированный), а t - сильный (маркированный) члены оппозиции. Именно поэтому немецкий акцент в русской литературе«исопрашается таким споссопом именно ис-са тофо», что русские звонкие (маркированные) для немца похожи на собственные немаркированные.

Типологический критерий является одним из важнейших при проверке гипотез, связанных с реконструкцией языка. На сегодняшний день ни одна реконструируемая фонетическая система языка не может быть принята без проверки на типологическую непротиворечивость. Нельзя сказать, что все типологические инварианты открыты, описаны и объяснены. «Вместе с тем уже в настоящее время богатый опыт, накопленный наукой о языках, позволяет нам установить некоторые константы, которые едва ли когда-либо будут низведены до „полуконстант“. Существуют языки, в которых отсутствуют слоги, начинающиеся с гласных, и/или слоги, заканчивающиеся согласными, но нет языков, в которых отсутствовали бы слоги, начинающиеся с согласных, или слоги, оканчивающиеся на гласные. Есть языки без фрикативных звуков, но не существует языков без взрывных. Не существует языков, в которых имелось бы противопоставление собственно взрывных и аффрикат (например, /t/ - /ts/), но не было бы фрикативных (например, /s/). Нет языков, где встречались бы лабиализованные гласные переднего ряда, но отсутствовали бы лабиализованные гласные заднего ряда».

Морфологическая типология

К настоящему времени наиболее разработанной является морфологическая типология языков. В её основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Существуют два традиционных типологических параметра.

Тип, или локус, выражения грамматических значений

Традиционно различаются аналитический и синтетический типы.

• Прианалитизме грамматические значения выражаются отдельными служебными словами, которые могут являться как самостоятельными словоформами (ср.будет делать ), так и клитиками (ср. сделал бы ); локус грамматических морфем - отдельная синтаксическая позиция.
• При синтетизме грамматические значения выражаются аффиксами в составе словоформы, то есть образуют одно фонетическое слово с опорным лексическим корнем; локус грамматических морфем - при лексическом корне.

В результате при аналитическом выражении грамматических значений слова типично состоят из малого числа морфем (в пределе - из одной), при синтетическом - из нескольких.

Самая высокая степень синтетизма именуется полисинтетизмом - это явление характеризует языки, слова которых имеют количество морфем, значительно превышающее типологическое среднее.

Разумеется, различие между синтетизмом и полисинтетизмом - вопрос степени, четкой границы нет. Представляет также проблему определение того, что есть отдельное фонетическое слово. Например, во французском языке личные местоимения традиционно считаются отдельными словами, и орфографическая норма поддерживает эту интерпретацию. Однако фактически они являются клитиками или даже аффиксами при глаголе, и трудноотличимы от местоименных аффиксов в полисинтетических языках.

Тип морфологической структуры

Тип выражения грамматических значений не следует путать с типом морфологической структуры. Два эти параметра отчасти коррелируют, но логически автономны. Традиционно выделяются три типа морфологической структуры:

• изолирующий - морфемы максимально отделены друг от друга;
• агглютинативный - морфемы семантически и формально отделимы друг от друга, но объединяются в слова;
• флективный(фузионный) - и семантические, и формальные границы между морфемами плохо различимы.

В дальнейшем были описаны также инкорпорирующие языки - их отличие от флективных состоит в том, что слияние морфем происходит не на уровне слова, а на уровне предложения.

Фактически этот параметр должен по отдельности рассматриваться для формы и для значения. Так, формальная агглютинация - это отсутствие фонетического взаимопроникновения между морфемами (сандхи), а семантическая агглютинация - выражение каждого семантического элемента отдельной морфемой. Аналогично, фузия может быть формальная, как в русском слове детский [д’ецк’ий] и семантическая (=кумуляция), как в русском окончании (флексии) «у» в словестолу закодированы одновременно грамматические значения ‘дательный падеж’, ‘единственное число’ и, косвенно, ‘мужской род’.

Изолирующие языки фактически совпадают с аналитическими, так как выражение грамматических значений посредством служебных слов в реальности то же самое, что и максимальная отделенность морфем друг от друга. Однако параметры (А) и (Б) не следует смешивать и объединять, поскольку другие концы этих шкал независимы: синтетические языки могут быть и агглютинативными, и фузионными.

Таким образом, обычно выделяют следующие типы языков:

• Флективные (фузионные) языки - например, славянские или балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фонетических явлений на их стыках, фонетически не обусловленные изменения корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения.
• Агглютинативные (агглютинирующие) языки - например, тюркские или языки банту. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленных вариантов морфем, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований.
• Изолирующие (аморфные) языки - например, китайский, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии (мяо-яо, тай-кадайские и др.). Для них характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов.
• Инкорпорирующие (полисинтетические) языки - например, чукотско-камчатские или многие языки Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения, реже подлежащего непереходного глагола), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ; например, в чукотском языке Ытлыгэ тэкичгын рэннин ‘Отец мясо принес’, где прямое дополнение выражено отдельным словом, но Ытлыгын тэкичгырэтгъи букв.: ‘Отец мясо-принес’ - во втором случае прямое дополнение инкорпорируется в состав глагола-сказуемого, то есть образует с ним одно слово. Термин «полисинтетические», однако, чаще применяется к таким языкам, в которых глагол может согласовываться одновременно с несколькими членами предложения, например в абхазском языке и-л-зы-л-гоит , буквально ‘это-ей-для-она-берет’, то есть ‘она у неё это отнимает’.

Различие флексии и агглютинации как способов связи морфем можно продемонстрировать на примере киргизского агглютинативного слова ата-лар-ымыз-да ‘отец + мн. число + 1-е лицо мн. числа обладателя + местный падеж’, то есть ‘у наших отцов’, где каждая грамматическая категория представлена отдельным суффиксом, и русской флективной словоформы прилагательного красив-ая , где окончание -ая одновременно передает значение трех грамматических категорий: рода (женский), числа (единственный) и падежа (именительный). Многие языки занимают на шкале морфологической классификации промежуточное положение, например языки Океании, могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.

История морфологической классификации языков

Основы приведенной классификации были заложены Ф. Шлегелем, который различал флективные и нефлективные (фактически агглютинативные) языки, в духе времени рассматривая вторые как менее совершенные по отношению к первым. Его брат, А. В. Шлегель, постулировал в дополнение к двум первым класс аморфных языков, а также ввёл для флективных языков противопоставление синтетического (при котором грамматические значения выражаются внутри слова путём различных изменений его формы) и аналитического (при котором грамматические значения выражаются вне слова - служебными словами, порядком слов и интонацией) строя. Понятие слова при этом предполагалось интуитивно очевидным, и вопросом о том, где проходят границы слова, никто не задавался (к середине XX века стало ясно, что ответить на него отнюдь не просто).

В. фон Гумбольдт выделил перечисленные выше типы под их современными названиями; инкорпорирующие языки он при этом рассматривал как подкласс агглютинативных. Впоследствии был предложен ещё ряд морфологических классификаций, из них наиболее известны типологии А. Шлейхера, Х. Штейнталя, Ф. Мистели, Н. Финка, Ф. Ф. Фортунатова.

Наиболее поздняя по времени, хорошо обоснованная и самая детальная морфологическая классификация была предложена в 1921 году Э. Сепиром. В дальнейшем интерес к построению морфологических классификаций указанного типа несколько ослабел.

Достаточно широкую известность получила предпринятая Дж. Гринбергом попытка построения квантитативной (количественной) морфологической типологии. В общих грамматических описаниях конкретных языков продолжает повсеместно использоваться гумбольдтовская типология, дополненная понятиями аналитизма и синтетизма, а в центр внимания лингвистической типологии как раздела лингвистики переместились иные параметры структурного разнообразия языков. На базе материала, составленного из сопоставления 30 языков различных языковых семей, Гринберг проанализировал и пришёл к выводу о зависимости порядка слов в языке (т. н. языки SVO, SOV и т. п.) и последовательности типа «существительное-прилагательное», ударения в словах и пр., всего 45 закономерностей (т. н. «универсалий», англ. universals ).

Синтаксическая типология

Основными параметрами синтаксической типологии являются:

• стратегия кодирования глагольных актантов;
• порядок составляющих;
• локус маркирования зависимости в словосочетании.

Стратегия кодирования глагольных актантов

С точки зрения взаимоотношения между глаголом и существительным языки делятся на:

• Активные языки - деление существительных на «активные» и «неактивные», глаголов на «активные» и «стативные», прилагательные обычно отсутствуют: современныйкитайский, гуарани , праиндоевропейский и др.
• Номинативные языки - номинатив (основной падеж существительного) соответствует субъекту как переходного, так и непереходного глаголов, и противопоставляется аккузативу, который соответствует объекту переходных глаголов - большинство современных индоевропейских (включая русский), семитские и др. языки
• Эргативные языки - абсолютив (основной падеж существительного) соответствует субъекту непереходного и объекту переходного глагола, и противопоставляется эргативу, который соответствует субъекту переходного глагола -северокавказские языки, баскский, из индоевропейских - курдский; реликты явления имеются в грузинском языке («повествовательный падеж» - бывший эргатив).

Существуют также несколько менее распространённых типов.

На практике каждый язык в той или иной мере отступает от данной строгой классификации. В частности, в ряде индоевропейских и семитских языков (например, в английском) морфологическое различие между номинативом и аккузативом утрачено (за исключением местоимений, система которых довольно консервативна), поэтому данные падежи выделяются условно, с точки зрения их синтаксической роли.

Классификация языков по синтаксическим типам опирается на важнейшие признаки семантической и формальной структуры главных членов предложения.

В языках номинативного типа предложение основано на противопоставлении подлежащего (субъекта действия) и дополнения (объекта действия). В номинативных языках различаются переходные и непереходные глаголы, именительный и винительный падежи существительного, прямое и косвенное дополнения. В глагольном спряжении используются субъектно-объектные ряды личных аффиксов. К этому типу относятся индоевропейские, семитские, дравидийские, финские, тюркские, монгольские, тайские языки, японский, корейский и китайский.

В языках эргативного типа предложение строится на противопоставлении не субъекта и объекта, а так называемого агентива (производителя действия) и фактитива (носителя действия). В языках этого типа различаются эргативная и абсолютная конструкции. В предложении, имеющем прямое дополнение, подлежащее стоит в эргативном падеже, дополнение - в абсолютном. В предложении без дополнения подлежащее стоит в абсолютном падеже. Подлежащее при непереходном действии совпадает по форме (абсолютный падеж) с объектом переходного действия. Существительное в форме эргативного падежа обозначает кроме субъекта переходного действия также косвенный объект (часто инструмент действия).

Локус маркирования зависимости

Понятие типа (локуса) маркирования как характеристики языка впервые было сформулировано Джоханной Николс в статье 1986 года.

По данному параметру противопоставляются вершинное маркирование - способ кодирования синтаксических отношений, при котором грамматические показатели, отражающие эти отношения, присоединяются к вершине синтаксической группы, и зависимостное маркирование, при котором грамматические показатели, указывающие на наличие синтаксической связи, присоединяются к зависимому. Прочие логические возможности, засвидетельствованные в различных языках, включают также двойное маркирование (показатели присутствуют и на вершине, и на зависимом) и нулевое маркирование (выраженные показатели отсутствуют). Как особая стратегия может выделяться варьирующее маркирование, при котором ни один из указанных выше типов не является в языке доминирующим.

Противопоставление между разными типами маркирования проявляется в различных синтаксических конструкциях. Наиболее значимыми для характеристики языка в целом считаются тип маркирования в посессивной именной группе и в предикации (предложении).

Наиболее разработанной является морфологическая типология, учитывающая ряд признаков. Из них самыми важными являются: 1) общая степень сложности морфологической структуры слова и 2) типы грамматических морфем, используемых в данном языке, в частности в качестве аффиксов. Оба признака фактически фигурируют уже в типологических построениях XIX в., а в современном языковедении их принято выражать количественными показателями, так называемыми типологическими индексами. Метод индексов был предложен американским лингвистом Дж. Гринбергом, а затем усовершенствован в трудах ученых разных стран.

Общая степень сложности морфологической структуры слова может быть выражена количеством морфов, приходящимся в среднем на одну словоформу. Это так называемый индекс синтетичности, вычисляемый по формуле M/W, где М - количество морфов в отрезке текста на данном языке, a W (от англ. word) — количество речевых слов (словоупотреблений) в этом же отрезке.

Разумеется, для подсчета нужно брать естественные и более или менее типичные тексты на соответствующем языке (обычно берутся тексты длиной не менее 100 словоупотреблений). Теоретически мыслимым нижним пределом для индекса синтетичности является 1: при такой величине индекса количество морфов равно количеству словоупотреблений, т. е. каждая словоформа является одноморфемной.

В действительности нет ни одного языка, в котором каждое слово всегда совпадало бы с морфемой, поэтому при достаточной длине текста величина индекса синтетичности всегда будет выше единицы. Наиболее низкую величину Гринберг получил для вьетнамского: 1,06 (т. е. на 100 слов 106 морфов). Для английского он получил цифру 1,68, для санскрита — 2,59, для одного из эскимосских языков — 3,72. Для русского языка, по подсчетам разных авторов, получены цифры от 2,33 до 2,45.

Языки с величиной индекса ниже 2 (помимо вьетнамского и английского, китайский, персидский, итальянский, немецкий, датский и др.) называют аналитическими, с величиной индекса от 2 до 3 (помимо русского и санскрита, древнегреческий, латынь, литовский, старославянский, чешский, польский, якутский, суахили и др.) — синтетическими и с величиной индекса выше 3 (помимо эскимосских, некоторые другие палеоазиатские, америндейские, некоторые кавказские языки) — полисинтетическими.

С качественной стороны аналитические языки характеризуются тенденцией к раздельному (аналитическому) выражению лексических и грамматических значений: лексические значения выражаются знаменательными словами, чаще всего не содержащими в себе никаких грамматических морфем, а грамматические значения — главным образом служебными словами и порядком слов. В ряде аналитических языков сильно развиты тоновые противопоставления. Аффиксы используются в малой степени, а в некоторых аналитических языках, так называемых изолирующих (вьетнамском, кхмерском, древнекитайском), их почти вовсе нет.

Встречающиеся в этих языках неодноморфемные слова, как правило, являются сложными (обычно двухкорневыми). Поскольку знаменательное слово почти никогда не несет здесь в самом себе никаких показателей синтаксической связи с другими словами в предложении, оно оказывается как бы изолированным (откуда название «изолирующие»). Некоторые лингвисты, подчеркивая роль порядка слов в изолирующих языках, называют их «позиционными».

Синтетические языки с качественной стороны характеризуются тенденцией к синтезированию, объединению в рамках одной словоформы лексической (иногда ряда лексических) и одной или нескольких грамматических морфем. Эти языки, следовательно, довольно широко пользуются аффиксами.

В еще большей мере нанизывание в одном слове ряда аффиксов типично для полисинтетических языков. Общее обозначение для обеих групп — аффиксальные языки. Для всех этих языков характерно высокое развитие формообразования, наличие богато разветвленных, сложных формообразовательных парадигм, построенных как ряды синтетических (иногда отчасти и аналитических) форм. В некоторых полисинтетических языках, кроме того, в более или менее широких масштабах используется инкорпорация. По этому признаку, характеризующему уже не столько структуру слова, сколько структуру синтаксических единиц, подобные языки называют «инкорпорирующими».

Ю.С. Маслов. Введение в языкознание — Москва, 1987 г.

Генеалогическая классификация не является единствен­ной возможной классификацией языков. Хорошо извест­но, что многие родственные языки в результате своего ис­торического развития стали существенным образом отли­чаться друг от друга по своему устройству и, наоборот, языки, не состоящие в отношениях родства, могут быть устроены похожим образом.

Именно поэтому в начале XIX в. почти одновременно с генеалогической классификацией линг­висты начали разрабатывать и типологическую классификацию языков (от греч. typos ‘отпе­чаток, образец’ + logos ‘учение’), т. е. классификацию язы­ков на основании их устройства.

Понятно, что для того, чтобы построить типологическую классификацию, необходимо принять за основу устройство языка на каком-нибудь одном из его ярусов. Если такой основой будет, например, фонетический ярус, то языки дол­жны быть подвергнуты классификации в зависимости от особенностей состава гласных и согласных звуков, структу­ры слога или характера ударения. Если взять за основу лексический ярус, то потребуется учитывать характер от­ношений между словами и их значениями и, в частности, количество имеющихся в каждом из языков многознач­ных слов, синонимов или омонимов. Если это будет уровень синтаксический, то типологическая классификация долж­на учитывать особенности каждого из языков в построении предложения.

Наиболее показательным при описании устройства язы­ка является, однако, морфологический уровень. По этой причине, хотя современное языкознание и располагает фо­нетическими, лексическими и синтаксическими классифи­кациями языков, наиболее важной и известной является типологическая классификация языков, построенная на морфологической основе. Именно поэтому типологическую классификацию, о которой сейчас пойдет речь, можно име­новать еще и классификаций морфологической.

Принципы типологической классификации языков, за­ложенные немецкими учеными братьями фон Шлегелями: Фридрихом (1772-1829) и Августом (1767-1845), были усовершенствованы их соотечественником Вильгельмом фон Гумбольдтом (1767-1835). В дальнейшем эта класси­фикация неоднократно подвергалась всевозможным уточ-

нениям и детализации, однако те основы, которые были за­ложены В. фон Гумбольдтом, сохранили свою актуальность до наших дней.

В основу типологической (морфологической) классифи­кации языков положены характерные для каждого из язы­ков особенности морфемного состава слова: учитывается, во-первых, то, каким образом слово строится из морфем, а во-вторых, как образуются разные его формы. На этом ос­новании принято разграничивать четыре основных типа языков. Однако каждый из этих типов редко бывает пред­ставлен в чистом виде: многие языки сочетают в себе свой­ства одновременно нескольких типов. Потому четыре мор­фологических типа языков представляют как бы четыре полюса, к каждому из которых в определенной степени тя­готеют разные языки мира. Охарактеризуем эти типы.

ИЗОЛЙРУЮЩИЕ (ИЛИ АМОРФНЫЕ) ЯЗЫКИ

Слова в языках этого типа неизменяемы, т. е. не имеют окончаний и состоят из одних основ (а иногда даже из од­них корней). В результате этого связи между словами в предложении получают выражение только благодаря по­рядку слов, а такие значения, как значения числа, времени или падежа, выражаются путем присоединения к данному слову других, вспомогательных, слов. Именно о таких язы­ках выдающийся российский языковед Александр Афа­насьевич Потебня (1835-1891) писал: «В них, например, ка­тегория множественного числа выражается словами много, все; категория времени - словами, как когда-то, давно; отношения, обозначаемые у нас предлогами, - словами, как зад, спина, например а спина б - а за б*.

Поскольку связи между словами в этих языках не получа­ют формального выражения и в результате слова оказывают­ся как бы изолированными друг от друга, языки этого типа и получили название «изолирующие». Слова в этих языках не изменяют своей формы. Отсюда и другое название этого типа - «аморфные» (от греч. amorphos ‘бесформенный’).

К изолирующему, или аморфному, типу принадлежат китайский, вьетнамский, малайский, бирманский и некото­рые другие языки Юго-Восточной Азии.

Приведем в качестве иллюстрации предложение на ки-

Как видим, это предложение состоит из неизменяемых слов, потому и конкретные значения этих слов, и связи между ними определяются только благодаря контексту. От кон­текста зависит и то, обозначает некоторое слово предмет или действие. Так, китайское слово мо в зависимости от того, в какой позиции оно будет употреблено в предложении, мо­жет обозначать и действие ‘молоть’, и предмет, которым мелют зерно, ‘жернов’.

Отдаленное сходство с высказываниями на языках изо­лирующего типа имеют те предложения русского языка, которые состоят из неизменяемых слов, связанных между собой примыканием, например: А потом кенгуру прыг на­зад. По законам изолирующих языков строятся иногда и фразы иностранцев, которые не овладели русской грамма­тикой, типа Завтра я идти музей или Моя твоя не пони­май.

АГГЛЮТИНАТИВНЫЕ ЯЗЫКИ

Агглютинативные языки в отличие от только что рас­смотренных языков изолирующих располагают достаточ­но большим количеством служебных морфем: приставок и суффиксов (служебные морфемы в отличие от морфем корневых принято называть аффиксами). Однако аффиксы агглютинативных языков обладают гораздо боль­шей самостоятельностью и независимостью, чем это зна­комо нам, например, по русскому языку, который к агглю­тинативному типу не принадлежит. Для агглютинативных языков характерен такой способ образования слов и форм слов, который носит название агглютинация (от лат. agglutino ‘приклеивать’). Он состоит в следующем.

Во-первых, каждый аффикс в агглютина­тивных языках способен выражать только одно грамматическое значение. Так, если в русском языке окончание -ам, например, в сло­воформе рукам одновременно является показателем и мно­жественного числа, и дательного падежа, то в агглютина­тивных языках, например в татарском, один аффикс будет указывать на множественное число и совсем другой - на дательный падеж , ср. некоторые падежные формы татар­ского слова кул ‘рука’:

Ед. число Ми. число

И. кул ‘рука’ И. кул-лар ‘руки’

Р. кул-нын* ‘рукй’ Р. кул-лар-нын, ‘рук’

Д. кул-га ‘руке’ Д. кул-лар-га ‘рукам’

В. кул-ны ‘руку’ В. кул-лар-ны ‘руки’

Как видим, все формы татарских существительных во множественном числе строятся по стандартному правилу: к корню сначала добавляется аффикс множественного чис­ла -лар-., а затем - тот же падежный аффикс, что и в един­ственном числе; никаких аффиксов, которые одновременно указывали бы и на множественное число, и на падеж, нет.

Во-вторых, одно и то же грамматическое значение в агглютинативных языках всегда выражается одним и тем же аффиксом. Если, например, в русском языке в зависи­мости от типа склонения показателями дательного падежа единственного числа существительных могут служить окон­чания -е (стене), -у (столу) или -и (лошади), то в агглютина­тивных языках не существует ни разных типов склонения существительных, ни разных спряжений глаголов, посколь­ку любое грамматическое значение всегда бывает выраже­но только одним способом. Так, в татарском языке, как уже было показано, значение множественного числа суще­ствительных неизменно выражает аффикс -лар, а значение дательного падежа - аффикс -га.

К сказанному необходимо добавить, что, присоединяясь к разным основам, один и тот же аффикс может для удобства произношения изменять свое звучание подобно тому, как в русском языке приставка под- по-разному произносится в словах [пбт]пись, [пат]писывать и [пад]бытпь. Так, напри­мер, после основы ут ‘огонь’ татарский аффикс дательного падежа -га произносится и записывается как -ка: утка ‘огню’, а после основы жир ‘земля’ - как -гэ (произносит­ся приблизительно как русское -гя): жиргэ ‘земле’. Однако во всех этих случаях перед нами не разные аффиксы, а фо­нетические варианты одного и того же аффикса -га.

В-третьих, в агглютинативных языках не встречаются исторически обусловлен­ные чередования типа русских чередований к/ч (рук-а - руч ка); г/ж (бег у - беж ишь); с/ш (прос ить - прошу).

И наконец, в-четвертых, морфемы в агглютина­тивных языках никогда не сливаются друг с другом, как это бывает, например, в русском

языке, в котором границы между отдельными морфемами обычно не имеют четкого характера, ср. русское слово дет­ский, в котором последний согласный корня дет- и первый согласный суффикса -ск- произносятся как один звук [ц].

К агглютинативному типу относятся языки тюркской, мон­гольской, угро-финской и некоторых других языковых семей.

Необходимо отметить, что в некоторых из агглютинатив­ных языков аффиксы могут занимать позицию не после корня (что характерно, в частности, для татарского языка, из которого мы до сих пор приводили примеры), а перед корнем. Именно таким образом обстоит дело, например, в языке суахйли, на котором говорят во многих государствах Центральной и Восточной Африки.

Так, слово watasipokuja означает на суахили ‘если они не придут’. Поделим это слово на морфемы (iva-ta-si-po-ku-ja) и прокомментируем, что означает каждая из них:

iva - приставка со значением 3-го лица множественного числа;

ta - приставка со значением будущего времени; si - приставка со значением отрицания; ро - приставка со значением условного наклонения; ku - приставка - показатель глагола; ja - корень со значением ‘приход’.

В русском языке, который, как уже говорилось, не при­надлежит к числу агглютинативных, черты, свойственные агглютинации, проявляются при образовании форм прошед­шего времени, ср.: чита-л-0, чита л а, чита л о, чита л и. Как видим, в этих формах значение времени и значение рода получают выражение отдельно друг от друга, каждое из упомянутых значений выражается при помощи стан­дартных, не имеющих синонимов, аффиксов и при этом со­единение аффиксов не вызывает каких-либо исторических звуковых чередований в корне. Такие же элементы агглю­тинации можно обнаружить в русском языке и при обра­зовании форм единственного и множественного числа по-

Івелительного наклонения (вез-и и вез-и те), а также при образовании возвратных глаголов (читать и читать ся).

ФЛЕКТИВНЫЕ ЯЗЫКИ

Флективные языки (от лат. flexio ‘сгибание, переход’) от­личаются от языков агглютинативных большей спаянностью и взаимозависимостью морфем. Для флективных языков характерен такой способ образования слов и форм слов, ко­торый носит название фузия (от фр. fusion ‘сплавление’,

лат. fusio ‘литье’). Четыре основные особенности фузии про­тивоположны перечисленным выше четырем признакам агглютинации. Эти особенности состоят в следующем.

Во-первых, каждый аффикс во флектив­ных языках может выражать одновре­менно несколько грамматических зна­чений; ср. русское слово рукам, где окончание -ам в одно и то же время указывает и на множественное число, и на дательный падеж.

Во-вторых, одно и то же грамматическое значение в разных словах может вы­ражаться разными аффиксами; ср. три раз­ных окончания русского дательного падежа существитель­ных: -е (стене), -у (столу), -и (лошади) - или разные окончания личных форм глаголов I и II спряжения: несу, несёшь, несёт, несём, несёте, несут и спешу, спешишь, спешит, спешим, спешите, спешат.

В-третьих, для флективных языков ха­рактерны исторически обусловленные чередования звуков; ср.: пеку - печёшь, друг - друзья - дружный, носить - ношу, приготовить - приготавливать.

И наконец, в-четвертых, морфемы во флектив­ных языках могут сливаться друг с другом, как это бывает, например, в русском языке, когда один и тот же звук оказывается одновременно принадле­жащим двум соседним морфемам; ср.: све[ц]кий (= свет­ский), приду (= при-ид-у), расти (= раст-ти).

К флективному типу относятся языки индоевропейской языковой семьи.

Среди флективных языков, в свою очередь, принято выде­лять два подтипа: синтетические и аналитические языки.

В синтетических языках (от греч. synthesis ‘соединение, составление’) хорошо развито словоизменение: в этих языках различные грамматические значения полу­чают выражение преимущественно внутри слова, главным образом при помощи суффиксов и окончаний. В число син­тетических языков входят русский, польский, чешский, не­мецкий, литовский и некоторые другие языки.

В аналитических языках (от греч. analytikos ‘расчлененный’) грамматические значения в большинстве случаев получают выражение за пределами слова: при по­мощи порядка слов, предлогов и других служебных слов, а также интонации. К аналитическим языкам относятся анг­лийский, французский, итальянский, испанский, болгарский и некоторые другие. Иллюстрируя различия между синте­тическими и аналитическими языками, сравним следую­щие русские предложения и их переводы на болгарский язык.

Русск. Радка ждала свою сестру. - Волг. Радка чака- ше сестрй си. Слово сестра в этом предложении являет­ся прямым дополнением. Однако если в русском языке грамматическое значение дополнения выражено синтети­чески - при помощи окончания винительного падежа -у, то в болгарском языке на это же самое значение указыва­ет лишь порядок слов: неизменяемое слово сестра стоит после сказуемого и потому воспринимается не как подле­жащее (которое должно было бы предшествовать сказуе­мому), а как дополнение.

Русск. Это книги моего брата. - Волг. Ето кнйгите на брат ми. Слово брата в этом предложении является несогласованным определением при слове книги: книги (чьи?) брата. Но если в русском языке связь между слова­ми книги и брата выражена синтетически - с помощью окончания родительного падежа -а, то в болгарском языке на связь между теми же словами указывает аналитическое средство - предлог на (книгите на брат).

Отнесение русского языка к языкам синтетическим сви­детельствует лишь о том, что синтетические средства вы­ражения грамматических значений используются в нем чаще, чем средства аналитические. Однако это не исключа­ет употребления в русском языке и аналитических средств. Ср. синтетическую форму сравнительной степени прила­гательного красивее и аналитическую, использующую слу­жебное слово, более красивый или, например, синтетиче­скую форму будущего времени совершенного вида напишу и аналитическую форму будущего времени несовершенно­го вида, в которой участвует вспомогательный глагол, буду писать. Справедливо и обратное утверждение: принадлеж­ность того или иного языка к числу аналитических не исключает использования этим языком и синтетических средств.

ИНКОРПОРИРУЮЩИЕ (ИЛИ ПОЛИСИНТЕТИЧЕСКИЕ) ЯЗЫКИ

Особенностью языков этого типа является то, что раз­личные объекты обозначаемых действий, а также обстоя­тельства, в которых эти действия совершаются, могут вы­ражаться не специальными членами предложения - до­

полнениями и обстоятельствами, а аффиксами, входящими в состав глагола. Иногда и субъект действия, который в языках другого типа бывает выражен отдельным чле­ном предложения - подлежащим, может получать выра­жение в составе глагола-сказуемого. Учитывая, что все члены предложения в инкорпорирующих языках могут оказаться включенными в состав одного слова, иногда говорят, что в этих языках функционируют особые едини­цы - слова-предложения. Указанной особенностью рас­сматриваемых языков и объясняются оба их названия: инкорпорирующие, т. е. ‘включающие в свой со­став’ (от лат. incorporo ‘включать, вставлять, вводить’), и полисинтетические, т.е. ‘много соединяющие’ (от греч. poly ‘много’ + synthesis ‘соединение, составление’).

К полисинтетическому типу относятся языки индейцев Северной Америки, а также чукотский, корякский и кам­чадальский языки, на которых говорят коренные жители Чукотского полуострова и Камчатки.

Приведем примеры. Слово inialudam на языке индейцев американского штата Орегон, который называется чинук, означает ‘я специально дал ей это’. Разделим это слово на морфемы (i-n-i d-1-u-d-am) и поясним, что означает каждая из морфем:

і - аффикс со значением прошедшего времени; п - аффикс со значением 1-го лица единственного числа; і - аффикс, обозначающий объект действия ‘это’; а - аффикс, обозначающий второй объект действия ‘она’; I - аффикс, означающий, что второй объект является не

прямым, а косвенным, т.е. что имеется в виду не ‘она’, а ‘ей’;

и - аффикс, означающий, что действие направлено от гово­рящего (т. е. что говорящий не берет, а именно дает что-то);

d - корень со значением ‘давать’;

am - аффикс, указывающий, что действие было произве­дено не просто так, а с определенной целью, специально.

В этом слове нам встретилось несколько морфем, кото­рые выражают непривычные для носителей русского язы­ка грамматические значения, например аффикс и, означаю­щий, что действие направлено от говорящего, или аффикс am, указывающий на целенаправленность произведенного действия. Однако главное, на что следует обратить внима­ние, - это входящие в состав глагольной формы аффиксы, обозначающие объекты действия: і - ‘это’ и а - ‘она’. Именно эти аффиксы являются специфической особенно­стью инкорпорирующих языков.

Приведем еще один пример - слово inikwihl"minih’isita, означающее ‘несколько маленьких огней горели в доме’, из языка нутка (на нем говорят американские индейцы, жи­вущие в Британской Колумбии). Вот что означают отдель­ные морфемы, входящие в состав этого слова:

Как видим, в состав этого слова входит не только корень со значением ‘огонь, гореть’, но и аффикс со значением ‘дом’, который указывает на место действия и в результате игра­ет роль обстоятельства.

Таким образом, основные классы в типологической клас­сификации языков составляют: (1) изолирующие, или аморф­ные, языки; (2) агглютинативные языки; (3) флективные языки, в число которых входят русский и другие индоевро­пейские языки, и, наконец, (4) инкорпорирующие, или по­лисинтетические, языки.

Лингвисты отмечают, что любые возможные сходства между двумя языками могут быть вызваны одной из четырёх причин:

1) родством языков, т.е. их общим происхождением (генеалогический фактор);

2) взаимовлиянием языков, т.е. возникновением сходства вследствие контактов языков (ареальный фактор);

3) сходством фонетической, семантической или грамматической структуры (типологический фактор);

4) случайным совпадением (например, bad означает ‘плохой’ в английском и персидском языках).

Генеалогическая близость видна во внешнем сходстве слов и корней в родственных языках, особенно если знать фонетические процессы: русск. золото , болг.злато , польск.z ł oto , латыш.zelts , нем.Gold , англ.gold , лат.helvus – ‘янтарно-жёлтый’, древнеинд.hari – ‘жёлтый, золотистый’. Чем у′же генеалогическая общность, тем больше одинаковых черт: в подгруппе языков больше, в группе – меньше, в семье – ещё меньше. Итог систематизации языков по родству – генеалогическая классификация языков. Родственные связи некоторых языков остаются невыявленными, например, японский, корейский, баскский. Такие языки считаются генеалогически изолированными. Относительно некоторых соседствующих языков (палеоазиатских, нило-сахарских языков) неизвестно, какого рода сходство их объединяет – родство или ареальное сближение.

Ареальное сходство языков возникает из-за длительного соседства и контактов народов, говорящих на этих языках. Самый распространенный случай ареальной общности – это лексические заимствования. Иногда такие заимствования характеризуются значительной широтой и проникают даже в неродственные языки. Яркий тому пример – белор., русск., укр. школа ; словенск.š ola , польск.szko ł a , нем.Schule , англ.school , шведск.skola , латинск.schola , фр.é cole , венгерск.iskola , финск.koulu , турецк.okul – это общее заимствование, через разное языковое посредство восходящее к греч.schole (‘свободное время, занятия чем-либо во время досуга, времяпрепровождение в учёных беседах’). Могут калькироваться семантические, словообразовательные, морфологические модели – например, в ряде славянских языков слова со значением ‘вкус’ под влиянием французского языка развили переносное значение ‘чувство изящного’. Также под французским влиянием в славянских языках развилось употребление «вежливого» Вы и соответствующих форм глаголов. Ареальное сходство противоположно генеалогической близости: ареальное взаимодействие ведёт к ослаблению исконной генетической близости родственных языков, а следовательно, к возрастающей непохожести. Например, в словенском, чешском и частично в словацком языках числительные, обозначающие «некруглые» числа после 20 (21, 74, 95 и т.п.), стали образовываться не по праславянской модели («названия десятков + названия единиц»), а по образцу немецких числительных («названия единиц + названия десятков»):petindvajset («5 и 20»),triinsedemdeset («3 и 70»).

Типологическое сходство может проявляться на всех языковых уровнях: фонетическом, лексическом (семантическом), грамматическом. Пример семантической типологической закономерности: в некоторых языках есть названия инструментов, механизмов, которые образовались на основе переносного (метафорического) употребления названий животных (или производные от названий животных): рус. лебёдка – от лебедь, клещи – от клещ, змеевик – от змея ,ёрш (щётка),волчок (игрушка),гусеница (танка), многие компьютерные термины в англ. яз. и калькированные в другие языки; нем.Kranich – ‘журавль’,Kran – ‘подъёмный кран’, франц.grue – ‘журавль, подъёмный кран’, венгерск.daru – ‘журавль; подъёмный кран’, венгерск.kakas – ‘петух, курок, собачка’, турецк.horoz – ‘петух, курок, дверная защёлка’ и мн. др. Ещё одна типологическая закономерность – антропоморфное видение мира: в разных языках названия частей рельефа восходят к названиям частей тела, подобно русск.горный хребет, устье, рукав реки, подножие горы и мн. др.

Результатом наблюдений над типологическим сходством грамматической структуры разных языков стала типологическая (морфологическая) классификация .

Она возникла позже генеалогической, в конце ХVIII– начале ХIХ вв. Впервые вопрос о «типе языка» поставили немецкие учёные (Фридрих Шлегель, Август Шлегель, Вильгельм фон Гумбольдт, Август Шлейхер).

В отличие от генеалогической типологическая классификация делит языки на группы не на основе происхождения, а на основе принципов их организации. Наиболее разработана морфологическая классификация (существуют также фонетическая, синтаксическая и лексическая типологические классификации, но они менее разработаны). Сравниваются морфологические типы языков, грамматические средства, общность грамматической структуры. В основе морфологической классификации – 1) используемые способы выражения грамматических значений; 2) характер соединения морфем в слове.

Типологическая классификация рассматривает языки не в историческом, а в синхронном плане; фиксирует, какую структуру представляет язык на данном этапе его развития. В основе выявления языкового типа находится слово – главная единица языка. Тип языка зависит от того, как грамматически оформляется слово, как осуществляется выражение лексического и грамматических значений.

Традиционно выделяют следующие типы:

флективные языки (синтетические и аналитические);

агглютинативные;

изолирующие (корневые);

инкорпорирующие (полисинтетические).

Флективные языки (от лат.flexio– ‘сгибание, переход’). В зависимости от преобладающих способов выражения грамматических значений различаютсинтетические (древние – санскрит, латинский, все славянские, кроме болгарского, исландский, фарёрский, немецкий, арабский, суахили и др.) ианалитические (все романские, английский, датский, новогреческий, новоперсидский, болгарский, таджикский, хинди и др.). Во флективно-синтетических языках преобладают синтетические грамматические средства (аффиксация, внутренняя флексия, супплетивизм, редупликация, способ ударения). Во флективно-аналитических языках преобладают аналитические средства выражения грамматических значений (способ служебных слов, порядка слов, способ интонации). В группе флективных языков со временем происходит изменение морфологического типа: все аналитические когда-то были синтетическими.

Русский лингвист ХIХ в. Н. Крушевский следующей схемой иллюстрировал различия между синтетическими и аналитическими языками:

|____ в синтетических языках не меняется начало слова,

но меняются его окончания;

_____| в аналитических языках окончание, наоборот, остаётся

неизменным, а грамматическая функция слова определяется тем, что ставится перед ним (служебные слова).

Агглютинативные языки . Существует два типа морфемного устройства слова –фузия (от лат.fusio– ‘сплавление’) иагглютинация (от лат.agglutinatio– ‘приклеивание, склеивание’). Фузия наблюдается во флективных синтетических языках – русском, латинском, древнегреческом, литовском), агглютинация – в агглютинативных (которых на Земле значительно больше, чем фузионных: это все языки алтайской макросемьи (тюркские, монгольские и др.), тунгусо-маньчжурские, кавказские, некоторые финно-угорские, самодийские, африканские языки группы банту, японский, корейский, все австралийские языки, большинство индейских языков).

Отличия агглютинации от фузии:

1. При агглютинации аффикс однозначен, один аффикс – одно грамматическое значение: узбекский: дафтар – ‘тетрадь’,дафтар-лар – ‘тетради’,дафтар-лар-да – ‘в тетрадях’,дафтар-им-да – ‘в моей тетради’,лар – показатель мн.ч.,да – показатель местного пад.,им – показатель принадлежности к 1 лицу,га – показатель дательного падежа –кыз-лар-га – ‘девочкам’. Грузинский:сахл-эб-с – эб (мн.ч.),-с (дат.п.) – ‘домам’.

При фузии аффикс многозначен, например, стена бела – значений флексииа- три: род, число, падеж. Если требуется поменять только одно грамматическое значение, всё равно нужно менять весь грамматический показатель –красный – красного; дом-у : значения флексии -у – мужской род, единственное число, дательный падеж.

2. При фузии аффиксы не стандартны, одно и то же грамматическое значение, например, значение множественного числа может выражаться разными аффиксами: существительные мужского рода могут иметь в именительном падеже множественного числа окончания -ы (плоды ),-и (кони ), -а (берега ), -я (края, братья ), -е (крестьяне ).

При агглютинации аффиксы стандартны, например, те же самые аффиксы используются во всех существительных, например, узбекский: одам – ‘человек’,одам-лар – ‘люди’,одам-лар-да – ‘о людях’;китоб-лар – ‘книги’,китоб-ни – ‘книгу’,китоб-им – ‘моя книга’,китоб-лар-да – ‘в книгах’. Для обозначения множественного числа в глаголах тоже используется аффикслар: ‘он знает’ –била-ди , ‘они знают’ –била-ди-лар. Сравните также использование в глаголах других стандартных аффиксов: бил-мок – инфинитив – ‘знать’;бил-май - (‘не’)-ди (3 л.)-лар – ‘они не знают’; он не знает’ –би-май-ди; ‘я не знаю’ –бил-май-ман ;оч-май-ди – ‘не открывает’,оч-май-ди-лар – ‘не открывают’,уйна-май-ди-лар – ‘не играют’.

Тани-ш-тир-ол-ма-ди-нг-из :тани – корень ‘знать’,ш – аффикс возвратности,тир – каузатив,ол – возможность,ма – отрицание,ди – прошедшее время,нг – 2 лицо,из – множ. числа (‘вы не смогли познакомить’).

Из турецкого языка: yaz –ama –yor –sunuz :yaz ‘писать’,ama ‘не мочь’,yor – указатель на индикатив,sunuz –2 лицо; переводится ‘вы не можете писать’.

Татарская словоформа таш-лар-ым-да-гы-лар (таш – камень,лар – мн.ч.,ым – притяж. суф. 1 лица,гы – местн. падеж) – ‘находящиеся на моих камнях’.

3. При агглютинации границы между морфемами довольно четкие, не наблюдается фонетического взаимодействия между морфемами, морфемы стандартны, они не зависят от фонетического окружения, однако наблюдается межслоговой сингармонизм – единообразное вокалическое оформление слова: если в корне гласный переднего ряда, то и аффикс употребляется с таким же гласным – эвлер – ‘комнаты’ (вместо эвлар),тешлер – ‘зубы’, имэннэр – ‘дубы’,урманнар – ‘леса’.

При фузии границы между морфемами неотчетливы, они как бы сплавляются, могут проходить внутри звука (отсюда термин фузия (сплав), термин введен американским лингвис­том Э. Сепиром). Например, в слове рассказчик [рас:ка′ш":ик] послед­ний согласный корня [з] и первый суффикса [ч] сплавляются в один звук [ш":]; стричь (в звуке [ч] слились последний звук корня [г] (стригу) и начальный звук показателя инфинитива [т] -ти), детский [д׳е′цкий], парта – парте (твердый-мягкий конечный согласный корня), человек – человеческий (чередования к/ч).

Для агглютинативного слова не характерны процессы опрощенья, переразложения. Основа слова остаётся без изменений, аффиксы легко «отрываются» от корня. В агглютинативных языках нет неправильных глаголов и тому подобных морфологических исключений.

Изолирующие (корневые, аморфные, предельно аналитические) языки . К ним относятся вьетнамский, китайский (особенно древнекитайский), кхмерский, лаосский, тайский, малайско-полинезийские (маори, индонезийский, эве, йоруба – один из ква-языков, распространен в Нигерии, Того, Сьерра-Леоне).

Для изолирующих языков характерны:

1) неизменяемость слова, отсутствие форм словоизменения, нет указателей числа, лица (хао жень – ‘хороший человек’;жень хао – ‘человек любит (меня)’;сию хао – ‘делать добро’;хао дагвих – ‘очень дорогой’);

2) отсутствие в слове грамматических показателей, слово равно корню, слова без грамматических показателей как бы изолированы друг от друга, части речи не различаются по морфологическим показателям: хи – ‘есть, обед’;каиши – ‘начинать, начало’. Однако в современном китайском языке уже есть случаи использования аффиксов, так, прошедшее завершенное время выражается при помощи суфикса–ле- :Вомен (мы)ниан-ле (прочли)лиу (шесть)ке (уроков); используется особый суффикс и в местоимениях для обозначения множественного числа (во - я,вомен – мы,ни – ты,немен – вы,та – он,тамен – они), т.е. в современном китайском уже есть отступления от изолирующего типа, который в древнекитайском был выдержан последовательно;

3) значимый порядок слов (подлежащее перед сказуемым, определение перед определяемым словом, прямое дополнение всегда после глагола: мао па гоу, гоу бу па мао – ‘кошки боятся собак’, ‘собаки не боятся кошек’), порядок слов может определять и статус члена предложения: гао шань – ‘высокие горы’ (определение),шань гао – ‘горы высоки’ (сказуемое);

4) использование служебных слов, например, для передачи косвенного дополнения в значении, аналогичном нашему дательному падежу, используется служебное слово геи: Мама (мама) цуо (делать) фан (пища) геи вомен (нам) хи (поесть) – мама готовит нам обед;

5) музыкальное ударение. В литературном языке выделяется 4 тона, в диалектах их число увеличивается до 9 (один и тот же звуковой комплекс танг в зависимости от тона, с которым произносится, может обозначать 1) ‘суп’, 2) ‘конфета’, 3) ‘спать’, 4) ‘жарко’);

6) семантически значимое слогоделение (деление речи на слоги совпадает с морфемным членением речи).

Инкорпорирующие языки (от лат. incorporo – вставляю) (полисинтетические – от греч. ‘много соединений’) – палеоазиатские, многие языки американских индейцев.

Этот тип языков впервые выделил В. фон Гумбольдт в 1822 г. Основная единица – инкорпорирующий комплекс, который одновременно является и словом, и предложением. В инкорпорирующих языках обозначение объектов действия, обстоятельств действия, а иногда указание и на субъект действия выражается особыми словами-аффиксами, входящими в состав глагольной формы. Особенность инкорпорирующих языков в том, что они в одной грамматической форме объединяют несколько основ, выражающих различные понятия. Одно слово-комплекс может включать в себя две, три и больше основ. Типичное, например, для чукотского языка предложение состоит из нескольких слов-комплексов. Так, в языке мексиканских индейцев слово-комплекс нинакагуа – ‘я ем мясо’, казалось бы, имеет глагол. Но глагол в этом языке вообще нельзя употребить сам по себе, отдельно от других слов. Нельзя отдельно сказать ни «есть», ни «я ем», ни «дать», ни «я дам». Пять, шесть, десять слов переплетаются между собой, входя даже внутрь своих соседей, образуя, на наш взгляд, странное слово, которое выражает смысл целой фразы. Таким образом, то, что в индоевропейских языках выражается в системе целого предложения, в языках инкорпорирующих может передаваться с помощью одного слова, отсюда их название: «вчленяющие» или «многообъединяющие» (полисинтетические).

Чукотский: ты-майн’-вала-мна-пын’а – ‘я большой нож точу’: ты (‘я’), майн’ (‘большой’), вала (‘нож’), мна (‘из’), пын’а (точить).

Ты-тор-тан’-пылвын-ты-пойгы-пэля-ркын – ‘я оставляю новое хорошее металлическое копьё’.

Язык племени черноногих (алгонкинская группа): ит-сипи-ото-исим-иу – ‘та собака ночью пошла пить’: ома (‘та’) имита-уа (‘собака есть’); ит (‘тогда’), сипи (‘ночью’), ото (‘пошла’), исим (‘пить’) иу (3 л.);

язык племени чинук: иниалюдам – ‘я прибыл, чтобы отдать ей это’;

язык племени оджибве (чиппева), индейский эпос «Песнь о Гайавате»: внитокучумпункурюганиюгвивантумю – ‘те, которые сидя разрезают ножами чёрных ручных бизонов (= коров)’.

В новой классификации языки делятся на аналитические и синтетические, для этого определяются индексы синтетичности. Индекс синтетичности – величина, выражающая степень сложности морфологической структуры слов в языке, численно равная отношению количества морфов к количеству слов в определённом тексте. Минимальный индекс синтетичности – 1, при этом каждое слово состоит из одной морфемы. Реально существующий с таким индексом язык – вьетнамский (1,06). Обычно аналитическими языками считаются языки, для которых индекс синтетичности меньше 2 (иногда они делятся на изолирующие (вьетнамский – 1,06) и аналитические (совр. английский –1, 68)). Языки с индексом синтетичности от 2 до 3 считаются синтетическими (санскрит – 2,12, англо-саксонский –2, 12, русский – 2,39, якутский – 2,17, суахили – 2,55), а языки с индексом синтетичности больше 3 – полисинтетическими (эскимосский – 3, 72).

Контрольные вопросы и практические задания по теме «Типологическая классификация языков»

Что лежит в основе типологической (морфологической) классификации языков?

Охарактеризуйте флективные языки.

Охарактеризуйте агглютинативные языки.

В чём отличие агглютинации от фузии как двух разновидностей аффиксации?

Охарактеризуйте корневые (изолирующие) языки.

Охарактеризуйте инкорпорирующие (полисинтетические) языки.

Говоря о грамматическом значении, выражаемом словом в составе высказывания, крупнейший американский языковед Эдвард Сепир (1884-1939) заметил: «В латинском предложении каждый член уверенно говорит за себя, английское же слово нуждается в услугах своих сотоварищей». Что имел в виду ученый? Какие услуги оказывает слово в высказывании другим словам? И шире: о каких двух типах языков идет речь?

Ниже выписано несколько фраз на эстонском языке с их переводом на русский.

Sa kirjutad raamatut . – Ты пишешь книгу.

Ma valisin vihikut . – Я выбирал тетрадь.

Te ehitasite veskit . – Вы строили мельницу.

Me ehitame veski . – Мы построим мельницу.

Sa viisid raamatu . – Ты отнёс книгу.

Переведите на эстонский язык: Мы построили мельницу. Я писал книгу. Мы строим мельницу. Ты относил тетрадь. Вы выберете книгу.

2. Ниже приведены фразы на языке суахили с их переводами на русский язык:

Atakupenda – он будет любить тебя.

Nitawapiga – я буду бить их.

Atatupenda – он будет любить нас.

Anakupiga – он бьёт тебя.

Nitampenda – я буду любить его.

Unawasumbua - ты раздражаешь их.

Переведите на язык суахили следующие фразы. Ты будешь любить их. Я раздражаю его.

3. Перед вами диалог на новогреческом языке, записанный русскими буквами.

- Ксерете афтон тон антропон?

- Нэ, ксеро.

- Пйос инэ афтос о антропос?

- Афтос о антропос инэ о Эллинас апо тин Кипрон. То онома афту ту антропу инэ Андреас.

- Мила Эллиника?

- Фисика, мила Эллиника поли кала. Ке мила Русика.

- Ке сис, милате Русика кала?

- Охи, эго ден мило Русика. Ксеро моно мэрикус лексис ке фрасис. Мило ке графо Англика кала. Ке сис, ксерете Англика?

- Не, ксеро афти ти глосса.

- Афто инэ кала.

Задание: переведите этот диалог на русский язык.

4. Даны санскритские глагольные формы и их переводы на русский язык, записанные в другом порядке:

nayasi , icchati , anayam , nay ā mi , icchasi , icch ā mi , anayat – я хочу, ты ведешь, он хочет, я веду, я вел, ты хочешь, он вел.

Задание: установите правильные переводы.

5. Даны следующие лакские формы слова дом с их переводами и пояснением их употребления на примерах в предложениях:

къатлуву – в доме (Я нахожусь в доме);

къатлухух – за домом имимо дома (Я прохожу за домом);

къатлувату – из дома (Я выхожу из дома);

къатлулу – под домом (Я нахожусь под домом);

къатлуй – на доме (Я нахожусь на доме, т.е.на крыше дома);

къатлувун – в дом (Я вхожу в дом);

къатлухату – из-за дома (Я выхожу из-за дома);

къатлулун – под дом (Я вхожу, т.е. спускаюсь,под дом);

къатлуйх – по дому (оставляя его под собой)(Я прохожу по дому , т.е. по крыше дома).

Задание. Перевести на лакский язык:

из-под дома (Я выхожу из-под дома);

через (сквозь) дом (Я прохожу через дом);

на дом (Я вхожу , т.е. поднимаюсь,на дом , т.е. на крышу дома).

6. Даны формы азербайджанского глагола с переводом на русский язык:

1) бахмаг – смотреть;

2) бахабилмамаг – не мочь смотреть;

3) бахыраммы – смотрю ли я?

4) бахышабилырлар – они могут смотреть друг на друга;

5) бахмадылар – они не смотрели;

6) бахдырабилдымы – мог ли он заставлять смотреть?

7) бахдырырам – я заставляю смотреть;

8) бахмасады – если он не смотрел;

9) бахмалыдысан – ты должен был смотреть.

Задание 1. Опишите, в каком порядке располагаются аффиксы в составе азербайджанского глагола, какие значения они имеют.

Задание 2. Переведите на азербайджанский язык:

Смотришь ли ты?

Они не смотрели друг на друга.

Заставлять смотреть.

Если он мог смотреть.

8. Даны глагольные формы старописьменного японского языка с переводами на русский язык:

1) тасукэдзарубэкарики – он не должен был помогать;

2) тасукэдзарураси – он, наверно, не помогал;

3) тасукэрарэсикаба – если бы ему помогали;

4) тасукэсасэрарэкэри – его заставляли помогать (давно);

5) тасукэсасэки – он заставлял помогать;

6) тасукэрарэтарики – ему помогли;

7) тасукэтакарикэри – он хотел помогать (давно).

Задание 1. Переведите на русский язык:

тасукэсасэрарэдзарубэкарисикаба.

Задание 2. Переведите на старописьменный японский язык:

ему помогали (давно);если бы он хотел помогать; его, наверно, не заставляли помогать; он помог.

8. Даны следующие слова на языке коми:

вőрны, вőрзьыны, вőрзьőдны, вőрőдыштны, вőрőдны, падмыны, падмőдны, лэбзьыны, лэбны, гажőдыштны, гажőдны, сёйны, сёйыштны.

Вот переводы некоторых из них на русский язык (в другом порядке): шевелиться, задержать, поесть, шевелить, задержаться, пошевелить, веселиться, зашевелиться, полететь.

Задание. Установите, какой перевод какому слову соответствует, и дайте переводы остальных слов языка коми.